Хозяйка проклятого острова - Орланд Лилия - Страница 3

– Диана Борисовна, ваш завтрак, – из кухни показалась незнакомая домработница с подносом.

Ленка напряглась: эти дни завтрак подавала другая, а кофе делал Игорь. Он знал, какой она любит.

Сейчас же перед ней дымилась чашка с густой черной жижей. Дианка пила по утрам двойной эспрессо без сахара и заедала “цезарем” с креветками. Лена не любила ни эспрессо, ни морских гадов, ни вонючий “грана падано”, которым кухарка щедро сдобрила салат.

Но деваться некуда. Суховской и так смотрит пристально, будто что-то подозревает.

Решившись, Ленка поднесла чашку к губам, сделала осторожный глоток и… поняла, что ее сейчас вырвет.

Как только пьют эту гадость?!

Она поспешно отставила чашку, но не успела скрыть выражение отвращения на лице.  Да еще от резкого движения часть кофе выплеснулась на белую скатерть.

Ленка с ужасом поняла, что все взгляды устремлены на нее. Мать смотрит вопросительно, отец – хмуро, а Игорь… Игорь делает знаки глазами, но она же не телепат, чтобы мысли читать!

– Ди, что с тобой? – первой заговорила Тамара.

– Дочка, что-то не так? – прищурился Суховской.

Спохватившись, лже-Диана изобразила улыбку:

– Нет-нет, все в порядке, просто… кофе горячий.

И, с трудом сдерживая желание попросить воды, чтобы запить эту горькую дрянь, наколола листик салата на вилку.

Тамара Суховская смотрела на дочь и думала, что за столько лет не сумела ее полюбить. Диана так и осталась чужой. Да и само слово “дочь” произносилось с трудом.

Впрочем, тогда, двадцать два года назад, казалось, что она поступает правильно. А сейчас? Стала бы она устраивать такое, если б знала, как все обернется?

Ей еще нет и пятидесяти, а она уже чувствует себя старухой – одинокой и никому не нужной. Борис терпит ее, но не любит. Да он и не старался ее полюбить. Все свое внимание, нежность, любовь и заботу он отдавал Диане – девочке, которую считал своей дочерью.

Иногда Тамаре хотелось сказать ему правду и посмотреть, как изменится его лицо. Сможет ли он по-прежнему любить Диану, зная, что она чужая ему? Но она не решалась. Борис убьет ее. Нет, не убьет, ему эти методы чужды, но сделает ее жизнь совершенно невыносимой. Он не простит предательства. Может, потому и не смог полюбить жену? Чувствовал, что она обманула его в самом начале?

А ведь начиналось все не так плохо, обещая счастье и безоблачное будущее…

Тамара только-только окончила педагогический институт. С красным дипломом. Вся жизнь была впереди, стелилась перед ней красной дорожкой. Тамару Ягодину ждала прекрасная карьера. Она любила детей, ей нравилось учить их доброму и вечному. К тому же ей предлагали аспирантуру и место в родном институте. Да и куратор вызывал у нее самые теплые чувства. Даже как-то вскользь упомянул, что давно собирается развестись с женой, ждет только появления большой и чистой любви.

Это ли не знак свыше?

Отметить красные дипломы в модном ночном клубе предложила одна из подруг. Ведь после выпуска их должно было раскидать по стране. И кто знает, когда им доведется еще вот так собраться вчетвером?

Тамара купила маленькое черное платье, которое ей безумно шло, подчеркивая изящную фигурку лесной феи. Распустила волосы, предварительно накрутив локоны на сваренные в кастрюльке бигуди, пожертвованные соседкой по комнате. Накрасила глаза, подвела губы розовым блеском. С удовольствием оглядела себя в небольшом зеркале – хороша.

Надела одолженные соседкой туфли на шпильках и отправилась праздновать. Она это заслужила после стольких лет усердной учебы.

Трое мужчин к ним за столик подсели практически сразу. Вели себя вызывающе, распускали руки. В общем, испортили праздник. И самое ужасное, что их никто не пытался приструнить. Не выдержав, Тамара обратилась к проходившему мимо официанту, но тот только пожал плечами. Мол, бывает.

А ее подруги даже не возмущались. Пищали, когда их тискали, потом жеманно смеялись. И Тамара почувствовала себя чужой на этом празднике.

