Грехи и молитвы (СИ) - Малинник Ира - Страница 4

— У них у всех одинаковые глаза, — вдруг прошептал он сам себе, не надеясь на ответ. Но он последовал.

«Это боль, мальчик. Боль и потеря веры».

Мать снова позвала его, и Томас, поспешно вытерев лицо, направился к ней. Но и во время ужина и после, лежа в постели и загасив свечу, он все не мог избавиться от мысли, которая вертелась у него в голове, не давая покоя:

«Что именно нас ломает и что не дает сломаться мне?»

Абеле Грассо, епископ архиепархии Флоренции, отодвинул от себя стопку смятых бумаг и тяжело вздохнул.

Во всех письмах говорилось одно и то же: количество одержимых демонами людей растет, и священники епархий не успевают с ними справляться. В каждом письме была мольба о помощи, каждый священник возлагал надежды как на архиепархию, так и на Ватикан. Но что Абеле мог сделать? Церковь пробовала обучать молодых клириков таинству экзорцизма, но им просто-напросто не хватало веры и опыта, чтобы справляться с самыми низшими демонами, не говоря уже о существах старше рангом. Сам Абеле не мог бросить архиепископа Витторио, и все, что ему оставалось – отдавать указы и надеяться, что в этот раз среди молодых священников найдутся те, у кого в душе горит огонь истинной веры.

В дверь постучали, и епископ вздрогнул. Он настолько ушел в свои мысли, что не заметил, как часы пробили полдень.

— Войдите.

Тяжелая дверь бесшумно отворилась, пропуская внутрь Карла Марино, священника. Он прошел к столу и почтительно поклонился.

— Высокопреподобный…

Абеле махнул рукой:

— Оставь, Карл. Я знаю, ты не станешь тревожить меня по пустякам. Говори.

Карл смущенно кашлянул. По его лицу было заметно, что мужчина волновался.

— Я долго думал, как начать… Дело в том, что это слухи, рыбаки судачат в порту, но… Высокопреподобный, говорят, в каком-то городке на побережье живет священник, благословленный Господом! Он практикует экзорцизм уже много лет, а ему еще нет и двадцати лет!

Абеле выпрямился в кресле и замер, отчего стал похож на гончего пса, взявшего след. При виде этого зрелища, Карл невольно отшатнулся. Несмотря на почтенный возраст, в глазах Абеле Грассо сразу угадывался живой ум и несгибаемая сила духа, с которой считался любой, имевший неосторожность вступить с епископом в дискуссию.

— Продолжай, — велел Абеле спокойным, твердым голосом. — Откуда нам знать, что это не слухи? Люди склонны придумывать пророков и спасителей во все времена, особенно в такие тяжелые, как сейчас.

Карл опустился на колени и снова заговорил, даже не пытаясь скрыть дрожь в голосе:

— Утром, когда я принимал продукты от прихожанина, он завел речь о том, что слышал, будто бы моряки в порту болтают о каком-то чуде, которое произошло в городе Градара. Будто бы в этом городе живет священник, который очистил души десятка людей от демонической одержимости. Говорят, этот священник совсем молод, а его отец погиб, едва мальчик родился на свет. Говорят, что со смертью отца на него снизошло благословение Господне. Едва он касается одержимых, они становятся смирными, будто ягнята, и не шевелятся, покуда он не закончит читать молитву.

Карл проговорил последние слова на одном дыхании и, наконец, осмелился взглянуть епископу в глаза. Абеле же смотрел прямо перед собой, словно не видя Карла. Сложив руки под подбородком, он будто решал в уме сложную задачу, где каждая переменная была неизвестна.

«Довериться слухам – большой риск. С другой стороны, мы ничего не потеряем, если решим их проверить. А если слухи вдруг окажутся правдой, у Церкви появится могущественное орудие против демонических сил».

— Карл, — наконец произнес Абеле, разжимая руки и кладя их на стол. — Подойди и выслушай, что я тебе скажу. Запомни: никому ни слова.

Священник послушно подошел, и Абеле тихо заговорил. Когда он закончил, Карл молча кивнул и быстро вышел. Спустя некоторое время во дворе раздался цокот копыт.

«Господи, пусть эти слухи окажутся правдой», подумал Абеле. «Помоги Карлу на его пути и направь его, прошу тебя. Аминь».

