Жандарм 3 (СИ) - Семин Никита - Страница 46

— Ну-с, Григорий Мстиславович, поздравляю!

— Спасибо, — пожал я ему руку. — Но с чем?

— Вы не знаете? — удивился ротмистр. И тут же довольно улыбнулся. — Значит, работает наша служба как надо! Ни слова никому!

— Так может, вы меня просветите?

— Конечно, — кивнул Агапонов и повернулся к своему столу, вытянув из стопки бумаг пару листков. — Вот, ознакомьтесь, — протянул он мне их.

Я бегло пробежался по тексту и наконец все встало на свои места. Мой рапорт о существенных «дырах» в безопасности института по работе с опасными химреагентами наконец-то был проверен. На его основе прошла проверка и других заведений с похожей специализацией, что выявило существенную утечку химических реагентов «на сторону». А ведь это не просто реагенты — с их помощью можно легко собрать самодельное взрывное устройство и устроить теракт!

Выводы были сделаны, написаны новые инструкции по передачи реагентов институтам и контролю за ними, а мне за проявленную бдительность присвоено звание поручика. Для начала. Потому что во второй бумаге была резолюция о моей деятельности во время устроенной после нападения на поместье губернатора облавы и те выводы, что я написал в отчете после нее. О том, что нужно бы почаще проверять сведения о проживании агентов и их деятельности, а то больше половины адресов оказались «пустышками», что привело к потере времени на их проверку. Результат того моего отчета — еще одно повышение звания до штабс-ротмистра. Нехило!

Но по некоторому размышлению я все же пришел к выводу, что внеочередное звание мне дали не за рапорт по результатам облавы, а за спасение людей на балу у губернатора. Элита умеет ценить свою жизнь и щедро награждать тех, кто ее оберегает. Иначе фиг бы мне, а не звание штабс-ротмистра. Отделались бы поручиком «по совокупности» так сказать.

— Как понимаете, с таким званием у вас, Григорий Мстиславович, и оклад нынче будет выше, и направление вашей деятельности интереснее, — подвел итог Агапонов.

— Что вы имеете в виду? — напрягся я.

— Ну как же? На посту инструктора по дисциплине вы проявили себя замечательно, но для штабс-ротмистра эта «должность» мелковата. Поэтому не удивляйтесь, если вскоре поступит указание на перевод на новое место. Да и из моего подчинения вас скорее всего выведут-с. Да-с, — закончил он немного грустно.

— Вот как? И куда же меня направят? — растерялся я от такого поворота.

— Пока неизвестно. Да и рано об этом говорить. Думаю, неделю или две вам еще придется отработать в институте. А там уже начальство примет компетентное решение.

Возникла небольшая пауза, пока каждый из нас задумался о своем. Я прикидывал варианты, куда меня могут теперь направить, а Агапонов похоже был искренне опечален потерей такого подчиненного, как я. На его груди я заметил новую медаль — наверняка перепала либо за выявление утечки химреагентов, либо же за результаты действий его подчиненных при облаве. Я ведь у него не единственный подопечный.

— Кстати! — спохватился Агапонов. — Мне тут прислали бумагу из военного ведомства на вас. Там недоумевают — почему вы еще не зашли к ним.

— Зачем? — все еще погруженный в свои мысли, по инерции спросил я.

— Ну как же? — всплеснул ротмистр руками. — Вам же император вручил орден Святого Георгия четвертой степени! К ней положена ежемесячная выплата. Для ее получения, вам нужно прийти в министерство и подписать соответствующие бумаги. Давайте, Григорий Мстиславович, не тяните с этим. Отказываться от положенной награды — грех и неуважение. Все, голубчик, идите! И не забудьте посетить министерство!

Покинул я Агапонова в смятенных чувствах. Моя жизнь вновь сделала кульбит, и я не мог понять, как к этому относиться.

