Дебют (СИ) - "Vells" - Страница 37

Я криво улыбнулся, видя, как лихо они повернули разговор в сторону Марии Павловны. И уже решили устроить допрос мне.

— Мои свадебные вопросы, ни в коем роде не должны влиять на подготовку свадьбы Розы и Николая. Их я решу, не беспокойтесь за это. А вернётся ли скоро княжна Худалова, я не знаю. Однако не она же невеста, или тем более жених.

— Вы правы она не невеста, — скорчила кислую мину Раиса. — Но не знаю, знаете ли вы, но пока с ней были только предварительные договоренности о свадьбе её внука и нашей дочери. К тому же мы в нашем общении выражали общие мысли изначально видеть вашу женитьбу на княжне Полозовой. Мария Павловна покинула страну, и наша договоренность так и осталась предварительной, поэтому пока нечего обсуждать Григорий.

— Это мы и пытались донести до князя Ястрина. А теперь и до вас. Надеюсь, вы поняли это. — Словно поставил точку после своей жены Михаил.

Я поджал губы, после чего улыбнулся родителям Розы.

— Давайте честно. Без денег и связей княжны Худаловой, её внук хоть и князь, но в ваших глазах никчёмная нищая партия без связей, для вашей дочери, которую вы не хотите разменивать без выгоды для себя. И вас не должно волновать женись или нет на княжне Полозовой.

— Что вы себе позволяете! — вскочил князь Горлицын, а я почувствовал выброс его родовой силы.

— То, что и вы себе, относясь к согласию на брак как к закладной, которую всегда можно забрать обратно, — как ни в чём не бывало, продолжил я сидеть в кресле. — Ваша сила меня не пугает князь. Если вы помните я офицер, чьи заслуги признали даже во дворце. Не говоря о силовом дворянском сообществе. Так что успокойтесь. Я не оскорблять вас пришёл, а поговорить по душам и решить вопросы.

— Каков нахал. — Чуть не задыхалась от моей видимо наглости Раиса Петровна.

— Я не нахал, — повернул я голову на женщину. — Я просто расставляю все точки над «Й», чтобы у нас с вами не было разговора ни о чём, как вы изначально хотели, раз я не в курсе, где и что с княжной Худаловой. Во-первых, давайте отбросим ширму. Я не дурак и всё прекрасно понимаю. Николай для вас бесполезен. К тому же он даже с возвращённым наследством от отца, мало что поменяет в ваших глазах. У него нет связей при министерских канцелярий. Да нигде нет. Он для вас от безродного, отличается только унаследованным титулом по праву рождения. Но титул в карман не положишь, а без наличия связей и вовсе просто раздутая бравада.

— Ну вот, — сел обратно на диван хозяин дома. — Ты и сам всё понимаешь. О чём тогда речь?

— А речь о том, что титул не даёт то чего все так хотят, это дают связи и деньги. Давайте честно. Вы хотите выгодно выдать свою дочь, и вам плевать на её чувства. К примеру, если бы я вам предложил миллион рублей и пожелал стать её мужем с возможностью, если такая нужда придёт, быть не безучастным к вашим проблемам в любой сфере. Вы бы дали добро на нашу свадьбу?

— Миллион? — Засмеялась Раиса Павловна. — Да откуда у вас миллион рублей.

— Так да или нет? — Криво улыбаясь, смотрел я на княжну.

— Допустим, что да. Ведь у вас в отличие от Николая есть связи с армейским блоком страны, — кривила губы княжна. — Что Полозова вас не устраивает как партия? — Не удержалась от язвительного подкола женщина.

— Тогда может, поговорим с вами, так как всем понятно, — Полез я в недра своего пиджака. — Роза моя подруга и я желаю ей счастья рядом с тем, кого она любит и кто любит её. — Извлёк я сложенные листы бумаги. — Начну с того, что вас не должна волновать моя свадьба. Женюсь я или нет, роли для вас это играть не должно. Это только мои дела. — Держите и ознакомитесь. — Протянул я сложенные листы князю.

— Что это? — Непонимающе и всё ещё зло смотрел на меня Михаил Иванович.

