Сво(бо)дные (СИ) - Шварц Анна - Страница 7

— А соседям твоим я что скажу? Каждый раз обещаю им принять меры, а ничего не делаю. Надо встряхнуть его.

Я согласно киваю, понимая соседей. Васька действительно всем покоя не дает.

— Только не бейте его, Сереж. Скажи там своим.

— Эх, Оксана! — Он гладит кота за ухом и идет на кухню.

Я прячусь за дверью, пока он выводит ругающегося Ваську, а потом, когда становится совсем тихо, запираю входную дверь. Теперь можно и поспать. Кажется, даже Тимошка выдохнул с облегчением. Погрыз корма, полакал молока и снова залез ко мне под одеяло. Обняв его, я на удивление быстро засыпаю…

Меня будит телефонный звонок. Мобильник громко звенит на всю квартиру. Спросонок жду, когда Васька заорет, что разобьет мой телефон, если я немедленно его не отключу, но никто не кричит. Потирая глаза, вспоминаю, что его нет, вылезаю из постели, оставляя на тепленьком потягивающегося кота, и шлепаю в прихожую. Мимоходом гляжу на часы. Офигеть! Десять утра! Вот это я поспала!

Нахожу мобильник в ящике шкафа, принимаю вызов от мамы и слышу:

— Оксаночка, доброе утро, доча! Как ночь прошла?

— Нормально, — сонно мурчу я, рукой опираясь о шкаф.

— Ты не на работе?

— У меня сегодня выходной, мам.

— Слушай, твоему Ваське калым же нужен? У Паши к нему предложение. Он нашел квартирантов в свою «трешку», а там кое-какие его вещи остались. Надо их собрать в коробки. И кое-какую лишнюю корпусную мебель разобрать. Ее в дом престарелых отвезут. Мы просто не ожидали, что квартиранты так быстро найдутся. Молодая пара с ребеночком. Им через три дня надо со старой квартиры съехать. А мы с Пашей не успеваем. Оба работаем эти дни. Кого-то чужого просить не хочется. В общем, решили, что Кристиан и Васька сами справятся. Паша ему заплатит, не обидит.

Я резко просыпаюсь. Осознаю, что Васька ничем сейчас не поможет, но сказать маме, где он и почему, не осмеливаюсь. Стыдно. Хватаюсь за голову и туплюсь в никуда.

— Оксан, ну что ты молчишь? Придет Васька?

Не придет. А что делать тогда? Идея вспыхивает у меня в голове спонтанно, и так же спонтанно срывается с языка:

— Придет.

— Отлично! Я тебе адрес смс-кой скину. Кристиан уже там. Впрочем, он там живет уже два дня, как из Австрии прилетел. Паша сказал, никаких отелей. А Кристиан не захотел нас стеснять… Ох, Оксан, мне работать надо. Целую, доча!

Мама отключается, и через минуту, что я оцепенело стою на месте, приходит смс с адресом…

…адресом, куда я отправлюсь вместо Васьки, как овечка на убой, зная, что меня ждет!

— Я позвонить отходил, — нахожу я быстро отмазку, пока мама нимфы сверлит мою спину взглядом. Между лопаток как-то немного печет.

— А-а… А Оксанка куда побежала, не знаешь?

Я закрываю кран и поворачиваюсь к Светлане. Вытираю руки белым полотенцем, а она подозрительно смотрит на то, как я это делаю. Ну да, странно после телефонного разговора руки полоскать. Но вдруг я сильно брезгливый?

— Я не знаю. Даже не видел ее, — пожимаю я плечами, и брови будущей мачехи удивленно приподнимаются.

Бля, надеюсь, она не видела, как нимфа выскакивает из ванной? Сложно будет отмазаться в этом случае. Похоже, так оно и было, потому что смотрит она достаточно недоверчиво.

— Ладно, пойду позвоню ей, — бормочет женщина и выходит из ванной. Тапочки шлепают по паркету, а я прекращаю прятать стояк под полотенцем. Черт, а что, конфетка сбежала? Вот дает.

Бросаю полотенце в корзину для белья и выхожу из ванной. На кухне будущая мачеха говорит по телефону, и я слышу, как в разговоре мелькает имя нимфы. Значит, реально сбежала. Тихо усмехаюсь — конфетка, это только начало. Побег тебя не спасет, потому что я привык получать то, что хочу, а сейчас я хочу тебя.

Пока будущая мачеха разговаривает по телефону, я возвращаюсь в комнату. Отец сидит за столом и как-то растерянно поднимает на меня взгляд.

— Вернулся? — произносит он, а я, кивнув, сажусь за стол. Есть вообще не хочется.

