Шемяка (СИ) - Башибузук Александр - Страница 8

— Но есть одно условие: примешь православие. Без этого не получится.

— Княже! — вскинулся фламандец. — Я приму, но...

— Что? — отыгрывая роль сурового князя, я нахмурился. — Не в твоём положении условия ставить.

— Пойду к тебе! — пикинер фанатично блеснул глазами. — И веру приму, но выкупи еще у монастыря женщину мою!

— Лушку, что ли? — я сильно удивился. Понимаю, что женщины имеют удивительную власть над мужчинами, но Лушка что-то не тянет на роковую красавицу, из-за которой человек готов веру сменить. Опять же, такие чувства у наемника, который убивает за деньги, по меньшей мере удивляют.

— Гликерию, ее! — наемник тряхнул гривой волос и неожиданно бухнулся на колени. — Она мне жизнь спасла! Теперь навсегда в сердце моем. На смерть из-за нее пойду. Обет дал Господу! Не выкупишь, буду сидеть в темнице до конца жизни. Таково мое условие.

Ключник делал вид, что дремлет, а сам внимательно прислушивался к разговору. Я его окрикнул:

— Ваша баба, о которой он толкует?

— Наша, — солидно кивнул монах. — Ипата Гуся дочка, в монастырских закупах* числится. Ипат преставился в прошлом годе, а долг так и не отдал. Так долг на нее пал.

закупы — категория зависимого населения в Древней Руси. В Древнерусском государстве свободные смерды, заключившие с феодалом особый договор (др.-рус. рядъ), становились рядовичами, которые делились на вдачей и закупов. Если рядович брал взаймы ссуду (купу), то на период отработки этой ссуды и становился закупом.

— Ничего не обещаю, — я глянул на наемника. — Но попробую. И запомни, мои расходы сам отрабатывать будешь.

Фламандца увели, а я прямым ходом отправился к игумену, уже понимая, что тот из меня за эту сладкую парочку всю душу вытрясет.

И не ошибся.

— А кто долг за Гуся платить будет? Ась? — тряс бороденкой игумен. — А еретик? Еще надо разобраться, зачем он тебе.

— Он примет православие, — отрезал я. — За девку назови цену.

— Иудино согласие недорого стоит! — насупился монах. — Обманет он тебя, ей-ей обманет. Не верю!

— Отче, отче... — я покачал головой. — Не будем из-за пустяков ссорится. Ведь одно дело делаем. Да и недосуг мне с тобой торговаться. Назови цену и разойдемся. Ну?

— Цену? — монах хмыкнул. — А отдай нам борти в Звенигородской земле!

— Ты не ошалел часом?

Торговались долго, уже брат Васька не выдержал и приперся с разборками: мол, какого хрена возишься.

Но совместными усилиями уломали, игумен согласился принять оплату товаром, воском, медом, да солью. Но не продешевил скотина эдакая — фламандец со своей девкой обошлись мне как целая деревенька.

Но я все равно остался довольным собой — в который раз получилось вжиться в образ князя.

Из-за всей этой суеты пришлось снова остаться в монастыре ночевать, но брат Васька не перечил — он вчера перебрал с хмельным и теперь страдал с жуткого похмелья.

Иоганна оперативно окрестили, а крестным отцом выступил я сам. Братва из дружины восприняла брабантца сдержанно, но без откровенной вражды. Хотя Вакула все-равно недовольно кривился.

— На што он тебе, батюшка? — детина состроил пренебрежительную рожу. — Словно из наших удалых молодцов мало? Как там его? Бырыбантец? Немец и есть немец, дурной народец. Знаю, бивал таковых.

Судя по всему, он оказался отъявленным ксенофобом.

— Не нуди, — недовольно буркнул я в ответ.

— Ты бы хоть испытал его, — обиженно огрызнулся стремянной. — Наговорить-то разного можно. А как на деле? Можыть никчема на деле. Давай я на саблях его попробую? Али на копьях или еще на чем?

— Попробуешь со временем. Пусть слегка откормится. Пока иди...

Стремянной бубня под нос убрался.

— Правильно сделал, что вызволил латинянина из поруба! — заметила аланка, проводив подозрительным взглядом Вакулу.

— Почему?

