Посередине (СИ) - Агишев Руслан - Страница 2

Предполагалось, что когда в экономическом ведомстве империи объявят о введении отдельных протекционистских мер в ряде сфер экономике, некоторые решат, что коснется пары — тройки боярских родов средней руки. Именно последние осуществляли активные торговые операции с иностранными компаниями и должны были пострадать в первую очередь. Однако, следующая серия государственных мер еще больше расширит ограничения, которые уже косвенно ударят в том числе и по скуратовским компаниям. Словом, поначалу все будет выглядеть вполне благопристойно: финансовые потери вроде бы будут распределяться более или менее равномерно. Потом наступит последний этап, в рамках которого Скуратовых и можно будет изрядно пощипать.

Император, идя в одиночестве по длинному коридору исследовательского центра, с предвкушением ухмылялся. Удар должен будет серьезно поколебать экономическое благополучие рода, вызвав внутри него еще большие разногласия и противоречия. Враги, по-хорошему, должны будут сами себя сожрать, как пауки в банке. А чтобы еще больше усугубить это, он придумал еще кое-что.

— Посмотрим, как ты запоешь, когда под тобой кресло главы зашатается... Это чтобы тебе думалось легче во время всего этого...

Чтобы окончательно ослабить Скуратовых, он решил поставить под сомнение легитимность избрания нового главы. Ведь, всегда есть что-то, к чему можно прицепиться. Его юристы уже несколько дней работали по этому направлению в поте лица, «поднимая» сотни и сотни старых дел.Уже появились некоторые результаты, которые могли серьезно попортить нервы Максиму Скуратову, а то и вовсе низвергнуть его с высот на простую землю. Было много вопросов к законности усыновления Максима и соблюдению всех правил при этой процедуре, собственно, к назначению наследника умершего боярина Скуратова.

-//-//-

Александр, в это мире известный как Максим Скуратов-Соколов, принимал бразды правления родовой империей Скуратовых. Учитывая разгром родового гнезда (гвардейцы императора сравняли его с землей), делать это пришлось в центральном офисе теперь уже своей корпорации «Русские машины», находившейся на 87-ом этаже небоскреба «Скуратовская башня». Официальная часть с пышными представлениями ключевых менеджеров давно завершилась и парень наслаждался установившейся тишиной.

— Хорошо-о, — протянул он, потягивая жгуче черный кофе из небольшой фарфоровой чашки. При этом лениво рассматривал открывающийся перед ним футуристический вид на нагромождение разнообразных высоток и многометровых башен, которые у подножия были замысловато переплетены многочисленными дорожными развязками. Казалось, серебристая паутина опутала дома, офисы и торговые центры. — И тишина...

После безумной суматохи последних дней, когда он вступал в наследство, знакомился с многочисленной родней, разбирался с делами и делал еще множество других дел, именно тишина была для него особенно ценной. Никто не орет, ничего не выпрашивает, не умаляет, не проклинает. Самое то, чтобы привести свои мысли в порядок.

— Максим Олегович, — тишину внезапно нарушил зуммер селектора, откуда защебетал голос секретарши. — К вам господин Рукавишников, председатель «Золотой купеческой сотни». Просить?

Кофейная чашка застыла у самого рта Александра, на лице которого тут же отразилась усиленная работа мысли. Рукавишников, возглавлявший ассоциацию крупнейших и самых влиятельных промышленников империи, представлял собой весьма непростую фигуру и просто так игнорировать ее было чрезвычайно глупо. Насколько он знал, его детище «Золотая купеческая сотня» в той или иной степени контролировала почти сорок процентов совокупных активов всей империи, что было просто умопомрачительно гигантской цифрой. К тому же поговаривали, что именно Рукавишников был центром притяжения для тех, кто мягко говоря недолюбливал магию и выстроенную вокруг них систему привилегий. Словом, это был очень и очень серьезный человек, с которым просто необходимо было побеседовать.

Незнатный и не владеющий магией, купец тем не менее пользовался весьма большим авторитетом среди столичной элиты. Был вход во многие знатные дома. Его считали за честь принять у себя даже некоторые бояре, испытывая огромный пиетет перед его капиталами. По поводу последних, кстати, в народе гуляли настоящие легенды, которые превращали его состояние в горы золота, драгоценных камней, сотни огромных поместий и обширных земельных угодий. Вот, собственно, кто пришел к нему в гости.

