Катастрофа в подарок (СИ) - Колоскова Галина - Страница 3

— Надеюсь, в следующий раз ты пойдёшь туда с нами, — добила Наташа питающую страсть ко всему изящному, а потому недоступно дорогому, склонную к театральным действам «мадаму».

Брюнетка услышала напоминающий выстрел звук. Так как покончить с собой Надя не могла — оставить сиротой Пусю с её стороны было бы слишком жестоко, — девушка предположила, что любимой салатной миске Гамлета пришёл конец.

Она опустила глаза, чтобы откинуть присевшего за эти секунды на обожаемый тапок Пусика, и обомлела. Или у неё начались галлюцинации на почве нервного расстройства от сборов на свидание, или ушастик подмигнул ей косым кроличьим глазом.

— Ах ты, зараза похотливая!.. — Наташа оборвала себя на полуслове.

А чем, собственно, она сейчас отличалась от кролика? Та же лихорадка в крови, тот же сексуальный зов с одной лишь разницей: Пусе, дабы обольстить тапок, не нужно выбирать красивое бельё и натягивать платье в облипку.

— Счастливчик. У тебя всегда всё под рукой, то есть под ногой… вернее, под лапой… Да хоть под ушами. Пошёл вон! Скотина озабоченная!

Учительница откинула животное и достала из шкафа синий кусочек сшитой ткани — приталенный и без бретелек.

— Если Надя сказала «серое», то надеть нужно непременно синее!

Она взяла плечики с платьем и подошла к зеркалу.

— Этот тон мне очень идёт, хорошо подчёркивает цвет кожи… А какой у неё цвет? — Наталья отложила платье и, приблизившись к зеркалу, покрутила головой в разные стороны.

— Хороший: клубника со сливками, хоть в журнале «Фермерская жизнь» молоко рекламируй.

Она набрала полные лёгкие воздуха, надула щёки и, попеременно рассмотрев каждую, выдохнула.

— Пожалуй, клубники даже многовато.

Брюнетка раздумывала, нужно ли прятать румянец под тональный крем с пудрой, но, представив, сколь толстым должен быть маскирующий слой, решила не делать из лица маску покойника.

Она подмигнула собственному отражению и тяжело вздохнула:

— Ещё из дома не вышла, а уже краснею и нервничаю. Пора прекращать! Можно подумать, до Иванова никто в ресторан не приглашал.

Наташа снова приложила платье к телу и разгладила ткань на бёдрах.

— Похоже, со сливками я тоже немного переборщила. Суметь бы в него втиснуться.

Платье учительница покупала два года назад, как раз через месяц после операции по удалению аппендицита. С тех пор успела набрать потерянный вес, о чём совершенно забыла. Деньги на одежду, не пригодную для повседневного пользования, она тратила крайне редко. Стараясь отложить на мечту всей сознательной жизни: покупку квартиры. Сосуществовать с кроликами ей осточертело, а снимать отдельное жильё — отодвинуть мечту далеко-далеко. Не такая большая зарплата у учителя.

Наталья бросила платье на комод и стала судорожно рыться в шкафу.

— Ни-че-го.

Ничего, в чём можно было бы выйти сегодня в свет с красавчиком Львом, училка не обнаружила. Юбки и блузки с закрытым воротом вряд ли уместны для похода в ресторан. Как и уютные джинсы и свитера.

Она достала серое платье, взглянула на ряд круглых пуговиц вдоль спины.

— Прошлый век! Мечта старых дев из рассказов сестёр Бронте.

Брюнетка ещё раз взяла в руки синий наряд, потрогала на ощупь, попробовала растянуть ткань и, обнаружив, что та хорошо тянется, осталась довольной.

— Вот и славненько. Жировых складок у меня нет, — Наташа продолжала вертеться перед зеркалом, — живот не висит, а значит, стесняться нечего. Так даже сексуальнее. День святого Валентина сегодня или нет? А этот святоша знал толк в женской красоте.

Она прищурила глаза, сделав взгляд до пошлости томным, и провела кончиком языка по верхней губе, изображая соблазнительную красавицу из недавней романтической комедии.

— И пусть все обалдеют от моей стройной фигуры!

Под «всеми» Наталья, конечно, подразумевала Иванова, но первой «обалдела» Надя.

Мать критически оглядела дочь, показавшуюся из комнаты после почти часовых мучительных сборов. И сделала оценку внешнего вида единственного дитя, в очередной раз покушавшегося на обретение свободы. Неблагодарная совершенно не задумывалась, на что станут жить крошка Пуся с родительницей. Уж не на мизерные ли подачки Гамлета?

