- Черникова Любовь - Страница 2

— Что-то новенькое? — приподняла я бровь.

— Постепенно восстановил навыки, — хмуро улыбнулся мне муж и первым направился к главному входу. — Лина, не отставай, но иди след в след. И лучше смотри магическим зрением, сможешь?

— Постараюсь.

После церемонии у статуи Дракона Прародителя я не стала магом, но видеть магию научилась, и поэтому тут же перестроила зрение. Хотя долго так я не смогу, заболит голова.

— Редж, ты это видишь? — указала я на черную паутину по углам.

— Это отголоски магии хаоса. Что-то вроде плесени, постарайся ее не касаться.

Осторожничая, мы шли пустыми коридорами. Осматривая по пути комнату за комнатой. С виду в замке не ощущалось присутствия живых существ. Здесь не было привычных мне цветодраков, не было даже насекомых, которых хватало снаружи. И виной всему была эта самая магическая плесень, вытягивающая жизнь из всего живого.

А еще здесь было довольно-таки сыро, даже воздух казался тяжелым.

— Редж, ты уверен, что они здесь? — беспокойство за дочку снова усилилось.

— Уверен, я их чувствую, — кивнул муж и протянул мне руку, за которую я тут же ухватилась.

— Замок разграблен до основания, — заметила я, разглядывая коридоры и комнаты, в которых не осталось абсолютно ничего, кроме невнятных обломков или мусорных куч.

Полное отсутствие мебели. Голые стены, местами закопченные, местами исписанные лозунгом «Ахаре нирфе!» и всякими неприличностями…

— Однажды с Маринкой, моей сестрой, мы забрались в заброшенный санаторий. Ощущение похожее, — поделилась я впечатлениями. — Там тоже не осталось совсем ничего, и даже стены кое-где люди разобрали на собственные нужды.

Про то, что оставшиеся были исписаны матерными словами, признаниями в любви, а по углам устраивались общественные туалеты, и наблюдались прочие следу присутствия наркоманов, бомжей и прочих маргиналов, упоминать не стала.

— Не знаю, что такое санаторий, но похоже, дурное место. Зачем вам понадобилось туда лезть? — поинтересовался Редж, разглядывая лестничный комплекс. — Наверх или вниз? — задумался он.

— Чтобы пощекотать нервы и сделать несколько прикольных фото. Ну… Это такие картинки, которые не художник рисует, а специальное устройство, вроде артефакта. Оно может нарисовать все, что находится перед глазами при помощи света мгновенно.

— Интересный артефакт. Хотел бы на него взглянуть. Наверх, — Редж потянул меня за собой по лестнице.

— Да. В нашем мире хоть и нет магии, зато есть много всяких полезных и интересных устройств. Думаю, Гапа успела изучить многие из них. Я слышала, она собирается все записать.

— Гарпии в этом деле мастера. Они — хранители знаний этого мира. Жаль, что их очень мало, и ведут они уединенный образ жизни.

Никуда больше не сворачивая, мы поднялись на самый верхний этаж в главном здании. Здесь Реджинхард замер и осмотрелся. Я тоже, отметив, что тут куда меньше магической не то паутины, не то плесени. Внизу ей почти все заросло.

— Сюда, — наконец определился муж и подошел к глухой стене, а затем просто прошел сквозь нее.

Я уперлась, инстинктивно испугавшись, когда его торчащая из камня рука потянула меня следом.

— Стой!

— Лина, это просто иллюзия, здесь дверной проем, — выглянула прямо из каменной кладки Реджинхард.

— Кошмар! — помотала я головой, но, зажмурившись, последовала за ним.

Почему-то я была уверена, что сейчас стукнусь лбом, но ничего такого. Мы оказались в просторной гостиной, такой же ободранной и оскверненной, как и все прочее в Свен-Холле. Если сравнивать с Дорт-Холлом, то он мне достался после евроремонта. А здесь сплошное уныние, да еще зеленоватый оттенок камня навевает тоску.

— Мамочка! — из соседней комнаты выглянула Злата, но тут же скрылась.

Позабыв обо всем, я бросилась следом. И все-таки Редж меня опередил и остановил. Первым заглянул в дверной проем, и лишь потом разрешил мне войти. Здесь ничего не было, как и везде, только кандалы на стене, исписанные рунами, да лежал на полу обнаженный пожилой мужчина, прикрытый какой-то тряпкой, подле которого стояла на коленях Нож.

