Сделка с вечностью (СИ) - Хай Алекс - Страница 28

Кольман дал оружие Рихону, что-то шепнул ему на ухо, указывая на женщин. Тот кивнул и коротко что-то ответил. Хора не расслышала — ворота трещали так, словно вот-вот должны были сломаться.

— Уходим! — гость увлек ее за собой, по пути ухватив за плечо растерянную Алерин. Эйрин сопротивлялась, сыпя проклятиями сквозь рыдания. Хора потащила ее за собой, дивясь откуда-то взявшейся в искалеченной руке силе.

— Тихо! — громким шепотом предостерег Рихон. — Лезьте в дыру и не шумите.

Эйрин быстро взяла себя в руки и пустила дочь вперед. Следом пошла она сама, за ней Хора. Последним пролез Рихон, едва не разодрав рубаху.

Калека жестом указала на едва заметную тропку, что спускалась вниз с холма. За водой этой дорогой она не ходила — слишком крутой подъем. Но мальчишки и Алерин вечно убегали этим путем, когда отлынивали от работы. Они принялись спускаться — гуськом, скользя башмаками по мокрой от росы траве. Позади них, во дворе, что-то треснуло и упало с оглушительным грохотом. Послышались крики. Хора поняла, что ворота пали.

— Не оборачивайтесь! — шикнул на женщин Рихон.

Алерин тихо всхлипнула, но мать дала ей бесшумную затрещину и толкнула вперед. Хора пропустила их и шла последней.

Показалась заводь, где мальчишки хранили старую лодку. Весла были на месте. Эйрин поскользнулась и проехалась на заднице почти до самого края воды. Алерин подбежала к посудине и принялась ее отвязывать. Хора спускалась, то и дело оглядываясь назад. Слишком шумно было вокруг, и она не могла как следует прислушаться. Крики со стороны дома не утихали. Ей показалось, что она услышала топот лошадиных копыт и голос Кольмана. Лязгала сталь, трещал огонь — холм осветился огненным заревом. Ветер начал приносить дым к воде.

— Вон они! — услышала она за спиной и застыла. Рихон как раз выталкивал лодку на воду. Эйрин и Алерин уже успели в нее забраться.

— Четверо! Сейчас уйдут!

Хора оглянулась, силясь рассмотреть преследователей сквозь завесу дыма и листву кустарников. Рука крепче обхватила рукоять меча. Рихон тоже их услышал, отвлекся от лодки и взялся за меч.

Калека жестом поторопила его, дескать, прыгай и отплывай, но он покачал головой и пошел ей навстречу. Резкий порыв ветра рассеял дым, и Хора вздрогнула. Наверху, в десятке шагов от них, стояло трое северян. Рунды, хотя она не помнила, чтобы видела таких воинов раньше.

— Опа! Ты глянь, какая красотка, — сказал один из них — в шлеме, украшенном бронзой, и ткнул пальцем в сторону Хоры.

— Мне больше по нраву те, что в лодке.

Они говорили на ином языке — и Хора не сразу осознала, что понимала их. Волна гнева — не страха, но ярости поднялась в ней откуда-то изнутри. Что-то еще более глубокое и старое, чем жажда отомстить за разрушенный дом. Но почему, не было времени думать.

Рунды сорвались вперед. Она отскочила и выбросила вперед руку — кисть дрогнула, но удалось удержать оружие. Тот ударил, смеясь и, казалось, вполсилы. Издевался. Получал удовольствие. Как некогда уже было. Хора зарычала и отбила удар, присела — колено раненой ноги опасно щелкнуло — но поднырнула и со всей силы вонзила клинок в открывшуюся брешь. Рунд в шлеме хрипнул, насадившись боком на ее оружие. Хора поняла, что не сможет просто так его вытащить, пришлось опираться ногой.

В ложке то ли скулили, то ли причитали бабы. Рихон был рядом — отбивался от еще одного рунда. Он увидел, что Хора сделала с врагом, но не успел ничего сказать.

Руки работали сами — стоило просто опустошить голову. Хора подобрала рундский меч — этот оказался острее и удобнее, и бросилась на третьего. Тот сперва попятился, напоролся спиной на выступавший из отвесного берега булыжник, выругался по-рундски и пошел в атаку. Этот был быстрее. Слишком быстр для калеки вроде нее. Она попятилась, оступилась и почувствовала, как земля под ногами начала сползать вниз. Ухватилась за какую-то корягу, поморщилась от боли, подтянулась, продолжая отбиваться здоровой рукой. Один раз удалось зацепить — меч ударил рунда по ноге.

