Сборник забытой фантастики №7. Субспутник - Прэтт Флетчер - Страница 33

Несколько месяцев назад я нашел среди своих семейных реликвий золотой сосуд длиной два фута, шириной полтора и глубиной один, который, как я обнаружил открыв его, содержал множество крошечных квадратных отделений, каждое из которых было заполнено мельчайшими предметами слегка разного размера, текстуры и цвета.

– Только не песок! – воскликнул я, внимательно рассматривая маленькие частицы материи.

Еда? Съев немного, я убедился, что их питательная ценность невелика по сравнению с аналогичным количеством продуктов наших лабораторий. Что это были за таинственные объекты?

Как раз в тот момент, когда я собирался снова закрыть крышку, убежденный, что у меня был один чересчур сентиментальный предок, чей дар потомкам был абсолютно бесполезен, зажужжал мой карманный радиоприемник, и из крошечного прибора донесся голос моего друга Стентора, межпланетного вещателя.

– Если ты собираешься оставаться дома сегодня днем, – сказал Стентор, – я прикачу к тебе. У меня есть несколько интересных новостей.

Я согласился, так как думал, что поделюсь своей "находкой" с другом, которого я любил больше всего на свете, но до его приезда я снова спрятал свой золотой сувенир, поскольку решил дождаться развития событий, прежде чем делиться его таинственным секретом с кем-либо еще. Хорошо, что я так и сделал, потому что Стентор был настолько преисполнен важности от своих собственных новостей, что поначалу не уделил бы моей вещице много внимания.

– Ну, и какие у тебя интересные новости? – спросила я после того, как он удобно устроился в моем регулируемом кресле.

– Ты бы никогда не догадалась, – ответил он с раздражающей неторопливостью.

– Это относится к Марсу или Венере? – спросил я. – Какие новости о наших соседних планетах?

– Возможно, ты догадываешься, что это не имеет никакого отношения к самодовольным марсианам, – ответил диктор, – но перед венерианцами стоит очень серьезная проблема. Это связано с той же старой трудностью, с которой они сталкивались с тех пор, как сорок лет назад было разработано межпланетное радио. Ты же помнишь, что в на втором сеансе связи с нами они рассказали о своей постоянной борьбе с насекомыми-вредителями, которые уничтожали всю растительную пищу? Что ж, прошлой ночью, после прекращения общего вещания, я был удивлен, услышав голос венерианского вещателя. Он предлагает нам организовать научную экспедицию на Венеру, чтобы помочь аборигенам его несчастной планеты решить их проблему с насекомыми так же, как мы решили нашу. Он говорит, что марсиане остаются глухи к их мольбам о помощи, но он ожидает сочувствия и помощи от Земли, которая относительно недавно решила такую же проблему у себя.

Я был ошеломлен новостями Стентора.

– Но венериане продвинулись в механическом отношении дальше, чем мы, – возразил я, – хоть и отстают от нас в естественных науках. Им было бы гораздо легче решить трудности космических полетов, чем нам.

– Это верно, – согласился Стентор, – но если мы хотим оказать им реальную помощь в освобождении их мира от разрушительных насекомых, мы должны добраться до Венеры. Последние четыре десятилетия доказали, что мы не можем помочь им просто устными советами.

– Итак, прошлой ночью, – продолжил Стентор с нарастающим энтузиазмом, – Ваньяна, венерианского вещателя, сообщил мне, что ученые на Венере разрабатывают межпланетное телевидение. Это, в случае успеха, окажется весьма полезным для облегчения коммуникации и, возможно, даже избавит от необходимости межпланетных путешествий, которые, я думаю, будут возможны только через столетия.

– Телевидение, хотя и столь распространенное здесь, на Земле и на Венере, казалось невозможным в эфирной пустоте, – сказал я, – но если оно станет реальностью, я верю, что венериане проявят инициативу, хотя, конечно, они будут беспомощны без нашего дружеского сотрудничества. В обмен на технологические знания, которые они время от времени давали нам, я думаю, что будет правильным, если мы попытаемся оказать им всю возможную помощь в освобождении их мира, как был освобожден наш, от насекомых, которые угрожают самому их существованию. Поэтому лично я надеюсь, что это можно будет сделать с помощью радио и телевидения, а не с помощью личного присутствия там.