— Как ты мог! — вырвался у меня самый натуральный гневный рык.

— Я могу все объяснить, — Эйрен поднялся мне навстречу.

А я просто подлетела к нему и залепила по смазливой роже пощечину от всей души. Так даже волосатая блондинистая голова мотнулась.

— Тварь!

— Я это заслужил, — смиренно понурил разбойник голову.

— Мы с тобой еще отдельно поговорим. По-мужски, — пригрозил ему Реджинхард. Что с Вальдом?

Только сейчас я вдруг вспомнила, о старике, что лежал на полу.

— И все это видит моя дочь! Она же еще ребенок! Зачем ей показывать трупы?! — я толкнула разбойника в грудь, и хотела ударить снова.

— Мама перестань! — вдруг закричала Злата и отпихнула меня от Ножа.

— Ты убил этого человека? — нахмурила я брови. — Притащил сюда мою дочь, чтобы…

— Этот дедушка — папочка Эйрена, и он еще живой! Никого Эйрен не убивал! Мы прилетели сюда, чтобы помочь! — выпалила моя малышка.

В ее широко распахнутых глазах стояли слезы. Она глядела на меня обиженно исподлобья, но и решительно. Расставив руки в стороны, она заслонила собой Ножа, не собираясь давать друга в обиду.

Я вдохнула и выдохнула, с укоризной посмотрела на разбойника, и принялась объяснять:

— Злата, сколько раз я говорила тебе никуда не ходить с чужими людьми?

— Эйрен не чужой! И он — дракон. Драконы не лгут, правда, папочка? — использовала она запрещенный прием.

Конечно же сердце Реджинхарда тут же растаяло.

— Правда. Драконы не лгут, — подтвердил он. — И сейчас мы узнаем, что здесь произошло, да девочки? — тут уже нам обеим достался строгий взгляд драклорда. — Эйрен, рассказывай.

— Да что тут рассказывать? Эмералд взял надо мной верх, и попросил Злату помочь. Я пришел в себя, когда мы уже снижались над Свен-Холлом.

— А ты не мог попросить о помощи меня? — рыкнул Редж.

— Я мог, но Эмералд посчитал, что негоже отвлекать Берлиана в такой знаменательный момент единения с Тенью. Но ты ведь понимаешь, я не драклорд по рождению, где мне тягаться силой воли с драконом? Но раз уж мы здесь оказались, я решил попробовать спасти Вальда. Надеялся, что Злата поможет снять с него кандалы.

— У меня получилось, между прочим! — встряла в разговор дочка.

Определенно она гордилась содеянным и чувствовала себя взрослой и важной.

— Да, у нас получилось его освободить. Только… Только отец не желает принимать дракона обратно, — повысил голос вдруг Нож и запрокинул голову к потолку, словно пытаясь не заплакать.

Я опустилась на колени рядом со стариком. Когда-то он явно был таким же статным красавцем, как и его сын, но за прошедшее время превратился в развалину. Едва ли не в нежить, судя по натянутой на костях коже…

Неожиданно старик открыл глаза и растянул губы в щербатой улыбке:

— О! Я и пожелать не мог увидеть подобную красоту перед смертью!

Отшатнувшись, я упала на задницу и коротко выругалась, не сдержавшись. Старик радостно захихикал, а затем зашелся в мучительном кашле. Нож тут же оказался подле него, ухватил узловатую руку, крепко стиснул:

— Отец спаси свою жизнь, прими дракона обратно!

— Делать мне нечего! Я свое пожил, — сварливо огрызнулся дед. — Теперь твоя очередь мучить… То есть, править, сынок.

— Но я ведь не было рожден драклордом! И… Как же мой брат? Клянусь, я отыщу его, и тогда…

— Не смей клясться, когда не сможешь выполнить клятву, дурень! Вальд-младший пропал вместе с Отравляющим еще до того, как напали нирфы. Подозреваю, это он нас предал и сбежал. Наследник родился трусом, недостойным дракона… — старик разволновался, задышал натужно и сипло.

Ого! Я мгновенно сообразила, что Отравляющий — это волшебный меч, ключ предела Торисвен. Как Рассекающий — ключ предела Дракендорт. Именно его так желала заполучить королева Нирфея, когда привела войско к нашему замку.

— Неправда! Просто Вальд был романтиком! Я не верю, что брат нас предал! — ударил кулаком по каменному полу Нож.