Особое положение - Вудворт Франциска - Страница 19

– Собирайтесь, – проговорила степнячка. – Мы выезжаем через час, я узнала кое-что полезное. Вам скажу за чашкой тарна.

Тарн – напиток, который делают лишь в Степи. Он мне сразу пришелся по вкусу. Изготавливается из двенадцати трав и местного меда, настаивается почти неделю, дает огромный заряд бодрости на сутки.

– Благодарю, – ответил вежливо, но не пошевелился.

Эсфер вздохнула с таким видом, точно я перед ней творил глупости.

– Ясарат, у вас ничего такого, чего нет у других мужчин. Нет даже уродств, которые можно скрывать. Я жду вас за завтраком.

После чего вышла, оставив меня с мыслью, что еще никто и никогда не делал мне таких странных комплиментов.

За легким завтраком – местные жареные овощи и сыр из молока аквилла – мы разговорились. Эсфер сидела, скрестив ноги, как истинная степнячка. Волосы золотым водопадом окутали плечи, синие глаза сверкали и напоминали весеннее небо. Такие же яркие и прекрасные.

Но ее повадки… она говорила и перебивала своих спутников, причем делала это спокойно и давая понять, кто здесь главный. Она командовала. Она, в конце концов, носила штаны с разрезами на боках, отчего тут и там мелькала гладкая загорелая кожа. Даже после Академии Боевой Магии я все равно не мог привыкнуть к подобному поведению.

А нам ведь вместе ехать!

– Я оставлю вас, – сказал, не выдержав, и встал, отодвинув недопитый тарн.

И тихо скрипнул зубами, когда Эсфер лишь кивнула, продолжая смотреть на Борка, своего воина. Еще и кивнула с таким видом, точно отпускала меня. Точно я спрашивал разрешения!

Вот так, поскрипывая зубами и сетуя на запущенные нравы местных девушек, я добрался до хозяина постоялого двора. Он стоял за стойкой, протирал бокал, то и дело внимательно разглядывая его блестящие бока. Видимо, недостаточно блестящие, потому как опять вздыхал и принимался тереть. Но при виде меня отложил это интересное занятие.

– Да, эл’нари. – Он не знал, кто я, но по одежде понимал, что перед ним некто из знати.

– Несколько дней назад здесь были девушка и несколько воинов, – отрывисто проговорил я. – Ты сказал эл’нари Эсфер, что видел их.

– Голова трещит… – покачал головой мужчина. – Какие девушки? Какие парни? Тут за день знаете, сколько народу-то проходит? Место бойкое, все ж Тропа рядом.

Тропой называли караванную дорогу, пересекающую Степь. Она охранялась от набегов, но особо бойкие разбойники ухитрялись вскрывать охранные заклинания ради наживы.

– Это тебе… – проговорил я медленно, кладя на прилавок горсть золотых игенборгских монет, – на лекарство от головы. На хорошее лекарство, которое прочищает память, но голову оставляет на месте.

– А вы знаете толк в лечении, – кивнул хозяин. – Меня Акрелом зовут, я тут уже много лет как местечком-то владею. Так скажу вам, влюбленные это были. Вот глаз-то у меня наметан. Влюбленные, да еще из Игенборга, только девица-то в асдорском наряде, штанах да рубахе. В Игенборге ее б застыдили, а тут у нас свобода! – гордо добавил он.

Я постарался перестать скрипеть зубами. Да Игенборг тоже свободный город, но у нас традиции! Которые и так уже заметно слабеют, им на смену приходит нечто новое. То, что принесла моя мама.

– Дальше! – потребовал я коротко.

– А! – Акрел потер затылок, просиял. – Вспомнил! Я мимо проходил, когда разговор услыхал. Они собирались на юго-запад. Я-то почему удивился и запомнил? Тропа, она ж на север уходит, они, стало быть, с нее сойдут. Я понимаю, с ними воины, оружие, может, магия какая есть. Но тут ведь разбойничьи банды тоже не из голытьбы состоят. Среди них и маги имеются, да и в карманах не ножички, а кой-чего покрупнее держат. К тому ж чего им делать-то в той стороне? Степь – она Степь и есть. В той стороне кочевники да звери дикие.

Эти сведения совпадали с теми, что дала Эсфер. Я подумал и спросил:

– Девушка выглядела так?

