Катастрофа в подарок (СИ) - Колоскова Галина - Страница 39

— Ты кто по гороскопу-то? — поинтересовалась украинка.

— Я… Рыбы, вроде как. А это так важно?

— Да нет, просто ты начала про овцебыка, и я подумала… — Она выпрямила спину, выставив вперёд объёмные полушария, тяжело вздохнула и гордо выдала: — Я вот тёлка.

— Кто? А разве есть такой знак?

— Ну, Телец, я имею в виду. И это карма. У меня вся жизнь связана с коровником и его обитателями. А ты, значит, у нас в воде плавающая особь.

— Нет, я не водоплавающая. — Врубила Наталья биологичку и попыталась выпрямить руки, изображая гордую лебедиху. Но теснота позволила лишь развести в стороны ладони. Она помахала ими несколько раз. Вырвавшийся из горла гогот и вовсе походил на кряканье. Смесь утки с цыплёнком не впечатлил бывшую крестьянку. Она критически оглядела симбиоз кряквы с бройлером и сделала вывод:

— Да какая разница? Всё равно в воде барахтаешься. Короче, нерешительная особа с жидкой кровью, а я вот крепко стою на земле, но вокруг меня вечно быки какие-то…

— Как это? — Брюнетка прекратила попытки объяснить разницу между рыбой и птицей услышав о новом животном.

— А вот так. То козлы, то быки. Думаешь, как я попала в Россию?

— Как?

— Ха! Влюбилась в ковбоя с Ростова. Приехал к нам договариваться о поставках чего-то там. — Весь месяц местных кобылок обкатывал, лучшую выбирал — наездник…Я-то кровь с молоком, сама видишь, кусочек лакомый, вот он и проникся любовью к породистой тёлочке. Я, дура, челюсть отвесила, в рот ему заглядывала. Очнулась лишь через несколько месяцев, оказавшись на его ферме в качестве жены и дополнительных рабочих рук.

— Ой, как романтично!.. — протянула Наталья, в умилении закатив глаза. — Люблю правдивые истории с хорошим концом…

— Ага, но это не мой случай. Сплошное счастье с полгода длилось, пока не поймала мудака за тем, что мял вымя другой тёлочке.

Обилие новых непонятных слов делало рассказ Тани слишком сложным для горожанки, воспитанной в семье служителей Музы и Талии. Биологичка поняла лишь одно: Бабенко жестоко обманули, увезли на чужбину и наглумились над светлыми чувствами.

Она пустила слезу, представив, насколько больно в тот момент было Тане, и с сочувствием поинтересовалась:

— И что ты сделала?

— Как «что»? — с недоумением воззрилась на новую знакомую блондинка.

Подобный вопрос был неуместен для тех, кто отлично знал темперамент жительниц Украины, способных и хату изменника поджечь и у коня на скаку подковы сорвать.

— Я, может быть, и хуторянка неотёсанная, но никак не лохушка — не на ту нарвался. Мой мужчина будет только моим и ничьим больше! — Разозлённая неприятными воспоминаниями девица стукнула рюмкой по столу. — Заехала коленом между спущенных штанин «мудозвона», взбила омлет из «бычьих» яиц и умчалась в даль светлую в поисках лучшей жизни.

— Мо-ло-дец! — пробормотала восхищённо Наташа. — Я бы так не смогла…

— Да что ты! — смеясь, воскликнула Иванова, обращаясь скорее к горничной, чем к окосевшей от алкоголя учительнице. — Она сегодня Льву детоорганную часть чуть не снесла!

— Вот это да! — пришла очередь удивлённо восхищаться Татьяне. — Расскажешь потом?

Не дожидаясь ответа, она полезла обнимать Сидорову.

— Я сразу определила, что ты наш человек. Будем дружить до смерти!

Умирать от удушья прямо сейчас Наталье не хотелось. Она попробовала вырваться из крепких объятий нехилой «тёлочки».

— Прости, но я задыхаюсь!.. — еле слышно пропищала жертва внезапно зародившейся дружбы.

Пришедшей на выручку Илоне с трудом удалось вырвать из рук бывшей доярки биологичку.

— Хватит, Таня, аккуратнее. Наташа — девушка неспортивная. Вот через пару месяцев походов в тренажёрку можешь применять к ней любые захваты. Игнат научит её из них освобождаться.

— Игнатик, лапочка! Он что, обеих вас тренирует?

— Да.