Она отлучилась в туалет и сообщила догнавшей ее Ирке:

– Мне они не нравятся.

– Ой, да брось, – отмахнулась подруга. – Классные мужики, щедрые – шампусик нам за двадцатку заказали. Мы б сами взяли такой?

– Дело не в шампанском, – попыталась объяснить Тамара, – мы же хотели вместе посидеть напоследок.

– Можем завтра в кафе сходить, а сегодня нам хочется повеселиться. Ты с нами?

Тамара покачала головой.

– Ну и ладно, – хмыкнула Ирка, – все равно на тебя не хватило б.

В чем-то Тамара даже понимала подруг. Веселья в их жизни было не так много. Но эти наглые менеджеры, обмывавшие какой-то удачный контракт, ей не нравились. Ясно ведь, что им надо лишь одно и на один раз. “Большой и чистой” тут даже не пахло.

Тамара решила вернуться в общагу. Но не успела. Официант, тот самый, который отмахнулся от нее полчаса назад, подошел, подхватил под локоть и проговорил в самое ухо, чтобы она услышала, несмотря на громкую музыку:

– Господин Суховской желает с вами побеседовать. Не рекомендую отказываться.

Тамара несколько секунд непонимающе смотрела на него. Что? Кто? Какой господин?

– У вас есть камеры? – вдруг спросила она.

– Что? – теперь пришла очередь официанта удивляться.

– Камеры видеонаблюдения.

– Есть… – он все еще не понимал.

– Если меня изнасилуют и убьют, на камерах будет видно, что это вы тащили меня к маньяку, – пояснила она.

– Ну и фантазия, – покачал головой официант и добавил: – Идемте.

Борис Суховской оказался… взрослым. На вид ему было под сорок. А может и больше. Тамара оробела сразу, как его увидела. Застыла в дверях вип-кабинки.

Мужчина поднялся, приветствуя ее, и пригласил войти. Он был не слишком высокий, но крепкий, с широкими плечами, которые пиджак только подчеркивал.

– Борис, – произнес он, протягивая широкую ладонь.

– Т-тома… т-то есть Тамара… – она окончательно растерялась.

Борис сам взял ее руку, слегка пожал. Тамара вздрогнула от прикосновения, но забирать ладонь не стала.

Мужчина так и подвел ее к диванчику, усадил, затем разместился напротив.

Тамара смутилась окончательно. Не зная, что делать дальше, она принялась рассматривать интерьер. Три условные стены из стекла и металла. Плотные занавески – можно поднять и смотреть на людей или опустить и уединиться. Сейчас они были зашторены, оставляя Тамару наедине с незнакомым мужчиной.

Но страха почему-то не ощущалось, только смущение и немного неловкости.

А вот четвертой стены не было вообще. Кабинка располагалась на третьем ярусе, под ней – столики. Еще ниже – танцпол. Отсюда хорошо просматривался столик, где остались ее подруги. Ирка с Оксанкой уже вовсю целовались с менеджерами. А вот Люды и ее кавалера не было видно. Наверное, отправились танцевать.

Борис проследил за ее взглядом и кивнул.

– Так я тебя и заметил.

Тамара покраснела. Он все видел и бог знает что о них подумал. И вдруг разозлилась, сжала кулачки. Какое ей дело, что подумал этот незнакомец? Если он начнет ее лапать, как те менеджеры, она закричит.

– Что вам от меня нужно? – Тамара посмотрела ему в глаза, намереваясь прояснить этот момент.

Мужчина не смутился.

– Мне нужна жена, – ответил он. И не отвел взгляда, позволяя убедиться в искренности своих слов.

– Жена? – Тамара удивилась. – Но причем здесь я?

– Ты мне понравилась.

А потом все закрутилось.

Борис оказался мужчиной, который исполнил все ее мечты. Тамара переехала из общаги в большой особняк с прислугой и собственной огромной ванной. У нее появился неограниченный кредит в самых дорогих магазинах. Ей открывался совершенно новый мир.

Она стала Тамарой Суховской через четыре месяца после знакомства. И, наверное, должна была чувствовать себя абсолютно счастливой, если бы не одно “но”: Борис ее не любил.

Нет, он не обижал ее. Напротив. Был внимателен к ее словам, никогда не повышал голос, не жалел денег. Но любви в его взгляде не было.