Упраздненный ритуал - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 27

• Предыдущая
• 27/33
• Следующая

– Вашего сотрудника, – пояснил Дронго, – если преступление совершила женщина, то вы не сможете ее обыскать при выходе из здания. А если у мужчины была сообщница? Такая ситуация вполне вероятна. Вызовите своего сотрудника и начните всех выпускать.

– Только этого не хватало, – понял наконец Ахмедов, – они разнесут по всему городу сплетни о маньяке. Вы понимаете, что вы мне предлагаете?

– Если эти люди не вернутся домой вовремя, будет еще больший скандал. Там много молодых ребят, студентов. Вы даже не представляете, какой митинг соберется перед школой. А если узнают, что здесь кого-то убили и вы не выпускаете людей из здания, я вам гарантирую не только снятие с работы. Против вас еще возбудят уголовное дело за злоупотребление служебным положением. Вы этого хотите?

– Черт с ним, – хмуро согласился Ахмедов, – выпустим всех. Только не нужно никого вызывать. Среди прибывших экспертов есть женщина. Она вполне может проверить всех выходящих женщин. Надеюсь, вы не будете настаивать, чтобы я отпустил и главных подозреваемых?

– Не буду. Только не нужно их водить по школе под конвоем. Это неправильно. Пусть ваши люди следят за всеми перемещениями на всех этажах здания.

– Хорошо, – сказал Ахмедов, – я принимаю все ваши условия. Курбанов! – позвал он офицера, – Курбанов! – закричал он на всю школу и вышел из комнаты.

– У тебя уже есть какой-то план? – спросил Вейдеманис.

– Кажется, да, – Дронго подошел к окну, которое выходило во внутренний дворик.

Было темно, и он ничего не увидел внизу. Только очертания редких деревьев.

– Сегодня весь день мы говорили об убийце, – мрачно сказал Дронго. – Нужно немного изменить точку зрения, посмотреть на все эти преступления с другой стороны. И тогда все встанет на свои места.

– В каком смысле?

– Сейчас все объясню. Это пока только моя точка зрения, и мне нужно немного времени, чтобы ее проверить.

– Нашли! – услышали они крик в коридоре. Раздался топот ног, послышались чьи-то громкие восклицания.

– Мы его взяли! – закричал еще кто-то.

Дронго обернулся. Он не торопился выходить в коридор. Вейдеманис, посмотрев на него, тоже не стал суетиться. В комнату ворвался Курбанов.

– Все! – закричал он счастливым голосом. – Мы взяли убийцу!

– Какого убийцу? – спросил Дронго.

– Магеррамова. Фазиля Магеррамова. Мы его арестовали, когда он пытался спрятать пистолет. Майор Ахмедов его уже допрашивает.

– Как интересно, – ровным голосом сказал Дронго.

Они вышли из комнаты. В коридоре стояли несколько человек. Дронго увидел растерянного Раиса Аббасова.

– Они арестовали Фазиля, – сообщил он, – надели на него наручники. Говорят, что нашли у него пистолет. Не понимаю, как такое могло произойти.

– Где они сейчас?

– В кабинете физики. Это в конце второго этажа. Допрашивают Фазиля. Вы можете как-то ему помочь?

– Сейчас посмотрим, – Дронго в сопровождении Вейдеманиса прошел по коридору, туда, где толпились люди.

– Разойдитесь, – командовали полицейские, – разойдитесь. Не толпитесь здесь.

Рядом стоял растерянный директор школы. Дронго протиснулся к нему.

– Не понимаю, что происходит, – несколько раздраженно сказал директор. – Неужели все это нужно было проводить в нашем здании? Для работы полицейских есть и другие места. Это неправильно.

– Конечно, неправильно, – согласился Дронго, – но в любом случае зло должно быть наказано. Иначе исчезает само понятие справедливости. Если зло торжествует, то как люди могут поверить в идеалы, которые вы им пытаетесь привить?

– А мы уже давно забыли об идеалах, – сказал директор, – мы теперь даем детям только информацию. Идеалы остались там, в прошлом. Может, это и к лучшему, иначе наши ребята, выходя отсюда, сталкиваются совсем с другой реальностью.

– Вам не кажется, что это несколько цинично?

