Отступники (СИ) - Александрова Виктория Владимировна - Страница 28

— Прошлой ночью поспала часа четыре, — слабо отозвалась она, делая несмелый глоток горячего травяного отвара.

Джону стало любопытно, где она провела весь этот год, на какие деньги жила, ела, где спала и что вообще с ней происходило, но он понял, что расспрашивать сейчас не стоит.

— А кто это, сэр? — поинтересовался у него Таннер тихим голосом, пока Кара отвечала на, несомненно, важные расспросы лекаря.

— Да так, знакомая, — отмахнулся Джон, — старая, но не очень хорошая. Запомнит теперь мою доброту, — ухмыльнулся он, прекрасно зная, что глаза его вовсе не смеялись.

Из головы не выходил рассказ Кары — странный, вызывающий сомнения, сбивчивый и несколько нелогичный… Он не знал, верить ей или нет. Старая ведьма была вполне способна на такое — подчинить себе разум человека, завладеть его сознанием… С неё станется. Однако если она так хотела, чтобы Элет присоединилась к ней в её войне, то почему просто не применила то же заклинание? Джон не сильно разбирался в магических тонкостях, а его покойная подруга была не столь опытной ведьмой, чтобы посвящать его, и посему он решил, что об этом судить не может.

Хорошо, но где всё-таки находилась эта несчастная девушка целый год? Сколько она собиралась из того праха, в которое превратилось её тело после встречи с лезвием меча?

И главное, у неё не было никаких доказательств, кроме, возможно, неискренних сожалений о смерти Элет.

— Хорошо, а теперь отдыхай, — ласково улыбнулся Джереми — ласковее, чем эта девчонка заслуживала. — Если почувствуешь себя хуже, дай знать. Вообще, в любом случае зови. А вы, сэр, пожалуйста, — обратился вдруг лекарь к Джону, выпрямляясь и расправляя плечи, будто пытаясь стать важнее и увереннее в собственных глазах, — будьте с ней внимательнее. Девочка не заслужила вашего равнодушия, видит Бог, не заслужила.

Джон лишь закатил глаза и кивком головы отпустил лекаря. Таннер тоже ушёл, оставляя Джона наедине с таинственной гостьей. Та продолжала смотреть на него со страхом и отчаянием в глазах, всё ещё умоляя его поверить одним лишь взглядом. Но Джон не мог. Не мог поверить просто так, на слово. Ему нужно было хоть какое-то доказательство, но Кара предоставить их не могла.

И что же им обоим делать?

— Как ты оказалась здесь? И вообще, где была всё это время? Не в лесу же ты жила… — поинтересовался Джон, присаживаясь на край кровати в изножье.

— Ветра принесли те горстки пепла, в которые превратилось моё тело после столкновения с мечом, в замок Конвей, — отозвалась Кара, отпивая из большой деревянной кружки. Девушка наконец чуть разрумянилась и даже повеселела, перестав быть похожей на покойницу.

— Какой замок?

— Конвей, это к северу отсюда… Он раньше принадлежал Шабашу, да и сейчас тоже принадлежит, хотя там, кроме одной башни и полуразвалившейся стены, ничего не осталось. Однако это место до сих пор ограждено магией от всех обычных людей. После восстановления из праха, — Кара горько ухмыльнулась и снова закашлялась, сильнее сжимая кружку, — которое заняло несколько месяцев, мне сначала не хотелось ни есть, ни пить. Но потом я заставляла себя набирать воду в ключе неподалёку, нашла в подвалах разные запасы еды… — Она попыталась вспомнить. — Там росли дикие яблони, рядом — кусты малины, заросли земляники… И эти вещи, — Кара кивнула на развешенные у очага платье и плащ, — я тоже нашла там. Это ведь был жилой замок, там тоже жили ученицы Шабаша, только вот он оказался разрушен из-за войны ведьм Беатрис и Дженивер…

— Кого? — уточнил Джон, которого, по правде сказать, несколько увлёк этот рассказ.

— Верховные ведьмы, такие же участницы Совета, как Жанетта, — Кара откашлялась и продолжила: — Десяток лет назад, или даже больше, они развязали войну за право быть Главой Совета, половина ведьм Шабаша встала на сторону Беатрис, другая — на сторону Дженивер, однако победа досталась Жанетте хотя бы потому, что она не участвовала в сражениях. В итоге Беатрис и Дженивер погибли, как и некоторые их последовательницы, Конвей оказался разрушен, и все силы Шабаша сосредоточились в его главном замке. Разумеется, люди об этой войне ничего не знали из-за магического барьера, окружающего Конвей.

