Особое задание (СИ) - Горъ Василий - Страница 5

— У меня тут дел навалом! — сообщил мне между делом Вован. — Так что Татьяна отдыхает с тобой. Бабки в багажнике, экономить не надо! Не хватит, — звони! Еще подкину! — он протянул мне визитку с номером мобильного телефона, втиснул свое тело в салон суперкара, что-то рявкнул на прощание и рванул с места.

Как я и ожидал, я тут все понял не так: в багажнике машины лежали не дохлые старушки, а деньги. В дипломате довольно внушительных размеров. По моим прикидкам, тысяч восемьсот долларов наличными. Как этого могло не хватить на неделю отдыха, я представить себе не мог. При всем желании. Вздохнув, я захлопнул багажник, открыл дверь для Татьяны, сел за руль и тронул машину с места. Рев мотора под капотом меня заворожил. Я выехал на трассу, слегка придавил педаль газа, и с удивлением обнаружил, что машина почти летит.

— Где будем жить? — спросил я девушку, немного освоившись с управлением.

— Даже не знаю! Дом в Никосии надоел. В Айя-напе — тоже. Давай махнем в Лимассол, завалимся в какую-нибудь гостиницу, и поживем там! Только не веди тачку, как лох, дороги тут нормальные, можно немного погонять!

— А дорожная полиция? — с сомнением в голосе полюбопытствовал я.

— А по-фигу! — рассмеялась Татьяна. — Я смотрела, на них-то денег точно хватит!

Пожав плечами, я вдавил в пол педаль акселератора, и вдруг ощутил в себе тот самый «пофигизм», о котором я слышал еще в Москве… Он (пофигизм), очень неплохо помогал освоить продвинутую технику вождения…

Через десять минут, собрав за собой хвост из семи полицейских машин с разрывающимися сиренами и включенными мигалками, мы решили, что погоня начала немного надоедать. Вернее, решила Татьяна, а я покорно выполнил ее просьбу. Не успела машина остановиться, как девушка выскочила из салона, с хохотом открыла багажник, потом подбежала к полицейским, выпрыгивающим из своих с визгом тормозящих машин и начала раздавать им по сто долларов:

— Спасибо, вы такие милые! Все было как в кино! Мне так понравилось!

Блюстители порядка оторопело брали деньги, пытаясь понять, что же она им говорит. Пришлось выступить в роли переводчика. Правда, и после перевода ее слов я что-то не заметил особого понимания в их глазах.

— Ну, что вы, как неродные! — обиделась девушка. — У нас в России менты не такие зануды!

Услышав слово «Россия», полицейские понимающе переглянулись, спрятали деньги и заулыбались. Видимо, какие-то приятные ассоциации это слово вызывало не только у меня одного. Они разобрались с затором на дороге, мешающий проезду других машин, разогнали небольшую возникшую пробку, и уже через пять минут жестами объясняли Татьяне, что пострелять из табельного оружия в ворон почему-то нельзя. Однако с помощью того же универсального платежного средства «нельзя» превратилось в «можно», и вскоре я вообще перестал что-либо понимать: после небольшой канонады, устроенной участниками шоу, закончившегося зверским расстрелом десятка ни в чем не повинных птиц, полицейские начали водить хоровод. Вокруг одной из патрульных машин. Со скованными попарно их же наручниками руками. А девушка хлопала руками, фотографировалась на фоне довольно глупо улыбающихся мужчин и заразительно смеялась.

Прощание на дороге вышло неожиданно теплым, и даже я почувствовал себя на этом празднике жизни своим.

Президентский номер «Люкс» оказался почти свободен. Вернее, сначала он был занят, но семья управляющего какой-то крупной немецкой компании любезно согласилась переехать в другой. С небольшой, на Татьянин взгляд, компенсацией. Правда, я сильно пожалел, что у меня не оказалось под рукой фотоаппарата, чтобы запечатлеть лицо жены этого самого управляющего, когда она увидела Татьянин дипломат раскрытым. На мой взгляд, глаза так широко открываться не могут. Впрочем, это субъективное мнение дилетанта.

В общем, вскоре мы оказались на пляже отеля с бокалами шампанского в руках. Мои робкие попытки объяснить, что я не пью на работе, не произвели на девушку никакого впечатления:

— Тут я командую! И вообще, давай дружить, Жорик! Ну не люблю я зануд!

