Отступники (СИ) - Александрова Виктория Владимировна - Страница 31

Он, впрочем, сам до сих пор этого не понимал.

Первые дни после смерти Элет ему было совсем плохо. Он не ел и не пил ничего, кроме вина или эля, почти не спал и то и дело срывался: хватал кинжал и проводил им по запястьям и предплечьям, ожидая, что боль физическая заглушит душевную и ему станет легче. Но ничего не помогало: ни алкоголь, ни глубокие порезы, ни втайне ото всех пролитые слёзы, от которых болели глаза и было как-то холодно в груди.

И если запах алкоголя можно было перекрыть листочком мяты, а шрамы от порезов спрятать за тканью рукавов, то потухший, навеки опечаленный взгляд Джона явно видели все, и с этим ничего нельзя было поделать.

— Мы пришли, — сказал он вдруг — сам не заметил, как дошёл до нужных захоронений. Он привык к этому пути и точно знал, сколько времени нужно, чтобы преодолеть расстояние, разделяющее вход в склеп от могил Анны и Элет. — Там наверху есть держатель для факела, прикрепи туда, так удобнее будет.

Кара кивнула и сделала, как он сказал. Пламя тут же вырвало из сумрака две эффигии, совсем новые, только-только вышедшие из-под резца скульптора. Ожидаемо, что Гилберт, похоронив умершую из-за него Анну, не стал заказывать для неё надгробие, посему об этом пришлось заботиться Джону. Но он не роптал. Может, Анне уже было всё равно, есть над её могилой эффигия или нет, но для него это было важно. Он боялся забыть, как вообще они с Элет выглядели, а потому не поскупился. Скульптуру Анны делали с портретов, а Элет он описывал словами, и всё равно она вышла весьма похожей, будто в чёрный гладкий камень вселилась частичка её души.

Кара тем временем замерла возле могилы Элет. Она оперлась руками на крышку гробницы-саркофага и закрыла глаза. Через мгновение крышка слабо затряслась, будто её что-то толкнуло изнутри, но тут же всё прекратилось. Кара устало выдохнула, сильнее склоняясь над эффигией, и проговорила, не открывая глаз:

— Силы ещё не до конца вернулись… Сейчас.

Она зажмурилась, глубоко вздохнула, медленно проскрежетав ногтями по камню, сжала пальцы в кулаки. Каменную глыбу с эффигией снова мелко затрясло, но на этот раз тряска так быстро не закончилась, напротив, она усилилась, и Джон испугался, что гроб таким образом может попросту разрушиться, рассыпаться в пыль.

От него и правда откалывались и падали на пол крошечные кусочки камня, пылинки, и он не сразу понял, что это из-за того, что крышка с эффигией начала постепенно отъезжать. Будто кто-то невидимый, обладающий неограниченной силой, двигал эту крышку в сторону, но не полностью, а оставляя открытой лишь верхнюю часть гроба, так, чтобы были видны только голова и грудь похороненной.

Джон резко отвернулся, сделав вид, что его больше интересует могила сестры, нежели то, что делала Кара. Он представлял, как может выглядеть труп спустя год после захоронения, и не очень хотел смотреть на то, во что превратилась Элет.

Снова стало горячо и больно в груди, а в глаза будто бросили горсть песка, и Джон, словно в поисках поддержки, спасения, осторожно коснулся рукой гладкой, холодной, каменной щеки изваяния сестры. Она сейчас тоже наверняка превратилась лишь в голый скелет, едва прикрытый полуистлевшим саваном… Но её гробница была закрыта, и у него не было шанса в этом убедиться.

Джон уже тысячу раз пожалел, что позволил Каре забрать камень. Он всё ещё не вполне доверял её, постоянно искал какой-то подвох в её словах, какую-то ошибку, доказательство того, что она лжёт… И не находил. Что ж, если это и обман, то обманула его вовсе не Жанетта. Он сам себя в таком случае обманул.

— Бедная девочка… — громко вздохнула Кара, но Джон даже не оглянулся. — Мне правда жаль.

Сзади снова послышался скрежет и гул движущегося камня — длился он около минуты, и Джон повернулся лишь тогда, когда всё стихло.

Кара сидела, опершись спиной о гробницу, и сжимала тусклый розовый камень в трясущихся руках. Она тяжело дышала, то и дело жмурилась, будто переживая приступ острой боли, и, кажется, действительно очень устала.

Джон приблизился к ней и наклонился.

— Всё в порядке?