— Ты его от лютой смерти спас... — Зара что-то придирчиво отбирала какие-то безделушки в своей шкатулке. — Он теперь верный будет до гроба.

— Все предают.

— Все, — согласилась аланка. — Но этот не предаст. Я людей вижу. А девку я его привечу, через нее его в узде держать будешь.

— Княже, — дверь приоткрылась и в комнату просунул голову отрок из дружины. — Тут к тебе эти, латинянин с девкой своей просятся. Гнать, али как?

— Зови... — я встал с кровати и пересел на резное кресло в красном углу* светлицы. Зарина накинула покрывало на голову, скрепила обручем и тут же стала за моим правым плечом.

красный угол (от ст.-слав. красьнъ — «красивый, прекрасный») — у восточных славян наиболее почётное место в избе, в котором находились иконы и стоял стол, обычно был обращён на юго-восток.

Иоганн и Лушка вошли и сразу пали на колени. Причем, как я подметил, инициатором стала Лукерья, но брабантец перечить не стал.

Наемника отмыли в бане, подстригли и успели приодеть. Теперь он ничем не отличался от моих ближников, даже морда стала исключительно славянская. А вот Лушка удивила — сначала она мне показалась серенькой мышей, даже дурнушкой, но сейчас чудесным образом расцвела. Маленькая, ладная и миловидная, с удивительно располагающим к себе привлекательным личиком.

— Встаньте... — тихо, но властно приказал я. Роль князя мне начинала все больше и больше нравится. А если точнее, нравилось то, что у меня получалось соответствовать.

— Не смеем, князь-батюшка, милостивец ты наш... — пискнула Лушка, быстро стрельнув на нас голубыми глазками.

— Если князь приказал, — спокойно отозвалась Зарина. — Надо исполнять беспрекословно.

Лукерья тут же вскочила и потянула за рукав брабантца: мол, вставай, чего телишься и сразу согнулась в поясном поклоне.

— Благодарим тебя княже за милость.

— Мой меч, честь и верность в твоих руках, княже! — добавил наемник.

— Принимаю, — великодушно ответил я. — Тебя, Лукерья, на время похода назначаю... — я слегка запнулся, подбирая название должности. — Назначаю...

— Князь назначает тебя ко мне в услужение, — выручила Зарина.

— Так и есть! — обрадовался я. — И стряпухой на время похода.

Лушка опять принялась быть поясные поклоны, но аланка увела ее в другую комнату.

— Теперь с тобой разберемся, — я внимательно посмотрел на наемника. — Что умеешь? Кем и где сражался?

— Обучен арбалетчиком и копейщиком, княже! — с достоинством ответил брабантец. — Могу сказать, что постиг науку. Из последнего где участвовал... при осаде Компьена, в наемной компании в войске Жана Люксембурга, графа Линьи...

— Когда взяли Жанну Д`Арк в плен? — вспомнил я и слегка охренел от того, что вижу участника такого знакового события в истории. Вот же... мне бы помнить, что на Руси случалось, ан нет, французскую историю знаю лучше, чем родную. Ну да ладно, наверстаю в реалиях.

— Вы хорошо осведомлены, княже, — наемник с уважением поклонился. — Местные... знатные люди ничего про мою Родину не знают. Они вообще ничего не знают. Да, так и есть. Я сам стащил ее с седла, хотя она считалась пленницей бастарда Вандомского. Но я не горжусь тем, что сделали с ней потом, княже, хотя многие говорили, что она ведьма.

— Еще поговорим об этом позже... — Разговор могли подслушать, и я с трудом заставил себя перестать расспрашивать наемника. — Ты готов служить?

— Готов, княже! — быстро ответил Иоганн. — Конно либо пешим, любым оружием, по твоему приказу. Твои враги — мои враги.

— Хорошо. Завтра тебе выдадут оружие и коня. Пока иди. Стой... как к тебе относятся мои люди?

— Хорошо, относятся, господин. Но они очень хотят проверить меня, — сдержанно улыбнулся наемник. — И я готов показать им все, что умею.

Меня так и подмывало устроит соревнование. В самом деле, интересно же, западная боевая школа против славянской. Да за возможность увидеть такое воочию многие историки жизни продадут.

Но немного поколебавшись, от затеи отказался. Вот отойдет слегка от монастырского гостеприимства, а там посмотрим.