— Вот же сука! — взревел тот.

— Пошел к черту, — прохрипела она.

Рунд на миг замер.

— Ты еще и говоришь по-нашему. И как тебя занесло в эту дыру?

Она не ответила, продолжая беспорядочно рубить воздух и пытаясь найти опору ногам. Рунд шибанул ей по руке. Она закричала — сама не понимала, что — и выронила меч.

— Опа… — рунд усмехнулся. — Драные боги! А тебе сегодня не везет.

Рихон бухнулся на колени у самого края воды. Хора бросила на него быстрый взгляд — ранен. Держался за грудь, меч выронил. Его противник пинком отбросил оружие подальше.

— Уходите! — рявкнула она. — Быстрее!

Рихон вздрогнул, впервые услышав ее голос.

— Хора! Нет!

Алерин завизжала, но Эйрин взялась за весла. Калека кивнула и слабо улыбнулась. Рихон не жилец. А у нее и так не было шансов. Она отпустила корягу и покатилась вниз. Лодка отходила от берега. В воду попало несколько стрел, но ни одна не задела женщин. Ветер снова пригнал густой дым — через несколько мгновений силуэты Эйрин с дочерью скрылись окончательно.

Противник Рихона отвлекся, очевидно, не видя в нем угрозы. Хора подползла к нему ближе.

— Я… вспомнил, где тебя видел. — Рихон ухватился за ворот рубахи Хоры и подтянулся, выплевывая кровь. Она наклонилась к нему, подставила ухо. Мигом позже его хватка ослабла. Рихон булькнул еще несколько раз, дернулся в руках калеки и затих.

Единственный человек, который мог что-то рассказать о ней, был мертв.

— Мне интересно, кто ты такая и откуда знаешь наше наречие. — Тот, кто выбил у нее из руки меч, подошел и заломил ей руки. — Вигге тоже будет любопытно, зуб даю. Тебя заберем живой и, не волнуйся, обязательно разговорим.

Что-то тяжелое опустилось ей на затылок. Стало темно.

— Ну же, ваша милость, просыпайтесь. Или не просыпайтесь… Бог его знает, как будет лучше.

Альдор распахнул глаза, почувствовав теплую и сухую ладонь на своем лбу. Первым порывом было снова исторгнуть из себя соленую воду, но Граувер с удивлением обнаружил, что его больше не тошнило. По телу разлилась давящая слабость. Отчаянно хотелось пить.

— Воды…

— Ах если бы, ваша милость. — Остер трагически вздохнул и перевернул открытую флягу. — Последняя закончилась вчера, поил вашу милость после того, как вы изволили блевать.

Альдор аккуратно повернул голову. Они плыли на деревянном плоту — или то были остатки одного из потерпевших крушение кораблей. Остер полулежал, крепко обхватив господина за плечи и грудь. Вокруг — всюду, докуда мог дотянуться глаз — простиралось море.

— Нас отбросило к югу?

— Видимо, да, господин. — Голос Остера был слаб. — Едва поймал вас, когда вы меня отпустили. Нахлебались вы морюшка вдоволь, ваша милость. Едва смог выбить из вас всю воду.

— Ты сам плавать умеешь?

— Я-то да, у нас в имении речка есть, там и научился. Хорошо нырял. А вот вы, ваша милость, явно не научены.

Альдор кивнул. Плавать он действительно не умел. Остер поерзал на плоту, отчего тот опасно качнулся.

— Я не знаю, где мы, и сколько протянем, — честно признался помощник. — Возможно, смерть будет мучительной.

— А когда она бывает радостной?

Граувер почувствовал, как Остер слабо пожал плечами.

— Ну, если мы на юге, значит, нас могут увидеть другие корабли. Обломки разметало по всему морю, и путники поймут, что мы в беде.

— Весьма оптимистичный план. Спасибо, что вытащил меня.

— Это мой долг, ваша милость. Рад служить.

Альдор безвольно откинулся назад и оглядел их плот: места было немного, да и сама конструкция казалась слишком ненадежной. Одежда так и не просохла, но здесь воды хотя бы были ласковыми и теплыми. Значит, их все же снесло очень далеко.

Остер задремал — берег силы как мог. Альдор всматривался в горизонт, ища очертания земли. Ничего не было видно, и он начал думать, что этот плот станет их последним пристанищем. Без пресной воды им осталось пара дней.