Кара вздохнула и замолчала. Интересно, она узнала эту историю из воспоминаний Жанетты или из чьих-то рассказов и записей? В любом случае, это могло оказаться как чистой правдой, так и наглой ложью, но Джон ободряюще кивнул девушке — продолжай, мол.

— Я не смогла остаться в Конвее, потому что внезапно нашла там Врата, — сообщила Кара.

— Какие ещё Врата? — Он отчего-то вздрогнул, будто она сообщила ему что-то важное конкретно для него, однако Джон мог поклясться, что не знал, о чём речь.

— А ты не помнишь, чего именно хотела Жанетта? — Кара вдруг опустила взгляд, будто остывший чай в кружке ей был куда более интересен, чем выражение лица Джона и его реакция на её слова.

— Вызвать каких-то богинь… — припомнил он. — Они бы помогли ей захватить власть и сделать магию сильнее, что ли…

— Именно. Всё, конечно, куда сложнее, но в общих чертах — да, — кивнула Кара. — И Врата, через которые могут выйти в мир эти самые богини, как раз находятся в Конвее.

— Откуда выйти? Где они сейчас вообще находятся?

Джону подумалось, что он не хочет знать ответ: слишком уж тёмные и страшные материи оказались темой их разговора… Но всё же знать это было нужно хотя бы по той простой причине, что он оказался связан с этими материями. Связан не по своей воле, а из-за того, что ему довелось встретить в лесу беглую ведьму Элет, которая, опять же невольно, втянула его во всё это. Так что отступать некуда.

— Богини-то? — Кара вдруг взглянула на Джона так, будто он был последним дураком и задал ей совершенно глупый вопрос. — Там же, где и все подобные им создания. Там же, где и демоны, и духи, и призраки.

Джон вздрогнул от того, что она поставила призраков в один ряд с демонами и духами. Он помнил, что призрак его сестры поначалу был довольно жесток и слеп в своей мести, что он убил ту рыжеволосую ведьму и едва не задушил Элет… Однако всё же оставался его сестрой. Анной Резерфорд, девушкой, изнасилованной собственным дядей и умершей при родах. Она не заслужила такой участи, а потому страсть её призрака к убийствам и мести казалась ему вполне понятной.

— Разумеется, чтобы войти в это место и выйти из него, нужны Врата, — продолжила Кара тихим голосом. — А для Врат, как известно, нужен ключ.

— И у неё он был?

— Был… — Кара вдруг усмехнулась. — До тех пор, пока Элет случайно не украла его. Это был тот розовый камень в её браслете. Именно с его помощью Жанетта поначалу пыталась открыть Врата, но поняла, что силы в нём немного, и вернула его в Шабаш. Как он оказался у Элет, я не знаю, но это действительно помешало планам Жанетты.

— Она пыталась его уничтожить, — вспомнил вдруг Джон. На следующее утро после той проклятой ночи слуги, разгребавшие золу в камине, нашли там искорёженный шарик расплавленного серебра и тот самый розовый камень, и это натолкнуло его на мысль, что либо Жанетта, либо сама Элет пыталась сжечь сей странный браслет.

Камень он положил в гроб, в руки почившей девушки.

— Не уничтожить… она ведь просто сорвала его с руки Элет и швырнула в сторону, — пожала плечами Кара. — В любом случае, Артефакт — так она называла камень — был слишком слабым, чтобы открыть врата, и Жанетта хотела найти другой ключ. И она его нашла. А через мгновение погибла.

— И что же… что оказалось другим ключом?

— Меч, которым ты убил её.

Она замолчала, внимательно глядя на Джона, и уже настала его очередь отводить взгляд.

Меч действительно был более чем странным: в один момент он попросту пропал, а потом материализовался в его руке именно тогда, когда был нужен сильнее всего. Больше, правда, загадочное оружие такого не делало, но Джон всё равно был начеку и каждый день заходил в арсенал, проверяя, как дела у старого друга. И вот теперь выясняется, что этот меч — ещё и ключ к Вратам, через которые в мир попадает всякая сволочь…