Бездыханные (СИ) - Айзель Кон - Страница 8

Ночные улицы были окутаны тишиной. Я шла медленно, наслаждаясь вечерним воздухом и покоем. Ближайший магазин оказался закрыт, поэтому мне пришлось идти в супермаркет, к которому было двадцать минут ходьбы. Купив хлеба, десять яиц и минералки, я пошла назад. На улице холодало, поэтому мне пришлось прибавить шагу. Я шла по центральной хорошо освещенной дороге, представляя себе огромный горячий омлет. Желудок опять неприятно заныл, и я, чтоб быстрее добраться домой, пошла через переулки. Это стало моей ошибкой…

Пройдя до середины первого переулка, я заметила силуэт, мелькнувший в темноте. Интуиция подсказывала, что если сейчас же не убраться, то случится что-то нехорошее. Я попятилась назад и внезапно уперлась спиной во что-то твердое.

— Опа, ты смотри, как подфартило! — тот, кто стоял за мной, ухмыльнулся.

Я захотела бежать, но ноги будто приросли к земле. На шум обернулся и тот, кто стоял передо мной. Он медленно приближался. Это был высокий с крупным телосложением мужчина в ярко желтой куртке. Шел он ко мне явно не с добрыми намерениями.

— И кто тут у нас? — он взглянул на меня и присвистнул. — Ты смотри, какая милашка. И что ты тут делаешь, в таком месте?

— Явно не вас встречаю, — сквозь зубы прошипела я.

— Эй-эй, не хорошо говорить со мной в таком тоне, а то видишь, — он вытащил из заднего кармана штанов складной нож, — я ведь могу воспользоваться им.

Я не на шутку испугалась. Пакет с продуктами выпал из рук. Быть изнасилованной в мои планы не входило.

Кое-как сдвинув с места окаменевшие ноги, я сорвалась с места, но тот, кто стоял сзади, схватил меня за левую руку.

— Не спеши. — Его голос звучал спокойно и одновременно пугающе настойчиво. — Мы еще не закончили.

Поняв, что так просто освободиться мне не удастся, я ударила мужчину в желтой куртке ногой в пах и выхватила у него с рук складной нож. Высвободив острое лезвие, я резко развернулась и, что есть силы, вбила его в плечо державшему меня мужчине. Тот пронзительно закричал и отпустил меня. Я уже хотела бежать, но от сильного толчка в спину упала.

— Вот мразь! — мужчина, которого я ударила ногой, стоял возле меня, держась рукой за ушибленное место, — ты доигралась.

Он стал грязным ботинком на мои волосы. Я, не заметив этого, резко дернула головой, пытаясь встать, но тут же взвыла от боли. По моим щекам покатились слезы. Я заплакала не оттого, что голова болела, а от своей беспомощности. Вот меня с легкостью поймали, бросили на землю, и теперь издеваются, как над слабым насекомым. Глупые, бесполезные мысли, которые, я уверена, посещали каждую девушку в моем положении. А эти безжалостные животные с пошлым удовольствием глядели на их заплаканные лица. От таких мыслей я заплакала еще сильнее.

— Ну-ну, чего плачем? Сама виновата, нужно было слушаться дядек, — с противной насмешкой сказал мужчина, который стоял на моих волосах. — Ей, Джон, что будем с ней делать?

Джоном звали того, кого я ударила ножом. Он прохрипел что-то невнятное и, взяв нож за рукоятку, резко вытащил его из раны. Его глаза полыхали ненавистью.

— Изобьем, — прохрипел он.

Его слова заставили меня содрогнуться. Я резко перевернулась на живот и, воспользовавшись длиной своих волос, со всей дури укусила ногу того мужика, который не давал мне подняться. Челюсть больно заныла, но это освободило меня. Быстро встав, я уже хотела наброситься на Джона, но тот взмахнул ножом прямо перед моим лицом. Я чудом успела отойти назад. Он медленно надвигался на меня, держа перед собой оружие. Меня опять заставили отступать назад. Сзади стоял второй мужчина. Я нечаянно стала на его укушенную ногу.

— Черт! — пискнул он, и толкнул меня.

В следующие две секунды произошли несколько вещей: моя нога налетела на камень, от чего я споткнулась; Джон, который не заметил этого, сделал еще один шаг; и я внезапно почувствовала толчок, после чего где-то в районе пупка, вниз по животу потекло что-то теплое.

