Invincible! I'm Invincible! (СИ) - "Navuhodonosr" - Страница 33

Пространство, его можно почувствовать. Его колебания, флуктуации и в особенности, искажения, вызванные массивными объектами. Даже закрыв глаза, только по ощущению этих искажений, я легко могу ориентироваться в пространстве. Вот Луна — колодец внутри колодца — а там далёкое, но огромное, Солнце — настоящая пропасть в ткани пространства-времени. Его искажение настолько огромно, оно само по себе как фон, в котором находятся все остальные аномалии, что и понятно, всё-таки в нём сосредоточено почти сто процентов массы нашей системы.

Раньше я даже не замечал этого… просто летал по наитию, даже не задумывался, как я так хорошо ориентируюсь в пространстве, впрочем, мне ещё не приходилось залетать дальше Луны… подумать только, у меня было столько свободного времени и возможностей, а я безвылазно сидел грунте, даже не поднимая голову к Звёздам. Предотвратить какое-нибудь мелкое ограбление — ввязаться в драку — было мне интереснее, чем заглянуть сквозь плотные слои атмосферы Венеры, что до сих пор скрывают тайны этой планеты от наших учёных.

Да, это во мне точно не от Марка Грейсона. Этот восторг, этот трепет — я могу долететь до любой планеты, до любого астероида в системе, спуститься на их поверхность, искупаться в океанах Европы и Энцелада, как я мог оставаться к подобному равнодушным? Эх, если бы не папаша и его родственнички… завоеватели хреновы…

Ладно, за дело.

Я взял в руки камеру, проверил всё ли с ней в порядке, после выхода в космос — работает, Ева постаралась на славу, — включил запись. Сначала поймал в объектив Луку, затем Землю — красота — перевёл фокус во тьму, где мерцала красная точка. Прокатимся! Я "оттолкнулся" от вакуума и космическим снарядом устремился к красной планете.

А тут я гораздо быстрее, чем на Земле!

Если бы я ориентировался только на человеческие органы чувств, то мог бы и не заметить подвоха. Всё-таки, ни визуальных ориентиров сопоставимых со мной по масштабу, ни сопротивления среды тут не было. Даже если двигаться со скоростью близкой к скорости света, то же Солнце, самый заметный ориентир в системе, будет увеличиваться не настолько быстро. Понадобится двенадцать минут, чтобы оно превратилось из мячика, который можно закрыть монетой, в звезду заслоняющую весь космос. То есть умом ты понимаешь, что даже малейшее изменение размеров и положения в твоём поле зрения такого далёкого объекта свидетельствует о преодолении огромного расстояния, но эволюционировавшее под другие масштабы и категории человеческое восприятие легко обманывает само себя.

Но у меня было совсем другое восприятие собственной скорости и пространства, никак не связанное с тем, что видят мои глаза. И это восприятие говорило мне, что я в считаные секунды развил скорость, превосходящую всё, что показывал Красный Вихрь, казавшийся мне недостижимо быстрым на Земле.

Что это?

Мне действительно легче летать вне поля тяготения Земли — хотя я только что хвастался, что могу его полностью игнорировать, не прикладывая к тому никаких усилий — или же я сам себя сдерживал, инстинктивно понимая, что такие скорости недопустимы в атмосфере? Они грозят бедой не только окружающим, но и мне самому.

И это, я чувствую, не предел! Я могу быстрее, намного быстрее! Мне вдруг стало страшно… а что случится, если я достигну скорости света? Даже моя нынешняя скорость уже должна замедлить моё время, относительно наблюдателя на Земле. Чёрт, если я на такой скорости влечу в планету? Это ж будет аннигиляция, я просто испарюсь, разве нет?

Благо, чем больше я проводил за пределами привычного мне гравитационного поля Земли, тем острее мог чувствовать пространство, и тем сильнее росла моя уверенность в собственных способностях к космическим перелётам. Видимо, это у нас в крови. Мы — вилтрумиты — буквально созданы для этого, для космоса, для перелётов на огромные расстояния, для ориентирования в, для других, пустом пространстве.

