Буря (СИ) - Медведская Евгения - Страница 27

— Что за день-то такой… – сокрушенно протянула Сахана. – Что ты сделала, Лия?

— Я попробовала, – ответила она.

Марка все больше беспокоила сестра. Она и раньше поддавалась плохому настроению и неделями грустила, но в этот раз все затянулось. После возвращения из охотничьего домика, она была откровенно сама не своя. Лишь один раз она покидала дом – ездила куда-то с Алкидом.

— Ты не можешь сидеть здесь целыми днями, – Марк смотрел, как Айрина отчаянно наносит на холст мазки кистью.

— Могу, у меня много работы.

— Шесть картин, – тихо сказал Марк. –Шесть за прошлую неделю и все такие грустные. И на этой ты снова продолжаешь писать такие же печальные сюжеты.

— Я так вижу мир, – отозвалась его сестра.

— Ты даже не спускалась к завтраку и ужину.

— Я много пишу и к тому же занимаюсь всеми делами этого дома. И пока справляюсь, могу позволить себе делать, что хочу и как хочу.

Марк печально окинул взглядом стоящие вдоль стены холсты. Каждый из них был мрачнее предыдущего – зима, темный непроходимый лес, обрыв в горах, от взгляда на который немели ноги, так реалистично изобразила его хозяйка. На остальных были силуэты людей на фоне моря, изображенные черными штрихами, а их позы по-настоящему жутко выражали страдание и тоску. От неба веяло гнетущей печалью, море выглядело холодным и лишенным всякой жизни, черные камни на берегу утяжеляли это впечатление.

— Ты должна показаться Сахане.

— Нет! – Айрина отбросила кисть с такой силой, что пятна черной краски разлетелись по полу из светлого дерева. – Ты совершенно ничего не понимаешь!

— Так объясни мне, сестра, – Марк взял ее ледяные, вымазанные краской руки в свои.

— Я не буду играть в игру моего брата. – Твердо сказала она.

— Я совсем не понимаю, что между вами произошло, – с печалью сказал Марк, силясь разгадать эту загадку, прочитав между строк. – Если бы я мог все видеть, как Василь…

— Тогда я бы не откровенничала с тобой, – вырывая руки прошептала Айрина.

Марк задумался. Он привык считать себя самым незначительным в семье. Давно забросил манеры, не стесняясь чавкал за столом. Привык к тому, что последним догадывается о причинах и следствиях событий. Но Айрина была для него самым близким человеком в этом мире, если бы на одной чаше весов была одна она, а на другой все его братья, выбор был бы для него очевиден. Юноша лихорадочно искал слова, чтобы уговорить ее или заставить обратиться за помощью. Наконец, его озарило:

— Если ты сегодня же не пойдешь с Саханой в клинику, я поговорю с Василем и все ему расскажу. Он решит эту задачку, как решал за меня математику, когда я учился!

Айрина с досадой посмотрела на него и вдруг смягчилась.

— Я схожу к ней. Обещаю.

— Прямо сейчас, – запальчиво произнес он.

— Хорошо. Прямо сейчас.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сахана как раз шла через сад, когда увидела, как к дому подъехали сани Нормана, что было очень странно для этого времени. Он вышел из них, таща за собой связанную рыдающую девушку.

— Что происходит, – рабыня бросилась к ним.

— Это не твое дело, Сахана, – буркнул Норман. – Иди и лечи, кого нелегкая принесет.

— Я бы тоже хотела знать, – раздался ровный голос Айрины. –В чем она провинилась, брат? И какое будет наказание?

Норман явно спешил, но от Айрины он не мог отмахнуться как от назойливой мухи.

— Это швея-воровка. Забирала себе драгоценные камни для нарядов, поймали, когда продавала.

Айрина нахмурилась и вынесла вердикт:

— Уволить ее и всю ее родню, какая только работает на нас. После выплаты штрафа, пусть ищут новое место для жилья. В этом городе и его окрестностях никто из них больше не найдет работы.

Девушка истерически зарыдала, бросаясь ей в ноги:

— Это только моя вина, умоляю, накажите только меня!

Норман посмотрел на сестру долгим взглядом:

— Позволь мне решать, какого наказания она заслуживает.