– Зато правильно. На каждый праздник в классах собирают гроши, чтобы купить преподавателям какие-то подарки. Думаете, это не унижает людей? Самих преподавателей. И вы полагаете, что дети об этом не знают? Разве могло такое произойти лет двадцать назад? Я не жалуюсь, я просто спрашиваю. А вы говорите – идеалы...

– Без них трудно жить, – убежденно сказал Дронго, – и не пытайтесь показаться мне особым циником. Я все равно не поверю. Циник не стал бы столько лет работать в школе. Для этого нужен особый душевный настрой... Извините, – он прошел дальше.

Курбанов, недовольно взглянув на него, тем не менее, пропустил их с Вейдеманисом в кабинет физики, где майор Ахмедов уже допрашивал Магеррамова. Рядом с задержанным стоял полицейский. На руках у Магеррамова были наручники. Он был явно напуган, все время озирался, вздрагивал.

– Я был прав, – торжественно сказал Ахмедов, когда они вошли в кабинет, – он убийца. Полицейский видел, как он пытался перепрятать пистолет. И мы его сразу задержали. Он даже не успел выбросить оружие.

– Это не я, – ошеломленно произнес Магеррамов, – я не убивал. Честное слово, я не убивал.

– Что случилось? – спросил Дронго, усаживаясь на парту. – Как это произошло?

– Сейчас начнет врать, что нашел пистолет случайно, – сказал Ахмедов, – но в такие игры мы не играем.

– Давайте по порядку, – попросил Дронго. – Как все произошло?

– Мы прошли по коридору, – лепетал Магеррамов, задыхаясь от ужаса, – и я увидел, как за батареей что-то блеснуло. Когда остальные мужчины отошли покурить, я подошел к батарее и достал пистолет. Я так обрадовался... Думал, сразу же сдам его следователям. Но кто-то из полицейских увидел меня. Наверно, наблюдал за мной. И сразу закричал. Я не успел ничего объяснить... – он попытался поднять руку, чтобы вытереть пот со лба, но обе руки поднялись одновременно – он забыл, что был в наручниках. Металл глухо звякнул. И Магеррамов тихо заплакал.

– Ох эта ваша корпоративная солидарность, – покачал головой Дронго, – столько лет прошло, а ничего не меняется. Если вы сотрудник органов, значит, истина в последней инстанции. Если человек работает в торговле или занимается финансами, значит, априори жулик. Дурацкие схемы. Вы не находите, Ахмедов, что сейчас несколько другое время?

– При чем тут время? – обиделся Ахмедов. – Его нашли с пистолетом в руках. Я же не строю свою версию только на этом основании. Вы хотели конкретного доказательства, вот оно перед вами. Все совпадает. Что вам еще нужно? Я был прав. Вспомните рассказы его бывших одноклассников. Ларченко издевался над ними перед тем как они пошли в горы, причем смеялся над обоими, над Магеррамовым и Самедовым. Может, между ними тоже что-то произошло и задержанный ненавидел более всего своего товарища, с которым они так опозорились. Потом убили Ларченко, потом Рамазанову, теперь Керимова. Все сходится.

– Вам не кажется странным, что человек, проживший тридцать с лишним лет, сделавший довольно неплохую карьеру в банке и в министерстве, вдруг становится убийцей? – спросил Дронго. – Чем вы это объясните? Только теорией Фрейда? Кстати, многие его последователи не считали его учение абсолютно совершенным. Взять хотя бы Юнга. А вы пытаетесь списать все на подсознательные мотивы. Получается, что они столько лет дремали, а затем проснулись? Так не бывает, Ахмедов.

– Бывает, – упрямо ответил майор, – я знаю, что вы большой специалист в своей области, но мы тоже проходили психологию. Возможно, толчком явилось увольнение Магеррамова с работы, тогда он обозлился на весь мир. Он вполне мог считать виноватым в этом своего бывшего одноклассника, прокурора Керимова. И начать мстить всем, кто был рядом с ним, чтобы постепенно дойти до Керимова.

– Какая глубокая мотивация, – иронично заметил Дронго. – Получается, что он убил троих, чтобы добраться до Керимова? Чтобы убийства выглядели как серийные? В таком случае, зачем он столько ждал? Мог бы для начала столкнуть Керимова со скалы. Это было гораздо легче, чем убивать его сегодня. Ведь прокурор, как человек физически более сильный, мог оказать сопротивление.

• Предыдущая
• 27/33
• Следующая