Убийство на шабаше (СИ) - Алимова Светлана - Страница 24

Джеральд сдавленно чертыхнулся.

— Я поговорю с ней.

— Не надо, я сама. Она будет хранить твой секрет.

***

Валери даже не думала отпираться. Глаза у нее горели восторгом.

— Я знала, что Джеральд — та еще псина, но не думала, что буквально! Ты видела какой он здоровый? И глаза горят, как у призрачного кладбищенского пса! Обалдеть! Он так этого полицейского гонял, я думала, сожрет!

— Вэл, на кой черт ты забрала мое подношение?!

— Так он бы не пришел, если бы все было в порядке! Да ладно тебе, не злись. Знаешь, что еще я видела? Этот придурок, напарник тыквы, укатил из деревни на первом утреннем поезде! С такой перепуганной рожей, что точно никогда не вернется! Все, мы избавились от него!

Беата глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

Она никогда не заведет детей. Ни за что. А придурь Валери пройдет лет через пять, максимум. Нужно только потерпеть и дождаться, когда она повзрослеет.

— Вэл, это ты убила того типа? Ты использовала свой нож, чтобы не оставить следов?

— Нет, — Валери удивилась, — когда мы пришли, он уже был дохлый. И я же не дура: если я убью человека без разрешения Калунны, меня отправят обратно в ад. Слушай, а как Джеральд оборачивается псом, если у него нет колдовского дара? Я тоже хочу этому научиться.

Беата посмотрела на нее. Валери была совершенно спокойна и ничуть не волновалась.

Нет. Убийца не она, а все-таки Голди. Но зачем ей убивать полицейского? Уж Голди могла бы заморочить ему мозги сотней способов, если тот узнал ее. И почему один из полицейских выглядел нормально, а второй был грязным бродягой?

— Спроси у него. Только, Вэл, никому не говори о том, кто скрывается за обликом призрачного пса.

— Договорились. Да не волнуйся ты попусту. Все наши проблемы уже закончились.

Беате хотелось в это верить. Некоторое время все и правда было в порядке: деревенские жители обсуждали очередное появление призрачного пса, Беата с Адалиндой варили зелья в лавке, Голди пребывала в прекрасном настроении, а Валери преследовала Джеральда, упрашивая научить ее превращениям в «огромную, злобную псину». И требовала взять с собой на охоту в лес. И показать жертвоприношения животных во славу вересковой богини. Джеральд огрызался и отказывал ей, но Валери не сдавалась. Она постоянно вселялась в Дымку и гонялась за ним, ничуть не страшась разницы в размерах. Наконец Джеральд сдался, однако заставил Валери отработать уроки. С тех пор она обязана была помогать деревенским старикам: прибираться у них в домах, бегать для них на почту и носить продукты. Все это она должна была делать, пока не научится менять облик или не откажется от своей затеи. Беата оценила воспитательный момент, но Джеральд не знал, с кем связался: в целеустремленности Валери не мог переплюнуть никто. Равно как и в жажде знаний. Она добилась своего, и теперь они с Джеральдом частенько возвращались поздно, охотясь в лесу на мелких животных и занимаясь превращениями. Их отношения заметно улучшились, а взаимные оскорбления сошли на нет. В отличие от Джеральда, использовавшего магию Калунны, Валери оборачивалась за счет своей собственной. Это требовало от нее огромных усилий и затрат энергии: пищи она стала потреблять в два раза больше, а после ночных вылазок отсыпалась по полдня. Но все равно упорно продолжала свои тренировки и ночные походы в лес. Для деревенских Джеральд учил «племянницу» ориентироваться на местности и выживать в дикой природе. Жители Хисшира охотно сплетничали об этом, обсуждая не столько Валери, сколько самого Джеральда и его старания для семьи. Беату хвалили за перевоспитание упрямого холостяка в примерного семьянина. Она благосклонно принимала похвалы, не упоминая, что сама не стремилась к семейной жизни и, будь ее воля, сохранила бы статус незамужней женщины по сей день.

Минуло две недели, и в Хисшир снова приехала полиция. На этот раз полицейских было трое, и они заявились в дом Беаты среди бела дня, едва сойдя с поезда. Ей устроили форменный допрос. Ее явно подозревали в том, что она заколдовала обоих жертв за неуважение к культу Калунны.

