Симранский Цикл Лина Картера - Майерс Гари - Страница 31

Чем пренебрегать не стоило, так это фактом, что, с тех пор, как он закончил обучение, Академия подпала под владычество Контуминеса Блута.

Подобно тому, как Зардианская Академия не соответствовала представлению читателя о школе волшебников, Контуминес Блут не походил на общее представление о злом волшебнике. Почти каждый злой волшебник в книгах и истории проявлял свою вредоносность через злоупотребление чарами и магическими знаниями. Блуту никогда не удавалось овладеть никакими заклинаниями (что, возможно, и к лучшему, ибо никакой чародей не мог быть искусен во всех заклятиях), кроме самых мирных или безвредных. Однако он овладел искусством злоупотребления своей властью, как коммерсанта, а впоследствии, как главы школы волшебников, выжимая последний грош из всех жертв, которым не повезло с ним встретиться. Он накладывал на многочисленных студентов несправедливые штрафы, которые им приходилось выплачивать при выпуске. Он выставлял родителям своих учеников счёт за услуги, которые даже и не предлагались, не говоря уж о том, чтобы их предоставлять. И у него всегда находилось то или иное оправдание, чтобы удержать часть жалованья волшебников-наставников. В результате он вполне оправдывал предположение одного недоброжелателя (из Фессалопии, где верят в реинкарнацию), что в своей прошлой жизни Блут, скорее всего, был карманником и, наверное, таким успешным, что его так и не поймали.

Загрести в своё распоряжение семь копий самой популярной магической книги — такому искушению Блут противиться не мог. В тот же день. когда школа их получила, он присвоил две копии и с большой выгодой продал их другим волшебникам. В случае чего, он мог сказать, что хранит две дополнительные копии на случай потери или уничтожения прочих. Ещё он продал (со скидкой) несколько старых потрёпанных копий Бёркремовского гримуара из школьных запасов.

Чего Блут не ожидал, так это того, что восемь учеников, талантливее обычного, сдадут вступительные экзамены в одно и то же время. Пяти книг, как тщательно их ни распределяй, явно не хватало на такую толпу (для Зардианской Академии) студентов, попавшихся теперь ему на пути.

Блут вспомнил мудрый старый принцип, применяемый множеством людей в подобных ситуациях: «Появились проблемы — скорей нападай на ближайшего козла отпущения». Он поспешно составил гневное и угрожающее письмо к Дэри Мангроту, обвинив его в том, что тот обсчитал учебное заведение и поставил лишь пять копий Бёркремовских „Заклинаний“, взяв плату за семь. Если он не поставит оставшиеся две копии в течение четырёх дней, последствия для него будут ужасны, как магические, так и юридические (не говоря об жутком пятне на его доселе незамаранной репутации). Для гарантии, что Мангрот сбежит, одна из подчинённых Блуту ведьм магически вызвала для доставки этого письма не обычного в таких случаях голубя, но огромнейшего и жутчайшего нетопыря, которого только смогла подчинить. Блут хотел удостовериться, что Мангрот серьёзно воспримет его угрозы.

Что Мангрот и сделал. Несчастный волшебник-переписчик, устрашась грозящих ему жутких последствий, выполнил почти невозможную работу, изготовив за четыре дня два списка Бёркремовского труда (его предложение заменить одну из недостающих книг собственной копией „Лёгких Заклинаний“ было с гневом отвергнуто). Он знал, что сделал семь копий, но понятия не имел, как доказать, что две были украдены или потеряны, уже попав в Академию. Из-за того, что он подвергся такому несправедливому наказанию, то и думать не мог ни о чём, кроме того, чтобы выполнить порученное задание.

Вдобавок, эта задача осложнялась ещё и тем, что, после нескольких дней, выполнения других заданий, Мангрот отметил их успешное завершение, заглянув в „Люциду“, где употребил доброго белого вина гораздо больше обычной своей меры. Похмелье не очень докучало ему, поскольку выпил Мангрот не так уж много, но оно вызывало нестерпимую мигрень у волшебника, который нечасто предавался излишествам. Угрозы Блута тоже дела не улучшали и, к тому времени, когда хмель выветрился, Мангротовы издёрганные нервы уверенно шли курсом головной боли.