Смотрю на тонкие ломтики сыра, которые аппетит не разыгрывают, и потом — на отца. Черт, мы не виделись почти полгода. Он кажется сильно усталым. Морщин добавилось, да и глаза будто потускнели.

— Угу, вернулся.

— Слушай, Крис, может у тебя есть, кто Оксанке подсобит с ее мужем? Жалко девку… хорошая она. Света из-за нее переживает постоянно…

— Опять на те же грабли? — интересуюсь я, приподняв бровь.

— Что?

— Ты опять в проблемы своей очередной пассии впрягаешься? — более холодно говорю я. — Ты когда отдыхал нормально? У тебя вид затраханный, уж прости, и не в прямом смысле.

— Светлана не очередная, сын. Мы женимся, если ты не заметил, — усмехается папа.

— Я это слышал. Тупая идея. Ее дочь замужем за алкоголиком.

— Она взрослая девочка, и я ей не указ. Как и мать.

— Вот именно. Жилье у них свое есть?

Отец качает головой, а меня начинает раздирать смех.

— Рано или поздно эта нимфа залетит от этого алкаша, папа. Работать она не сможет, он уже не работает, и этот табор переедет к тебе. Ты с чистым сердцем отдашь им свою квартирку, где они пропишут ребенка, и хер ты выкуришь до конца своих дней. Я ничего не упустил?

— Крис, — папин взгляд прожигает меня, — полегче. Я все еще твой родитель, и в таком тоне тебе разговаривать не комильфо. Это мое дело, к тому же.

— Да? — Я приподнимаю уже обе брови. — В прошлый раз я еле спас все твое имущество, вовремя наняв адвоката. И то повезло, что твоя баба была просто тупой, хоть и алчной сукой.

— Кристиан!

— Че? — Я пожимаю плечами. — Твоя первая жена обула тебя на дом в Австрии и со спокойной душой переложила бремя воспитания сына на тебя. Из-за нее ты потерял работу. Вторая жена тянула из тебя бабки, запирала меня в шкафу и кормила прокисшим супом. Третья просто блядовала. Тебя жизнь ничему не научила? Эта, — я киваю в сторону кухни, — тоже выкинет какой-нибудь фортель. Ты выбираешь не тех баб. Постоянно. Какого черта, например, я вижу все твои вещи у нее в квартире? Твою электробритву, всю зимнюю одежду? Что с твоей квартирой?

— Мы ее собираемся сдавать. И…

— Черт. Ты для этого всю жизнь работал, чтобы в твоей квартире жили какие-то посторонние люди, а сам ты пахал вот в этой убитой «двушке»? — Я киваю на отклеивающиеся обои в углу.

— Кристиан, пришло время закрыть рот.

— Хер я закрою. — Я поднимаюсь из-за стола, чувствуя, что не могу сдержать ярость, которая закипает во мне так быстро, как вода в кастрюле. — Я хочу, чтобы ты переписал квартиру по дарственной на мое имя. Я буду платить тебе деньги и посмотрим, как запоет твоя новая баба через полгодика, когда поймет, что много с тебя не вытянуть…

Кулак отца грохает об стол. Он медленно поднимается, пожирая меня мрачным взглядом и сведя брови вместе.

— Так, щенок… — яростно шепчет он. — Я не позволю тебе просто так оскорблять женщину, на которой я женюсь. Пусть ты мне и сын.

— А я не позволю этой бабе вертеть тобой, как болванчиком, — в тон отвечаю ему я. — Какого демона ты решил сдавать именно свою квартиру?!

— Ой, — внезапно раздается голос моей будущей мачехи, которую я уже сейчас терпеть не могу. Скрипнув зубами, я оборачиваюсь. Женщина стоит в дверях и улыбается так мило, что меня просто бесит. Надеюсь, она все слышала. — Кристиан, а ты еще не знаешь?

— Что не знаю? — резко спрашиваю я, а она удивленно моргает.

— Про квартиру… садись, пожалуйста. Я сейчас все тебе расскажу, — она мило улыбается ямочками на щеках, а мне остается, скрипнув зубами, опуститься обратно на диван.

Сучий день.

— Ну? — интересуюсь я, а Светлана снова отвечает мне улыбкой — уже более натянутой, чем в первый раз, присаживаясь рядом с моим отцом. Он успокаивающе гладит ее по руке. Ну начинается.

— Кристиан, не переживай по поводу квартиры, — произносит она, и я мысленно смеюсь. Ну да, как же! — Твой папа хочет построить дачный домик… на деньги от сдачи. Мне от бабушки достался небольшой участок в поселке неподалеку. И…