— Проси, — коротко бросил парень в селектор и отошёл от окна. Принимать такого гостя с чашкой кофе в руке было не очень правильно. — Поглядим, что ты за зверь, — еле слышно добавил он.

Через некоторое время дверь распахнулась, и внутрь вошёл господин просто необъятных пропорцией, головой и плечами едва не задев дверной косяк. Впечатление внушительных телес ещё больше усиливал крупный выпирающий живот, буквально вырывавшийся из рубашки. На самом верху находилась крупная голова, увенчанная растрёпанный шевелюрой и окладистой бородой.

У такого великана просто обязан быть громкий грудной голос, что, собственно, он и продемонстрировал.

— Гм-м, — чуть замешкался Рукавишников на пороге. Видно, не ожидал, что глава рода на самом деле окажется настолько юным. — Желаю, значитца, здравствовать, — пророкотал он, наконец, приходя в себя. — Позвольте, представиться. Рукавишников Онуфрий Иванович, купец, промышленник, возглавляю «Золотую купеческую сотню».

Парень сделал ему шаг на встречу ипожал руку. Рукопожатие оказалось крепким, внушительным, а сам Рукавишников внушал доверие своим видом и обхождением.

— Очень приятно. Я Максим Олегович Скуратов-Соколов, глава рода. Чем могу быть вам полезен? — заинтересовано спросил он. Правда, было интересно, что могло такого необычного человека привести сюда.

У него, конечно, было несколько предположений, которые, как это ни странно, оказались совсем далеки от истины. Даже рядом не попал: все мимо.

— Гм... Мы, купечество, ведь, империю двигаем — строим, землицу осваиваем, товары выпускаем. Нашими руками здесь все выстроено. Вот этими самыми руками, — потряс он крупными ручищами перед собой. Александр даже чуть назад отступил от такого напора, экспрессии и, главное, странно выбранной темы. Чего этот купчина, вообще, ему задвигает про соль земли? На хрена ему это надо? Что за бред? — Мы — соль этой империи! А остальные кто? Кто, я спрашиваю?

Правда, парень ни движением, ни мимикой не выдал своего удивления. Решил послушать, куда этот разговор купца заведет. Больно уж странно все это.

Чего только Рукавишников не нес, голова аж кругом шла. Про трудную купеческую долю рассказывал, про несправедливых чинуш, про торговые льготы, про всякие другие вещи.

Где-то через час купец выдохся. По крайней мере, именно так парню показалось.

Рукавишников успокоился. Краснота спала. Купчина почти уже не махал руками. И судя по серьезному выражению лица готовился к чему-то очень важному. Почувствовав это, Александр немного напрягся.

— Ладно, не буду ходить вокруг да около... Гм, я тут навел о вас справки, поспрашивал добрых людей, послушал, что говорят. Собственно, имею до вас одно дело с обоюдным интересом, — Рукавишников подходил к самому важному. — Есть у нас мнение, что слишком большую власть взяли те, кто своей магией кичится. Нас, что империи богатство приносят, ни во что не ставят. Совсем за бессловесную скотину держат, которую лишь доить можно. Нехорошо это, не по-человечески, не по справедливости.

У Александра аж дух перехватило. Горло мигом пересохло. Нихера себе разговоры пошли! Крамола! Почти заговор против устоев империи! Купец совсем что ли спятил по такое говорить? Это же чистый приговор!

— Ты ведь среди них белой вороной будешь. Н когда за своего не признают, всегда гнать будут прочь. Разве хорошо то по твоему? Как по твоему?

Похоже, его за своего приняли, понял парень. Разговор явно пошел по-крупному.

— Ты таперича на самый верх вознёсся. Никогда раньше никто из нас так высоко не взлетал, — Рукавишников понизил голос, переходя к самому главному. — Значит-ца тебе все карты в руки. Постоишь за нас? А мы за тебя всеми капиталами встанем. Ни в чем нуждаться не будешь...