— Вы наверняка принесли Роджера Бриггса в жертву своей вересковой богине! — горячился один из полицейских. — В полнолуние отрезали ему серпом гениталии и расчленили! А потом устроили оргию всей деревней! У вас же тут языческий культ! Я читал про них такое!

— Я тоже, — фыркнула Беата, гладящая мурчащую Пуховку, — но я не путаю выдумки и реальную жизнь. Избавьте меня от ваших отвратительных фантазий.

Она была совершенно спокойна: крепкий чай с шиповником и лепестками вереска помог ей расслабиться, а бело-синий содалит на шее подавлял нервозность и возбуждение. Пуховка тоже не зря сидела у нее на коленях. Вывести Беату из себя не смог бы никто и ничто. Спокойствие читалось как невиновность. Ничего она не знает. Никого не видела. Ничем не может помочь. Полицейские, помучив ее два часа, отправились к девочкам.

А вот это уже было плохо.

Беата, вселившись в Пуховку, рванула к их дому и предупредила об опасности.

— Не волнуйся, солнце, мы справимся, — усмехнулась Голди, — Ада, неси зелье доверия. Угостим гостей. Вэл, запрись у себя и сиди тихо, ладненько? Можешь слушать через Дымку. Говорить буду я.

Она подкрасила губы и застенчиво улыбнулась своему отражению. Пришедших полицейских встретила не самоуверенная молодая ведьма, а милая, скромная девушка, изо всех сил старавшаяся произвести хорошее впечатление на представителей власти. Адалинда, устроившаяся рядом, была расстроена: молчала и грустно смотрела в пустоту, явно переживая очередной приступ тоски по Питеру. Валери и Беата сидели рядом, в телах своих фамильяров, наблюдая за происходящим.

Забавно, но полицейские купились на этот спектакль, еще до того, как выпили «свежий чай для дорогих гостей». Две хрупкие, беззащитные, юные девушки вызвали у них совсем иное чувство, нежели холодная, зрелая Беата, не позволявшая давить на себя. С Голди и Адалиндой полицейские сразу взяли снисходительно-покровительственный тон.

— Роджер Бриггс приезжал к одной из вас, ведь так? У вас были с ним близкие отношения? — мягко допытывались они. — Не волнуйтесь, просто расскажите о нем. Никто не будет вас винить за связь с ним.

— Ада, к тебе приезжал этот мужчина? — «взволнованно» спросила Голди. — Ты не говорила, что завела роман с полицейским!

— Не было такого! — возмутилась та. — Может, это был твой любовник?

— Нет, что ты. Но не мог же он приехать к Валери? — взялась «гадать» Голди, — Ей всего пятнадцать. Такого мерзавца следовало бы посадить.

— Да, конечно, — неловко откашлялся один из полицейских, — а где она?

— Учит уроки.

Валери издала смешок и дернула рыжим хвостом. Беата наступила ей на лапу.

— Значит, никакого романа не было. И вы просто въехали сюда, как родственницы Беаты Хоффман. Могу я посмотреть ваши документы?

— Нет. Наш дом сгорел со всеми вещами, — всхлипнула Голди, — мы потеряли все! Остались буквально на улице! Правительство ничем нам не помогло! Хорошо, троюродная тетя Валери приютила нас здесь. Мы безмерно ей благодарны.

— Ужас какой! — охнул полицейский, обвинявший Беату в жертвоприношениях. Свой чай он уже выпил и теперь верил каждому слову Голди. — А как же ваши родные?

— Мы сироты. Росли в одном приюте и никогда не разлучались.

Беата мысленно выругалась. Сироты с собственным домом! Да еще и с троюродной теткой! Да что она несет-то?!

Но полицейские не могли не верить Голди.

— Но Роджер Бриггс должен был прийти именно в этот дом! Вспомните как следует, может, вы видели подозрительного мужчину, вертевшегося неподалеку?

Беата напряглась, так что шерсть стала дыбом.

Должен был. У погибшего полицейского было какое-то важное задание, имеющее отношение к трем воскресшим ведьмам. Кто-то нанял его для их проверки? Они что, слишком засветили Адалинду, которую теперь обожали в Морланде и постоянно приезжали к ней за автографами? Мать Валери вряд ли стала бы ее искать двадцать лет спустя. Она была уверена в смерти дочери. Кому, черт побери, понадобилось их выслеживать? И для чего Роджер Бриггс изображал из себя грязного оборванца? Почему не пришел со значком и не задал все нужные вопросы сразу?