Эколог в СССР. Весна 1975 (СИ) - Востриков Михаил - Страница 23

- А отходы, это уже термин профессиональный. И будущего «Советского Супергероя» очень просто отличить от другого хорошего человека. Наш, никогда не говорит «мусор», он говорит «отходы». И даже, когда мама скомандует ему:

- Сыночка, метнись до помойки, выкинь мусор! – то, он, репетуя команду младшему брату, скомандует уже профессионально:

- Эй, шнурок! Перемести-ка партию неразобранных твердых коммунальных отходов с объекта «Кухня» на объект «ПУХТО»!

Причем, он точно знает, что ПУХТО, это не красивое финское слово, обозначающее мятый железный ящик во дворе, а «Пункт утилизации и хранения твердых отходов». «Шнурок», при этом, рекомендуется не говорить, а обратиться к брату по имени. – смеются.

- И, что, при этом, главное? – затихли, вроде слушают,

- Правильно, вовремя увернуться от маминого тапочка, если она такое услышит без подготовки. Но, есть и другой вариант, мгновенно вырасти в глазах мамы как её любимый сыночка, такой старательный студент, новой и крайне востребованной экологической специальности. И даже получить на мороженое.

- Ну и зачем нам это нужно, ковыряться в этих вонючих кучах, как их…, отходов?! А-ха-ха! – слышно из зала.

Делаю паузу и отвечаю:

- За деньги! За очень большие деньги! За ордена, медали и Государственные премии. И не ковыряться, а прийти к людям, у дверей которых накопилась та вонючая куча и жить им нормально не дает, и предложить, как минимум, три варианта от неё избавиться раз и навсегда: экологически безопасной утилизации, обезвреживания или уничтожения. А ордена, потом гордо и по праву, носить на груди! А деньги, положить в карман. Это, большие деньги, потому что никто не может, а он смог, ибо, знал как, его этому учили и у него есть Технологии. По секрету скажу, «Советские Супергерои», которые способны на такое…, от них не воняет, а пахнет…, кожей салона дорогого автомобиля, специальной типографской краской на крупных банкнотах и лучшими кубинскими сигарами. Девушки, таких ребят не пропускают.

- А что это, утилизация, обезвреживание и уничтожение, чем они отличаются? – уже заинтересовано кричат из зала, - Что из них дороже?

- Вот с этого и начнется учебный курс «Введение в специальность» для тех, кто поступит или переведётся уже этой осенью на новые направления подготовки «Экология» и «Обращение с отходами».

А очки…, пока останутся у меня! – продолжаю я лекцию.

Почему, студенты-педагоги? Во-первых, педагоги, главный форпост народного просвещения в целом, и эко-просвещения, в частности. Во-вторых, в вопросе «куда ребенку поступать?», родители слушаются педагогов беспрекословно. В-третьих, это педагоги, помимо работы в школе, ведут тематические кружки, в школах и Домах пионеров.

Короче, хочешь заиметь переразмеренную очередь мотивированных абитуриентов-отличников, плотно работай с учителями средних школ и руководителями кружков. Не с родителями, не с самими детьми, а именно с учителями. Их, очень легко завербовать. Они, итак, судя по их зарплатам, бескорыстные подвижники народного образования. Как их вербовать конкретно, расскажу позже.

Почему, студенты-технари? В 1975 году многие выпускники школ шли в инженеры без чёткой профессиональной мотивации. «Все пошли, и я пошел!», «Мама сказала, чтобы в институт поступал, неважно какой». Т.е., высшее образование для ребёнка, было в некоторой степени, фетишем родителей. Вот, и выпускались пачками, довольно-таки средненькие, малооплачиваемые инженеры, наполняя собой многочисленные НИИ, заводские отделы и т.д. Особенно, девушки, у которых, в принципе другие устремления. Я имею ввиду, семью и детей. Простите меня, девушки, если я не прав!