Боль я почувствовала не сразу, сначала был так называемей шок. А вот парни среагировали как надо. Через полминуты я осталась в переулке одна. Капли крови падали на землю одна за другой, все быстрее и быстрее. Я медленно опустила взгляд. От ножа была видна только рукоятка — лезвие было вбито в меня до конца. От увиденного шок меня покинул, и тело охватила адская боль. Я много раз видела в фильмах, как героям наносили подобные раны, а они, стиснув зубы, дрались еще пол фильма. Но я терпеть не могла. Мой крик был громкий и отчаянный, прерываемый всхлипами и хриплыми вздохами. Ноги вдруг ослабли, и я упала на колени. Надеясь, что это хоть как-то утихомирит боль, я взялась за рукоять, и попыталась выдернуть нож. Но в туже секунду живот охватила новая волна боли. Кровь обильной струйкой закапала из раны, и разум начал затуманиваться. Я поняла, что еще чуть-чуть и все — конец…

Мысль о том, что мне сейчас предстоит умереть на улице, как последней дворняге, отрезвила затуманенный болью разум и позволила на мгновение забыть о боли. Я, прижав рукой кровоточащую рану и стараясь не задевать пальцами нож, медленно встала и осмотрелась. Насколько я помню, к больнице отсюда примерно сорок минут, домой идти — толку не даст, значит, остался всего один вариант. Времени было мало, поэтому я старалась идти как можно быстрее.

Тот, кто мог мне сейчас помочь, жил всего в пяти минутах ходьбы от места, где меня ранили. Двери его дома были всегда не заперты, но это не означало, что он будет рад видеть вас в любое время. Наоборот, этот дом никогда не блистал гостеприимностью. И если вы пришли без причины, вас попросту выставят за дверь. Но я знала, что в этой ситуации мне не откажут.

Когда я оказалась у двери того самого дома, низ моей кофты был полностью окрашен в багровый, почти черный цвет. Я не знала, сколько крови потеряла, но веки все тяжелели и тяжелели. Не удосужившись постучать, я резко открыла незапертую дверь и сразу же упала на пол. Скорчившись от боли, которая надавила на легкие, я хриплым, почти не своим голосом, крикнула:

— ЛОККИ!

Объект моего поиска показался в коридоре буквально через пол секунды. Локки — натура серьезная и сильная, поэтому он в одно мгновение поборол свой шок и без лишних вопросов перешел сразу к делу.

— Я сейчас подниму тебя. Постарайся не делать резких движений.

Он присел и аккуратно взял меня на руки.

— Больно! — пискнула я сквозь слезы, — очень больно!

— Верю, но постарайся потерпеть. Я отнесу тебя в лабораторию.

Лаборатория размещалась в подвале. Это была большая комната, похожая на операционную. Там размещался один операционный стол в центре комнаты, и одна больничная койка в самом углу. На стене висела большая доска, как в школе, на которой записывались разные формулы и еще что-то, что я не могла понять. В углу стоял большой письменный стол, заваленный бумагами. Возле него был еще один, но на том размещались разные пробирки с непонятным содержанием и микроскоп.

Локки иногда водил меня и Ирен в лабораторию, поэтому я не удивилась увиденному. Хотя даже если бы я оказалась сейчас тут впервые, мне попросту бы не удалось удивиться — боль была слишком сильной.

Парень положил меня на операционный стол и начал осматривать.

— И где ты так умудрилась?! — Локки был зол, его руки подрагивали.

Он быстро расстегнул мою кофту, а футболку разрезал ножницами так, чтоб было видно рану. Я вдруг почувствовала, что боль утихает, и мне вдруг сильно захотелось спать.

— Локки, я…  теряю сознание…  — мой голос стал совсем тихим, — черт…

— ДУРА! НЕ СМЕЙ ЗАСЫПАТЬ, СЛЫШИШЬ? — он кричал, но я его почти не слышала. — Подумай о чем-то! Подумай о Ирен! Что бы она сказала, если б увидела тебя такой?!

Я вспомнила лицо моей лучшей подруги. Вот она улыбается, вот она что-то воодушевленно рассказывает, вот она смеется над своей же шуткой…  Я улыбнулась. Но тут я представила, что б она делала, если б увидела меня сейчас? Ирен бы плакала. Громко, почти истерически, будто ей самой больно. Она бы трясла Локки за плечи, умоляя сделать хоть что-нибудь, а тот обнимет её, погладит по голове и промолчит, ведь сам знает, что ничего уже не поделаешь. Она бы сильно сжала мою руку своими маленькими дрожащими ладошками, и тихо шептала: «Не умирай».