— Так… — Теперь взгляд украинки, направленный на учительницу, вовсе не был дружелюбным. — Смотри мне там, не увлекайся. Игнат — моя новая любовь! Усекла?

Как и что без необходимых приборов можно было усечь за столом в баре, Сидорова не поняла, но поспешила торопливо согласиться:

— Да, конечно.

— Вот так-то… — Таня допила остатки водки и, поняв, что на сегодня хватит, решила отправиться домой:

— Пошла я. Нужно отоспаться и приготовиться к завтрашнему дню. Утром Золушке вновь отправляться в замок злой мачехи…

— Куда? Кому? — снова ничего не поняла Наталья.

— Горничной я работаю в доме у Ивановых. Вот до чего доводит безоглядная любовь: была дояркой передового фермерского хозяйства, победительницей многочисленных соревнований, а стала прислугой… — Девушка обвела взглядом хрупкую фигурку новой знакомой. — Не повторяй моих ошибок: не верь козломудам! Хочешь полюбоваться на мужиков — врубай канал «Дискавери»!

— Ой, я и так смотрю его постоянно, но там мужчин почти нет…

— Ты по особым спутникам смотришь? — перебила биологичку Бабенко. — Самцы там на любой вкус: и с рогами, и с гривой, и с жопами красными по деревьям лазают. Но, главное, они хорошо раскрывают свою поганую сущность: дерутся, жрут постоянно, гадят и при любой возможности трахаются…

Как добралась до дома, Наташа не помнила, да и на воспоминания совершенно не было времени. Она опять, не просыпаясь, нажала на кнопку будильника избавляясь от надрывного крика и поэтому снова опаздывала.

Пробудившийся раньше всех Гамлет выплескал на восстанавливающееся после голодания тело всю горячую воду. Ждать, когда бойлер нагреет её, не было времени. Прохладный душ поспособствовал окончательному протрезвлению.

Думать, а тем более размышлять над вчерашним походом в фитнес центр не хотелось. Вечер, хоть и наполненный пьяными откровениями и нравоучениями, оказался чудесным. Наталья давно не чувствовала себя настолько счастливой и уверенной. Две новые подруги — именно подруги, а не приятельницы для сплетен — сделали его необычайно полезным и познавательным. Столько комплиментов, пусть даже и от женщин, она не получала никогда.

Учительница зачесала волосы в конский хвост, нанесла лёгкий макияж, подчеркнув размер глаз тонкой подводкой, а губы бесцветным блеском. Она натянула плотную водолазку белого цвета, выделяющую грудь, и чёрную юбку-карандаш, никогда не выходящую из моды, но так хорошо обрисовывающую упругую попу.

Наташа заскочила на кухню, глотнула остывшего кофе и буркнула Надежде в очередной раз обомлевшей от внешнего вида дочери:

— С добрым утром! Пока!

Затем скинула тапки перед лохматой мордой Пусика и милостиво разрешила одуревшему от счастья косоглазику:

— На, сволочь, люби! Я сегодня добрая.

Биологичка сунула ноги в туфли на шпильках — те самые, в которых рухнула к ногам Иванова в День всех влюблённых — и выскочила за дверь.

Она не слышала судорожных всхлипов мамы, бросившейся в объятия пахнущего дочериным клубничным гелем для тела Гамлета с криками:

— Милый, это катастрофа! Видел бы ты её!..

Лишь через пять минут расспросов о том, что случилось и попыток вызвать врача, Надя констатировала:

— Это ужасно! Она действительно влюбилась. И на этот раз всё серьёзно…

— Ты говорила, что видела её богатенького прохвоста?

— Да.

— А номер его машины запомнила?

— Конечно! Как и положено хорошей матери, желающей счастья неудачнице дочери. Вдруг он её изнасилует или, что ещё хуже…

Перед глазами расстроенной родительницы встала вовсе не замученная маньяком девочка, изрезанная в куски или с петлёй на шее, нет. Во внезапно возникшем видении дочь уходила из дома в обнимку с высоким рыжеволосым мужчиной. В руках перезрелая «малышка» держала вовсе не куклу, а чемодан, прикрытый прозрачной фатой, жутко не гармонирующей со свадебным платьем.

— Господи, что делается-то?..

Гамлет, не понявший испуга в глазах жены, потянулся к стационарному телефону и пододвинул блокнот, лежащий на столике.

— Напиши на листке. Сейчас выясним, кто он, чем дышит и на какую компенсацию мы, как родители, можем рассчитывать.