Но…! Как ни крути, советская средняя школа давала хорошую общую подготовку в области математики, химии и физики. Плюс, два первых курса института, традиционно, закрепляющих и развивающих, именно эти знания. И те студенты, в отличие, от теперешних, могли спокойно отличить логарифм от факториала, а процесс от действия. В чем мне, чуть позже, пришлось убедиться на этой лекции. Вот, они-то, эти ребята с базой, мне и были нужны. Остальному, научим!

Почему, юнаты? Они, кстати, тоже собираются во Дворце молодежи, рядом с апартаментами ГПШ. А потому, что именно эти мальчики и девочки, вместо того, чтобы после школы гонять на улице собак, ходят в эти свои, юнатские кружки и, по сути, занимаются научной работой, пытаясь разобраться, как устроен мир. Им, это более интересно, чем рано начинать курить и грубить родителям. Кроме того, они практически все очень хорошо учатся и в аттестатах у них, проверено, будут стоять, в основном, отличные оценки, по всем предметам. В 1975 году, юнатов в стране сотни тысяч, но мне нужны лучшие из них, и я знаю как их выявить и заманить после школы на учебу по новым вузовским специальностям.

Почему, молодой человек по имени Лёня? Отдельная тема, потом расскажу.

Я уже сходил в юнатский кружок, познакомился с их руководителем и, для начала, на скорую руку, из бросовых материалов, соорудил им простейший пиролизный реактор закрытого типа, замаскированный под помойное ведро. Открываешь крышку, бросаешь в ведро всякий органический хлам – бумажки, веточки, шишки, корочки засохшего хлеба, огрызки яблок и т.д., трамбуешь, плотно закрываешь крышку, крутишь магнето, говоришь волшебные слова «Сим-Салабим», три раза плюешь через плечо, и через какое-то время, вуаля, на железной трубке в крышке ведра начинает гореть настоящий факел. Он горит долго. На нем можно приготовить еду, а в его свете, можно читать и т.д. После такого чуда, все дети стали моими преданными последователями и учениками!

– А, в следующий раз, друзья, мы с вами получим из уличного сора настоящий бензин – вконец заинтриговал я ребят и ушел.

Поэтому, в отличие от студентов, юнаты пришли на мою лекцию все, осознано, и еще привели братьев, сестер и родителей.

***

Вообще, всё закрутилось серьёзно. Режим теперь у нас теперь такой. Миша приходит из школы и мы сразу начинаем работать. Или идём в ГПШ. Или, идем на чай к Пичугину, слушать за Революцию. Кстати, интересно, за Революцию! Или, едем на стройку. Потом делаем уроки, и я до ночи сажусь за бумаги.

В Москву меня не дергают и это хорошо, целее буду. Бумаги оттуда, на «посмотреть, почёркать», мне привозит дядя Антон. Это переработки Секретариата ЦК по Экологии бумаг из моего времени, которые я передаю им также через дядю Антона. Естественно, со своими соображениями по изменениям и оптимальным вариантам адаптации к текущему моменту. Нужно сказать, что филатовский Секретариат ЦК по Экологии работает профессионально, как часы, готовит материалы к 24 февраля 1976 года, дню открытия XXV съезда КПСС. Уже, практически готова речь Брежнева в части «Экология, как Скрепа Советского народа в интересах будущих коммунистических поколений», и сама «Экологическая программа КПСС». Крутим-вертим «Закон СССР об отходах производства и потребления», адаптируем ФККО, оттачиваем функции будущего Совприроднадзора и других ответственных ведомств.

Основная проблема состоит в том, что я на все это смотрю со стороны здравого смысла, экономики, технологий и мотивации людей рублём. А, Секретариат ЦК, со стороны политических выгод Экологии как Скрепы Советского народа. Кроме того, у московских коллег очень плохо с пониманием необходимости допущения больших зарплат для специалистов. Но, как-то разруливаем. Просто, я вспоминаю, где нахожусь, и отступаю. Пусть, хоть так!