Айрина немного подумала. Ее мнение было решающим – власть в доме принадлежала Алкиду и его сестре. Младшие родственники подчинялись им беспрекословно.

— Сколько у тебя родни? – поинтересовалась женщина у швеи.

Та бросилась перечислять имена людей, попутно вплетая в рассказ их беды, болезни и несчастья, толкнувшие ее на воровство.

— Я знаю твоего дядьку, – задумчиво произнесла Айрина. – Возможно, не все должны отвечать за поступки паршивой овцы.

— Да, – с жаром подхватила девушка.

— Что ж, тогда решение за тобой, Норман, – она холодно улыбнулась уголками губ. – Если ты считаешь, что наказать надо только ее – разбирайся с этим сам.

— Если тебя не устроит наказание, которое назначит тебе мой брат, то ты можешь принять мое, – теперь она обращалась к швее. – Господин Норман, предоставит тебе возможность изменить решение.

Норман кивнул сестре с весьма довольным видом, он не сомневался, что девушка ни за что не пожертвует благополучием всей семьи.

Айрина взяла Сахану под руку и, не слушая благодарностей девушки, повела подругу к дому исцелений.

— Ты хоть представляешь, что он с ней сделает? – шепотом спросила Сахана, боясь, что Норман услышит ее.

— Сахана, мне все равно. Ты тоже не должна об этом думать, – так же шепотом отозвалась Айрина. –Я дала этой девушке выбор.

— Это – не выбор! – возмущенно заявила Сахана. – Это беда для целой семьи.

Айрина только махнула рукой.

— Конечно, выбор. Сложный – да, но возможный. Но я уверена, что швея выберет то, что попроще.

Сахана шокировано замолчала.

Норман взвесил в руке плеть и не спеша подошел к девушке, стоящей у стены. Из одежды на ней осталось только платье, руки были прикованы к кольцу над ее головой. Она с ужасом смотрела на него, забывая дышать от холодных щупалец страха, сжимающих ее грудную клетку. Элена знала, что за ее проступок в том числе полагалась порка. При мысли, что ее спина покроется шрамами и будет заживать недели ей стало не по себе.

— Ты в любой момент можешь остановить меня, – добрым голосом сказал он ей. – Госпожа Айрина дала тебе выбор, просто назови ее имя и выйдешь отсюда.

— Нет, умоляю вас, накажите только меня.

— Хорошо, Элена, раз уж ты так хочешь. – Согласился он, задирая ей платье рукояткой плети. – Ты будешь делать все, что я скажу, так? – он коснулся ее бедер, побуждая немного раздвинуть ноги и ласкающим движением провел по внутренней стороне бедра. Его глаза впились в ее, будто бы гипнотизируя.

Девушка завороженно кивнула. Страх, покорность, близость сильного мужского тела и собственная беззащитность делали свое дело – она почувствовала напряжение внизу живота.

— Мне будет больно? – полушепотом спросила она.

— Да, – хищно улыбаясь ей, ответил Норман. – Тебе будет очень больно. Но я постараюсь, чтобы ты выдержала.

Элена почувствовала, как ее ноги слабеют от ожидания его действий. Она так и не поняла, что было в его словах – угроза или попытка успокоить.

Мужчина развернул ее лицом к стене и расстегнул платье так, что оно приоткрыло ее спину. Этого ему показалось недостаточно, и он рванул ткань, оставляя обнаженными и ее ягодицы. Дыхание девушки участилось, руки напряглись в ожидании удара, но его не последовало. Плеть мягко погладила ее спину, бедра, прошлась между ягодиц сладким и нежным движением, вызывая стон удовольствия. Затем последовал удар, Элена сжалась, но боль была терпимой, плеть будто бы обняла ее – обжигающе, но мягко. Норман играл с ней как кошка с мышью, вызывая в ней страсть и разжигая желание, понимая, что на его стороне возможность принимать решения.

Следующие удары шли один за другим и были более ощутимыми, Элена закричала и задергалась, пытаясь увернуться и Норман убавил силу, легонько касаясь ее тела. Она вздрагивала каждый раз, когда чувствовала движение воздуха рядом со спиной и ягодицами, не имея возможности предположить, будет ли это приятное касание или жгучая боль. Ощущения чередовались минута за минутой. Элена кричала, жадно хватала воздух, когда плеть давала ей небольшой перерыв.