— Ничего, мне просто нужно немного поспать, — пожала плечами она и слабо улыбнулась. Джон протянул руку, помогая ей встать. Кара пошатнулась, но на ногах всё же удержалась. — Да уж, телекинез у меня никогда не получался…

Джон ухмыльнулся — у Жанетты-то явно получались абсолютно все заклинания одинаково хорошо. А Кара и вправду устала: шла медленно, то и дело останавливаясь для передышек, пальцы её тряслись, а глаза слезились.

— Не переживай, я скоро приду в себя, — сказала она, когда они вышли из склепа. Вдохнуть свежий воздух после затхлости и сырости склепа Джону было безумно приятно, а для Кары, видимо, попросту жизненно необходимо, поэтому они оба застыли возле выхода, не спеша возвращаться в замок. — Ещё не хватало, чтобы моё слабое здоровье соврало наше путешествие.

Они покинули Резерфорд на рассвете.

Это было прохладное утро позднего лета. Стояло безветрие — видимо, день будет душным, но не жарким. Жары в Кэберите не было уже долгое время, в том числе и в этом году. В народе поговаривали, что Господь посылает северным странам небывалые холода, а южным — адское пекло в наказание за грехи, но Джон лишь ухмылялся, слушая эти домыслы. В этом королевстве всегда не было слишком тепло, и Господь здесь наверняка ни при чём.

Кара уверяла, что до Конвея идти недолго, поэтому Джон взял с собой немного: одну лошадь и две седельные сумки с самыми необходимыми вещами: едой, тёплой одеждой, водой и деньгами. Также прихватил кинжал и два меча: обычный, недавно выкованный замковым кузнецом, и Ключ.

Стражу Джон с собой не позвал, даже десять гвардейцев, даже пять. Всё потому, что ведьма смогла его убедить этого не делать. Это случилось буквально за пару дней до их выхода, и слава Богу, что Джон ещё не успел рассказать всему замку о том, куда и зачем собирается.

— Наша миссия должна оставаться тайной, — сказала она, не отрываясь от шитья — перешивала старые, изъеденные молью платья Анны, испорченные рубашки и плащи Джона, чтобы обновить свой скудный гардероб. — Я не хочу, чтобы кто-то из твоих подданных узнал о том, куда мы идём, что происходит в Шабаше, чего хотела Жанетта и кто её поддерживал.

— Но почему? — Джон оторвался от созерцания вида за окном, которое выходило на далёкие Бронзовые холмы. — Если люди узнают о её замыслах…

— В этом уже нет никакого смысла, — сдержанно усмехнулась Кара. — Пытаться её остановить нужно было раньше. Теперь она мертва, а ты не думай, что остальные ведьмы в Шабаше такие же, как она. Это на самом деле очень хорошее место, полезное, приносящее только благо нашему королевству. Именно из Шабаша выходят придворные маги и знахарки, помогающие людям в деревнях. Там учат разной магии, далеко не всегда тёмной и опасной.

Джон тут же вспомнил, как Элет спасла его от смерти — и не один раз. Он был благодарен ей до сих пор, хотя и не знал, кому и как теперь возносить эти благодарности. Разве что воспоминаниям, обрывкам снов и мечтаний…

И правда, ведь делать зелья её научили именно в Шабаше. Раз уж там учат в том числе и спасать жизни, то, может, действительно стоит помолчать и спасти репутацию этого места?

Помимо всего прочего, была ещё одна причина, по которой Джон не стал брать с собой гвардейцев. Он понимал, что путь предстоит неблизкий и явно опасный. На дорогах наверняка бродят разбойники, а ещё всякая нечисть вроде упырей или тех же оборотней. Если Врата на тот свет оказались приоткрыты, если в мир то и дело вырываются призраки и духи… Джон не хотел, чтобы кто-то снова погибал из-за него, как это случилось с Элет. Он решил взять всю эту ношу на себя и ни с кем, кроме Кары, её не разделять. Неважно, адский дух бы угрожал его людям или шайка разбойников. В любом случае умирать за него они не будут.

Пожалуй, эта причина была даже важнее для Джона, чем спасение репутации Шабаша. Ну узнает простой люд, что какая-то поехавшая ведьма хотела захватить мир, и что дальше… Он понимал, что в Резерфорде и окраинах и так об этом что-то знали: Жанетта ведь жила здесь долгое время, её видели многие, в том числе и те разбойники, на которых не повезло (или, скорее, как раз повезло) наткнуться ему и Элет. Да, эти слухи могут разойтись по всему королевству, и тогда зажиточные горожане перестанут отдавать своих одарённых дочерей на обучение, бедняки не будут доверять знахарям, а лорды и королева прогонят придворных магов прочь из замков. Но через несколько лет это забудется и всё вернётся на круги своя. Джон ведь прекрасно знал, как это бывает.