Таким образом, имелся переписчик, осоловевший от слишком обильной выпивки, с жуткой мигренью, скопировавший два манускрипта за слишком малый для такой задачи срок. То, что он не ел и не спал, чтобы вовремя закончить работу, не улучшало его сосредоточенности.

Не забывайте, что любое искажение в формуле заклинания изменяет его эффект, неизбежно превращая могучее заклятье в бесполезную смесь магических слов, а безобидную шутку в ужасную катастрофу.

Ни один из тех, кто присутствовал в Зардианской Академии при распределении тех книг, нескоро забудет это предупреждение.

Первый ученик, пострадавший из-за одной из двух испорченных книг Мангрота, некий Плисикус, отделался довольно легко. Он лишь хотел превратить воду в лёд и предпринял более дюжины попыток, прежде чем один из его учителей подошёл посмотреть на затруднения и обнаружил, что заклинание «заморозить воду на зад» искажено. Это объясняло такую уникальную ошибку и можно было дальше не ломать над ней голову, тем более, что Плисикус в конце концов создал ведро льда, необходимое повару.

Другие происшествия были не столь незначительны. Реми Адроникос пытался сотворить распространённый магический фокус, временно сделав булыжник мягким и податливым, чтобы лепить из него, как из глины. Почти все чародеи применяют это для создания статуэток, пресс-папье и, если раздобудут полудрагоценные камни, то ювелирные кабошоны. Вместо того, чтобы уподобиться глине, обломок кварца у Реми совсем расплавился и потёк по руке. К счастью, жидкий камень не был горяч, как вулканическая лава, но неожиданно застыл вновь. Реми пришлось обкалывать камень с руки, прежде, чем он снова смог ею пользоваться.

Амбициозный некромант по имени Тарфон испытал более серьёзные трудности, попытавшись применить жестокое, но полезное заклинание для превращения мозгов лягушек и жаб в маленькие драгоценные камни, распространённый источник карманных денег среди племени волшебников. Но жаба, вместо того, чтобы стать мёртвой с самоцветом внутри головы, обратилась в очень большую и очень живую каймановую черепаху. Эта черепаха проворно цапнула Тарфона за щиколотку и потребовались усилия нескольких студентов, чтобы убедить разгневанного зверя отпустить ногу. Всю оставшуюся жизнь Тарфон прихрамывал, хотя с того дня и впредь неизменно был ласков с животными.

Студентка Киркадия решила проверить, испорчено ли заклинание или же Тарфон просто где-то ошибся. Она дважды испробовала заклинание из той же книги, для превращения лягушачьих мозгов, хотя гораздо внимательнее, чем Тарфон. И ей повезло, что она держала всё под контролем. Первый её объект превратился в свирепую клыкастую лягушку из Нерианских джунглей, величиной с белку. Второй обернулся ужасной водяной коброй.

Осталось неизвестным, кто опробовал известное заклинание, заставляющее семечко прорасти и сразу же вымахать в маленькое недолговечное деревце, увешанное плодами — популярный фокус уличных трюкачей и подручный источник пищи и древесины. Результатом стало прекрасное дерево, обременённое соблазнительными кориворскими белыми яблоками. Однако состав яблок переменился, так что каждый, кто отведал хоть одно из них, опьянел. Половина студентов и все преподаватели Академии скатились до не слишком пристойного состояния. Исключений и увольнений удалось избежать лишь чудом, только из-за последующего исчезновения Блута и готовности его преемника забыть всё это дело.

О чём забывать не следовало — так это о попытках одного студента превратить паутину в шёлковые одежды. К счастью для всех присутствующих, бдительный волшебник распознал идущий полным ходом процесс и отправил студентов и других волшебников в безопасное место прежде, чем грянул взрыв. Возможно, к сожалению, виновник той катастрофы сбежал, неосознанно всё ещё сжимая „Лёгкие Заклинания“, так что эта опасная книга не была уничтожена вместе с тремя комнатами и частью вестибюля.