— Это документы на долевую собственность от оборота литейного завода, который частично откроется уже после праздников. А также документы подтверждающие правдивость существования завода. А также предварительный оборонный контракт на сумму четыреста тысяч рублей. Вы правильно сказали княжна, у меня есть связи в военных кругах. И да я полностью оплачу половину, от любой суммы затраченную на свадьбу Розы и Николая. Также к сведению. Как только Николай получит наследство, я как его доверенное лицо буду заниматься приумножением его капитала, ведь он мне как младший брат.

Хозяева дома смотрели то на меня, то на переданные мной им документы, а из коридора послышался звук шагов, после чего в зал зашла Роза, чьи щёки были румяные от мороза.

— Я успела? Надеюсь, вы не закончили? — с порога в своей ветреной манере заговорила Роза. — А вы ещё даже чаю не попили.

— Да мы так увлеклись разговором, что и забыли про это, — улыбнулся я девушке. — Я предлагаю конец апреля, когда природа начинает оживать от сна, а твои родители колеблются с месяцем.

— Просто апрель может выдаться дождливым, — произнёс отец семейства. — Роза, ступай, переоденься, а после все вместе попьём чаю. А мы пока с Григорием обсудим детали его предложение по концу апреля.

Граф Рощинский.

Осталось всего несколько дней до кануна нового года, когда Эдуард вернулся из Тверской провинции Петербургской губернии.

Вот как несколько месяцев он стал подданным Григория Александровича Оражена. Можно сказать по первому взгляду, если его не видеть воочию, сопливого парня чуть старше восемнадцати лет. Но это если не сталкиваться с ним лично.

После первой их встречи и, первого ошибочного впечатления, как о нахальном дерзком юнце, который возомнил себя аристократом и тем, кто может растолкать локтями сильных мира сего. Граф понял, что за юной внешностью скрыто нечто большее и ужасающее.

Григорий для графа оказался сродни демону. Когда все слёзы были выплаканы, сотни молитв не услышаны, а все двери на надежду об отмщении и каре были наглухо закрыты. Появился Оражен, который словно явился по его душу, дабы выполнить его самое заветное и единственное перед смертью желание.

Взамен же он, граф и потомственный аристократ, должен будет верой и правдой служить ему.

Небеса не услышали долгих молитв и слёз из поднятых в небо глаз, а только по итогу забрали остатки здоровья, а тот, кто явился в его дом тёмным вечером, протянул руку отмщения, попросив провести остаток его жизни в служение его интересам.

Эдуард Семёнович согласился, хотя всё его нутро кричало — надо гнать взашей Григория, пока не поздно. Вот только его цепкий уверенный взгляд, и вид его практически до одержимости преданностью людей, не дал ему это сделать.

Так он и стал тем, в чьей тени поначалу скрывался этот молодой парень.

Первый месяц общения с Григорием показал Эдуарду его мир.

Кабаки, бордели, игральные дома. Общение с преступным миром и прочее. А потом и вовсе началось то, что он никак не ожидал. Григорий вступил в преступный союз с девятью бандами, которые занимались разбоем и тяжкими преступлениями. Он за счёт него открывал ларьки с выпечкой и хлебными изделиями, и отмывал тем самым им деньги. Огромные деньги. Чем подтверждал свою можно сказать дьявольскую сущность.

А потом всё поменялось. Григорий стал больше времени проводить с ним в беседах и брать с собой. Он будто изначально испытывал его, показывая только грязь и ужас его дел. И вот в один момент всё изменилось.

Находясь рядом с Григорием, граф видел совершенно другого его. Нет, он не стал добрее или глупее. Однако то, что он познал до середины декабря, в корне поменяло его мир.

Оражен постоянно помогал тем, кто был вокруг него. Он вытягивал тех от кого все отвернулись с самого дна, и давал им работу, крышу над головой и цель в жизни.

Создавал подобие школьных классов для тех, кто не умел читать и писать. Проводил переобучение людей на нужные его делу специальности. Дети вверившихся ему людей также теперь могли получить образование и место в его обществе, где для них всегда будет работа.