– Я думаю, что ты прав, – признал он, – но я надеюсь, что скоро мы сможем быть им полезны. С тех пор как я работаю в качестве официального межпланетного вещателя, мне нравится дух хорошего общения, демонстрируемый венерианцами через их представителя Ваньяну. Впечатление очень благоприятное по контрасту с надменностью обитателей Марса.

Некоторое время мы беседовали, но наконец он встал, чтобы уйти. Именно тогда я отважился затронуть тему, которая занимала мои мысли.

– Я хочу тебе кое-что показать, Стентор, – сказал я, отправляясь в соседнюю комнату за своей драгоценной шкатулкой и вскоре вернувшись с ней. – Реликвия времен предка по имени Дельфэйр, который жил в то время, когда последнее насекомое, жук, содержалось в неволе. Судя по его личному рассказу, Дельфэйр абсолютно осознавал значение меняющихся времен, в которые он жил, и, в отличие от большинства своих современников, обладал чувствительностью души, которая оказалась историческим достоянием будущих поколений. Посмотри, мой друг, это он оставил потомкам!

Я поставил тяжелую шкатулку на стол между нами и поднял крышку, открывая Стентору загадочные частицы.

Лицо Стентора красноречиво выразило изумление. Вполне естественно, что его разум пошел примерно по тому же пути, что и мой ранее, хотя он добавил атомные энергоблоки к списку возможного. Он в недоумении покачал головой.

– Чем бы они ни были, за тем, что их сохранили, должна стоять реальная цель, – сказал он наконец. – Ты говоришь, что этот старик Дельфейр был свидетелем уничтожения насекомых? Что он был за человек? Вероятно, он способен на какие-нибудь хитрости?

– Вовсе нет, – возразил я несколько возмутившись, – он кажется очень серьезным парнем, работал на кислородной установке и принимал активное участие в последней войне между людьми и насекомыми.

Внезапно Стентор наклонился и зачерпнул несколько мельчайших частиц в ладонь, а затем издал маниакальный вопль и подбросил их в воздух.

– Великий Боже, парень, ты знаешь, что это такое? – закричал он, дрожа от возбуждения.

– Нет, не знаю, – тихо ответила я, пытаясь сохранить спокойствие, которого на самом деле не чувствовал.

– Яйца насекомых! – воскликнул он и, дрожа от ужаса, бросился к двери.

Я поймал его на пороге и силой втащил обратно в комнату.

– Теперь послушай, – строго сказал я, – никому ни слова об этом. Ты понимаешь? Я проверю твое утверждение всеми возможными способами, но я не хочу вмешательства общественности.

Сначала он был упрям, но в конце концов уступил угрозам, когда мольбы оказались бессильны.

– Я проверю их, – сказал я, – и постараюсь держать их под абсолютным контролем, если они окажутся таковыми, как ты подозреваешь.

Пришло время вечернего эфира, поэтому он ушел, пообещав сохранить наш секрет и оставив меня сожалеть о том, что я посвятил в свои тайны другого.

Глава

VI

. Чудо

В течение нескольких дней после моего неудачного общения со Стентором я экспериментировал с крошечными предметами, которые так напугали его. Я подвергал их различным тестам с целью выяснить, несут ли они признаки жизни, будь то на стадии яйца, куколки или личинки. И на все мои эксперименты был только один ответ. Никакой жизни не было замечено. И все же я не был доволен, поскольку химические тесты показали, что они состоят из органического вещества. Здесь была необъяснимая загадка! Много раз я был на грани того, чтобы предать огню все содержимое сундука. Казалось, я снова мысленно увидел мир, наводненный насекомыми, и все это бедствие из-за неосмотрительности одного человека! Моим следующим побуждением было передать свою проблему ученым, но я им почему-то не доверял. Это были семена, зародыши растительной жизни, и они могли вырасти. Но, увы, где? По всей земле человек распространил свое искусственное владычество. На смену городу-штату пришло то, что можно было бы назвать городом-государством, поскольку один огромный этаж из бетона или камня покрывал всю страну.