— С косметикой всё в норме. Причёска тоже удалась. С шикарными волосами, доставшимися тебе от меня, она всегда будет получаться. А вот платье…

Надежда Дмитриевна опустила восседающего с довольной мордой на её руках Пусика на пол и потянула за край декольте. Правая грудь учительницы попыталась выскочить наружу.

— Это что?

— Маленькое синее платье! Очень модная вещь… в сезоне! — Наташа намеренно не уточнила, в каком именно.

Она вернула на место край оттянутого матерью наряда. Декольте уменьшилось, грудь стыдливо спряталась, но, по закону переливающихся сосудов — если куда-то что-то долить, то откуда-то это что-то точно уйдёт, — длина стала до неприличия короткой.

Надежда с неодобрением качала головой: пояснение дочери её не впечатлило.

— Ну, то, что оно синее, я и сама вижу, а вот то, что маленькое…

Уверенная, что всё лучшее дочь взяла от неё, а все пороки — от отца, она не могла не оценить длину и форму ног первой учительницы в семьях Сидоровых и Петушкиных. Признать же подобное вслух не было в привычке «поперечной» матери. Ресторан — не то место, где принято откровенно сверкать телесами, по крайней мере, в пору её молодости было так. Сбежать дочери из дома с этим Львом всё равно не светило, так почему не дать «бедняжке» хороший совет?

— Скажи, а маленького платья чуть длиннее, чем это, у тебя нет? Что-то чересчур оно маленькое, хоть и синее!

Вкусу Нади Наталья никогда не доверяла. Она хорошо помнила, как в первых классах все мальчики с ухмылкой разглядывали платья, подобранные матерью для худышки-дочери, называя монашкой и советуя сменить банты на белый платок. Может, именно поэтому повзрослевшая Наташа так не любила носить платья?

— Другого нет. Если ты сейчас испортишь мне настроение, я останусь ужинать дома. И плакали тогда ваши мультики: будете смотреть вместе со мной канал «Дискавери».

Надежда вздрогнула. Вот этого она допустить не могла! Пуся терпеть не мог тот канал; его пугали непонятные животные и звуки, выдаваемые ими в эфире. Она тут же отметила себе, что сейчас в дочери проявляется отец с набором его худших качеств — тиран, кишкомот и нервомотатель. Делать нечего, придётся нацепить улыбку и идти на попятную. Нервная система Пусьена превыше всего!

Она чмокнула приплюснутый мокрый нос рождённого породистой крольчихой чада, прежде чем, растянув губы в улыбке, выдать следующее:

— Ну, вообще-то, ты в любом наряде красавица — это в тебе от меня! — но Надя не была бы собой, не упомянув имени нервирующего дочь парня: — Не зря же Клим телефон с утра до вечера обрывает.

Наталья проигнорировала последние слова, мило улыбнулась, почесала за ушком Пусю и вышла за дверь. Часы в прихожей показывали восемь вечера, а значит, директор должен подъехать.

Чёрный «Лэнд-Ровер», припаркованный у бордюра, сверкал чистотой. Дверь водителя распахнулась. Сначала в проёме показался начищенный до того же блеска, что и машина, ботинок. Затем серая брючина с тщательно отутюженной стрелкой. А следом сам Лев Карлович Иванов — одетый с иголочки, широко улыбающийся и до неприличия красивый.

Сердце учительницы дрогнуло, припустившись вскачь. Она нервно одёрнула полы чёрного пиджака, накинутого поверх платья в последнюю минуту, выбранного из-за цвета, гармонирующего с туфлями и сумкой. В панике размышляя: «Если вот так, как он, принято одеваться в ресторан, то куда тогда нарядилась я?» — Наташа мгновенно забыла, какой красоткой чувствовала себя всего несколько минут назад. Ей захотелось повернуться спиной к «Казанове» и рвануть назад, в уютное убежище маленькой комнаты. Она обернулась, выискивая взглядом окно родной кухни, выходящее во двор, — и желание возвращаться моментально пропало.

В отделанном рейками, блестящем чистотой проёме второго этажа торчали два кроля. Надя в платке, повязанном концами вверх, прижавшаяся лицом к стеклу в желании разглядеть безумца, решившего потратить на ужин с дочерью уйму денег. И Пусик, усаженный рядом на подоконник. Две моськи с приплюснутыми носами выглядывали из клетки, образованной серебристыми перекладинами.