Да, с такими способностями я совершенно уверен, что отец, покинув Землю, не самоубился или ещё что-то в этом роде. Он просто улетел, прекрасно понимая, что даже без корабля и запасов пищи сможет найти другую, пригодную для жизни планету.

Когда Марс вырос настолько, что стал для меня сопоставим по размерам с Землёй сразу после выхода в космос, на таймере моей камеры было тридцать две минуты. С учётом того, что на разгон и торможение я потратил считаные секунды, а всё остальное время двигался с постоянной скоростью, то, зная расстояние между планетами, выходит, что разогнался примерно до трёх десятых от скорости света?

Твою мать… а ведь я даже не устал! Как это, чёрт подери, работает?! На эти разгон и торможение должно было уйти… на такой скорости ещё можно грубо посчитать энергию по классической формуле «масса на квадрат скорости, делённые на два», погрешность при этом будет не такая большая. Мои шестьдесят подростковых кило на приблизительные сто миллионов метров в секунду, выходит что-то в районе трёх сотен петаджоулей энергии, ещё несколько десятков можно накинуть из-за приближения к релятивистским скоростям. И это только на разгон, ещё столько же нужно потратить на торможение. А я сделал это за секунды, совершенно не устав. Пиздец. Просто пиздец! Такого просто не может быть! Во мне не может быть столько энергии! А ведь я мог и быстрее, просто испугался, разгоняться дальше. А там по формулам затраты энергии будет уходить в бесконечность! Я определённо чего-то не понимаю в том, как работают мои собственные силы, ну или вся наша физика ошибается, и никакой проблемы высоких скоростей и энергий не существует в принципе…

Ладно… буду думать об этом потом, сейчас нужно найти нужный мне ровер. Так, он работает в кратере Гейла, а тут не так-то просто отличить один регион от другого, благо я хорошо изучил карту региона и планеты… было бы глупо прилететь на Марс и не знать, где именно находится нужным мне ровер. Это в Звёздных Войнах, прилетев на случайную планету, даже потерпев на ней крушение, ты обязательно окажешься в паре часов неспешной ходьбы от ключевых сюжетных точек, в реальности всё не так.

Я настроил светочувствительность камеры, чтобы она как следует засняла материал, и совершил довольно медленный, по сравнению с тем, что было только что, облёт красной планеты.

Ага, вот нужное мне нагорье. Я спустился в атмосферу планеты и полетел к кратеру, где должен был копошиться герой моей сегодняшней экспедиции. Бедолага нашёлся на западном краю кратера. Почему бедолага? Да потому что уже четыре месяца весь мир следит за его попытками выбраться из трещины, в которую угодили шасси ровера. Забавно, что в том мире, где я был обычным космонавтом, подобных проблем у этого планетохода не возникло. Я даже подумал было, не дело ли это рук марсиан, но вроде бы нет.

Малыш, который на деле оказался размером с легковую машину, просто застрял колесом в расщелине. Обычный сбой в навигации или типа того.

Одно легкое движение рукой и сотни миллионов долларов налогоплательщиков, инвестированные в эту исследовательскую миссию спасены. И фото на память.

После этого я ещё полетал с камерой над поверхностью красной планеты, снимая материал для своего фильма — правда я так и не решил окончательно куда все эти натуралистические видео пристроить. Через полчаса, покинув разряженную атмосферу Марса, я направился к его спутникам и сделал короткие облёты Фобоса и Деймоса, опять же для видео.

Кстати, я не сразу это заметил, шокированный оценками собственной скорости и теоретическими затратами энергии на разгон и торможение, но Марс в моём восприятии ощущается несколько иначе, чем Земля. Чего-то не хватает… наверное, дело в магнитном поле, у Марса ведь его нет. Выходит, я был ближе к истине, чем думал, когда сравнивал собственную способность к ориентации в пространстве с птичьей навигацией по магнитным полям? Впрочем, я хоть и чувствую эту разницу, но моя чувствительность не привязана к обязательному наличию магнитного поля. Ведь я всё ещё ощущаю монолит планеты, продавливающий под себя пространство.