Быть этим самым непонятным «занудом» мне что-то не улыбалось, и я сдался на милость победителя, резонно рассудив, что день у девушки выдался тяжелым, и, судя по всему, сегодня больше приключений не предвидится.

Увы, я не угадал. Все только начиналось! Немного повалявшись на лежаке, девушка повернулась ко мне лицом и задумчиво спросила:

— Слушай, а тебе не кажется, что скучно? Давай немного позабавимся?

Я согласился, и мы, переодевшись, вернулись на пляж. Идея возникла довольно быстро, однако с ее реализацией пришлось немного повозиться: в связи с тем, что было уже поздно, на пляже не нашлось ни одного завалящего скутера. Зато обнаружился управляющий отелем. И через несколько минут я начал постигать науку ведения переговоров «по-русски». И очень успешно: через час у берега плескались два самых мощных водных мотоцикла с полными баками и «присобаченными», как выразилась девушка, к корпусам мощными фонариками, способными осветить ночное море. Я закинул за спину водонепроницаемый рюкзачок с «небольшим запасом денег», бутербродами и парой бутылок дорогущего вина и вслед за ней рванул в темноту. На берегу отеля, поддерживая пламя небольшого костра, «зажженного для антуража», и служащего нам ориентиром, тупо смотрел нам в след хозяин фирмы, сдающей на прокат эти самые мотоциклы. При этом судорожно поглаживая руками карман, в который Татьяна только что засунула материальную компенсацию за поздний выезд по вызову…

Мы славно покатались по волнам, сначала просто развлекаясь, а потом уходя от катера береговой охраны. Потом мы немного пообъяснялись с непонятливым пограничником, не понимающим, как можно «немножко понарушать закон», но в итоге все закончилось более чем нормально: пограничники сдались. Мы вернулись к берегу, закупили немного спиртного, где-то около десятка ящиков, заплыли на их базу, где взяли на борт дежурного офицера и десяток аквалангов, потом часа два поныряли у каких-то скал, гоняя всякую морскую живность. Ну, и, естественно, пили. Короче, к пяти часам утра катер пьяно пришвартовался у нашего отеля, своим рысканием точно передавая степень опьянения рулевого, и выгрузил на берег нас и наши мотоциклы.

— Татьяна! — пьяно орали пограничники, — если решишь еще поплавать, звони в любое время!

Девушка грациозно помахала им ручкой, потом подвела губы спящему хозяину мотоциклов откуда-то взявшейся в ее руках помадой и с хохотом понеслась в отель. Я пьяно улыбнулся проснувшемуся киприоту и понесся следом за ней. Пить…

Утро следующего дня прошло мимо моего сознания: я пришел в себя около трех часов дня спящим в кресле возле кровати Татьяны. Девушка спала, как убитая, даже не сняв с себя спасательного жилета. Ее пышная шевелюра разметалась по кровати, а правая рука прижимала к себе маленького серого медвежонка. Я тихо встал, полюбовался прелестной фигуркой девушки, плохо скрываемой куцым жилетом, потом заставил себя оторваться от этой картины, немного размял затекшее тело и по телефону заказал завтрак в номер. Потом решил вернуться в кресло, чтобы продолжить наблюдения, но мне это не удалось: раздался стук в дверь.

Как оказалось, нас решил навестить Вован, чтобы проверить, как у нас дела и привезти мне пистолет. Судя по его лицу, ночь выдалась трудной и у него: в мешках под глазами на вскидку было литров по пять спирта. Ну, не меньше четырех. Но он был как всегда, бодр и весел:

— Ну, как позабавились? — он рухнул в кресло, еще хранящее тепло моего тела, и заорал: — Танька, подъем! Не спи, а то замерзнешь! На дворе не май месяц!

Я уже начал привыкать к его иносказаниям, но как можно замерзнуть на Кипре летом, в сорокаградусную жару, я недопонял. И то, что на улице не май, а начало августа, не делало эту тираду понятнее. Однако девушка тут же встрепенулась и, томно потянувшись, пробормотала:

— Доброе утро, дядя Вован! Ой, я такая разбитая! Мы так славно вчера повеселились! А Жорик такой милашка! Ты прикинь…