***

В то время как Карл мчался по пыльным дорогам в направлении Ареццо, Томас как раз закончил проводить службу в своей церкви. Он прощался с последним прихожанином, когда в дверях возник незнакомец в потрепанной одежде и с запавшими покрасневшими глазами.

— Святой отец, — при виде Томаса мужчина упал на колени, словно ему обрубили ноги. — Святой отец, я так давно искал вас!

— Встаньте, — Томасу всегда было неловко смотреть на то, как люди склоняются перед ним в поклоне. Он верил, что все едины, а потому внутренне сопротивлялся тому, чтобы прихожане кланялись и становились перед ним на колени.

«Отчаяние и потеря», сказал голос внутри Томаса, «Какая прекрасная комбинация».

— Я слушаю вас, — Томас за руку провел мужчину в церковь и усадил на скамью, а сам подошел к небольшому фонтанчику и набрал в стоявшую рядом кружку воды. Подал воду мужчине и внимательно наблюдал за тем, как тот жадно осушил все до последней капли и облегченно вздохнул. Томас тоже вздохнул с облегчением – в кружке была святая вода.

— Я приехал к вам из Ареццо, — сказал мужчина, — меня зовут Дарио. Святой отец… Помогите нам!

— Нам? – Томас присел на скамью рядом с мужчиной и посмотрел тому в глаза. – Послушайте, но до Ареццо много дней езды… Вы проехали весь этот путь, чтобы встретиться со мной? Неужели у вас нет священников в округе?

Дарио шумно сглотнул.

— Сеньор, но они не умеют творить чудеса, а вы можете! Слухи про вас скоро дойдут до Ватикана! Священник, изгоняющий демонов дланью – вот как вас называют.

«Это нехорошо, Томас», голос внутри звучал спокойно, но Томас отчего-то понял, что это вовсе не так. «Нельзя, чтобы про тебя узнали другие. Если они узнают, ты умрешь».

«Я знаю. Но этот человек в беде».

«Тебя больше волнует его жизнь, чем собственная?»

— Святой отец? – Дарио с волнением заглянул ему в лицо. — Вы в порядке?

— Да, просто я задумался… кое о чем. Продолжай, прошу, — Томас заставил себя улыбнуться.

Дарио с облегчением выдохнул.

— Все началось с гибели скота в Тортильяно. Мы торгуем с ними, и когда к нам пришли торговцы с пустыми руками, мы подумали, что это какой-то мор, неизведанная болезнь. Чтобы разом слегли все овцы и коровы? Крестьяне были опустошены и подавлены, сеньор, ведь это означает голод!

— А потом?

- Потом зацвела вода. Это длилось недолго, но нас это испугало, скажу вам как есть. Когда в церквях появились крысы, нас это уже не удивило. А потом произошел случай… С Маркусом.

— Кто такой Маркус? – Томас весь подобрался.

— Маркус – сын местного плотника, ему недавно исполнилось десять. Мы все его знали с детства, он всегда был добрейшим мальчиком, радостью родителей. А потом он… Простите, святой отец, — по лицу Дарио начали течь слезы. и он не сумел договорить.

«Убил их».

— Убил их, — эхом отозвался Томас, и Дарио потрясенно уставился на него.

— Как вы узнали? Да, он прирезал их – собственных мать и отца, как свиней! Сперва он повесил щенка на стропилах в сарае, а когда отец увидел это, Маркус схватил пилу и…и… сделал это! – Дарио выплюнул последние слова, словно желая навсегда избавиться от этой горечи. — А потом поднялся наверх, в спальню матери…

— Тише, — Томас положил ему руку на плечо. — Не продолжай. Но что случилось с ребенком?

— Его нашли на пороге дома, — эти слова явно давались мужчине с трудом. – Со вскрытой грудью и с собственным сердцем в руке.

— Пресвятой Боже, — Томас тихо выдохнул.

— И это не единственный случай, — Дарио вскочил на ноги и принялся расхаживать по узкому проходу церкви. — Несколько человек в Ареццо, несколько человек в округе… Святой отец, они все одержимы! И церковь ничего не может сделать! Их молитвы не помогают, их экзорцисты не справляются. Прошу, помогите нам!