У меня было изображение Иланны, записанное на кристалл связи перед отъездом. Его я и показал Акрелу. Тот внимательно посмотрел и кивнул:

– Она. Красотка, ага. И парень с ней видный.

Бедные мои зубы точно уже сточились от скрипа. Конечно, Данис по праву считался красавцем. Еще и поет красиво, даже эльфы заслушиваются.

– Этот? – Изображение брата тоже у меня было, разумеется.

– Он, – согласился Акрел.

– Девушка выглядела напуганной? Несчастной?

– Ну, если смех и постоянные прикосновения считать признаками испуга, то да, – заухмылялся собеседник. – Да говорю вам, влюбленные голубки это были.

Я молча развернулся и пошел на выход. Больше здесь делать было нечего.

Эсфер точно угадала мои мысли. Она с Борком и Эриком оказалась во дворе, когда я заканчивал раздавать указания своим людям.

– Что может быть на юго-западе Степи? – спросил у нее.

– Степь, – пожала плечами Эсфер, закидывая сумки на спину своего аквилла.

– А что в Степи? – начал закипать я.

Вместо ответа девушка повела рукой вокруг, предлагая мне впечатлиться пейзажами.

– Вот это. Еще озера, наранцы – дети Степи, разбойники, дикие звери…

– Вы издеваетесь? – не выдержал я.

Эсфер вдруг широко улыбнулась и одним прыжком оказалась на спине аквилла.

– Нет, Ясарат, я не издеваюсь. Просто пытаюсь показать вам, что в той части Степи вашим беглецам делать нечего. Если только они не решили стать разбойниками или присоединиться к наранцам, что маловероятно. Они могут стать нашими гостями, но не вливаться в наш народ. Поэтому просто отправимся следом и найдем их. Надеюсь, Великая Мать будет благосклонна к нам.

Я выдохнул, успокаиваясь. Эта девушка… эта девушка странным образом раздражала и восхищала. Как сейчас, сидя верхом на великолепном аквилле, чья золотая грива развевалась под утренним ветром, смешиваясь с золотыми волосами хозяйки.

Эсфер снова возмутительным образом не заплела волосы, отчего они золотым каскадом спускались ниже пояса. Лишь две тонкие косички у висков стягивались сзади на затылке.

Я запрыгнул на коня, давя в душе вспыхнувшие чувства. Все же степнячка в большей степени раздражала. Так восхищавшая меня свобода поведения женщин в Асдоре сейчас была как кость в горле. Хотелось лично заплести ей волосы и спрятать. Неужели она не понимает, что видом распущенных волос должен наслаждаться лишь муж? То-то мои люди с нее взглядов не сводят. Для любого игенборгца это особое зрелище.

– Разве вы не укрываете голову буртусом? – ворчливо спросил у нее, намекая, что она забыла про эту деталь одежды.

Наследница повелителя Степи бросила на меня удивленный взгляд и выгнула бровь.

– Укрываем. В жару.

– Сегодня будет жарко, – уже откровенно намекнул я.

– Как только станет, надену.

И взглядом таким одарила, словно я закостеневший в традициях старик. Я стиснул зубы. Потеряв ко мне интерес, девушка обратила внимание на своих спутников.

Если в Раде отсутствие ко мне уважения и почтения умиляло, то те же качества в поведении Эсфер задевали. Я наследник, и такое отношение ко мне, граничащее с пренебрежением, ущемляло гордость. Неужели не понимает, что со мной лучше не ссориться? В будущем нам с ней предстоит заключать мирные договоры и поддерживать добрососедские отношения. Так зачем сейчас их портить своим поведением?

То, что я спускал ведьмочке, степнячке сейчас спустить не мог. В конце концов в академии нет титулов и по уставу все адепты равны. В данный момент мне, а в моем лице и всему Игенборгу, не оказывают почтения. А это чревато!

Забыли, чего стоят воины Игенборга? А ведь мы можем не только открыть ворота через Игенборг для караванных путей в Степь, но также и закрыть их.

Поймал себя на мысли, что уже готов объявить ей войну. Из-за распущенных волос. Смешно. Но и молча проглотить ее поведение не мог.

– Торговые договоры между нашими странами истекают, если не ошибаюсь, через год?

Мне удалось привлечь к себе ее внимание. Торговые договоры со степняками заключали на семь лет. Жизнь обычно вносит свои коррективы, и всегда может возникнуть необходимость добавить новые пункты или условия.