Пока шел из управления до института, я смог немного успокоиться и разложить «по полочкам» все проблемы, что может принести новое назначение. Первое, что приходит на ум — это новое окружение. Уж сколько сил я потратил на установление отношений в институте, то уже заранее от повторения такого «подвига» внутри появляется злость и раздражение. Знакомств на новом месте у меня скорее всего не будет. Рода из-за деда за моей спиной тоже нет. Буду снова начинать фактически с нуля. А ведь наверняка найдутся и еще подводные камни, о которых я могу пока только догадываться. Какие они будут? Вопросы-вопросы и ни одного ответа.

Однако пока решил ими не забивать себе голову, а разобраться с тем, чем мне тыкал чуть ли не в лицо господин ротмистр — с военным ведомством и моей наградой. Из-за чего я сменил свой маршрут и вместо института отправился к военным.

Тут все оказалось не сложно. Стоило мне прибыть в официальное представительство министерства и показать мой орден, как бюрократическая машина все сделала за меня. От меня только и требовалось, что поставить в нужных бумагах свою подпись, да указать номер банковского счета. А все потому, что к ордену полагалась ежемесячная выплата в размере двадцати рублей, которую ни списать, ни присвоить военные не могли.

Разобравшись с этим вопросом, я отправился домой. На институт решил «забить», раз уж все равно вскоре его покину. Зато на ум пришло, что из-за нового назначения времени на мальчишек у меня может и вовсе не остаться. Я и сейчас-то с ними очень мало общаюсь, а как там сложится дальше — вообще непонятно. Поэтому я решил не откладывать этот вопрос и разобраться с дальнейшей судьбой братьев, пока еще у меня есть хоть немного времени.

Сашка с братом оказались дома. Оба пытались усердно освоить трудную науку математику под чутким руководством Ольги. Когда я зашел в их комнату, они даже глаза от тетрадей с заданием не подняли. А вот девушка оторвалась от занятия и вопросительно посмотрела на меня.

Я мотнул головой, позвав ее, чтобы не отрывать мальчишек от занятия, и пошел в кабинет. Через минуту зашла Ольга и уселась в свободное кресло.

— Здравствуй. Что-то случилось?

Девушка старалась вести себя как обычно, но было заметно, что после моей нашей последней встречи она не знала, как себя вести со мной.

— Нет. Но вскоре может так статься, что я буду очень занят, — вздохнул я. — Вот думаю, что делать с учебой мальчишек. Подскажешь чего?

— Ну-у... Арсения можно уже сейчас отдать в школу на пансионат, если у тебя есть на то средства, — пожала она плечами. — В первый класс. А вот с Александром сложнее. Он старше и в младших классах ему будет не комфортно. Но программу третьего года, он пока не тянет, иначе бы его тоже можно было бы отдать в школу.

— А когда потянет?

— При том же усердии, месяца через три, — пожала плечами Ольга. — Но понадобятся услуги и других учителей. Я все предметы ему объяснить не смогу.

— Но найти их в твоих силах? — спросил я.

Дальше мы с девушкой обсудили план занятий Сашки, стоимость найма новых репетиторов и срок и условия его перевода в школу. В принципе все это было решаемо. Были бы деньги. А они у меня сейчас были, пусть и не в тех количествах, что сразу после продажи шкур. Но на обучение Сашки хватит. Да и мой пансион вместе с выплатой за орден я решил передать в руки девушки. Чтобы она смогла с этих средств оплатить работу репетиторов и учебу братьям. Ей за работу я намеревался заплатить сто рублей. За все.

Разобравшись с этим вопросом и уведомив насупившихся пацанов о грядущих изменениях в их судьбе, я отправился к Анатолию. Я все еще не терял надежды связаться с Лидой, но самому мне это сделать не получалось, зато Боголюбову в поместье Воронцовых хотя бы отвечали. Поэтому идея моя была проста — Анатолий должен был назначить встречу, на которой кроме него буду и я. Вот только не сложилось.

— Не обижайся, Григорий, но я не могу здесь тебе помочь, — сказал друг, когда я описал ему свой замысел. — И дело здесь не в нежелании. Просто у меня нет предложений для Воронцовых. А если я назначу встречу только ради тебя, то могу навлечь неудовольствие светлого князя уже на свой род. Мой отец меня за это не похвалит.

— Понимаю, — с горечью в голосе кивнул я. — Чтож. Спасибо, что хоть выслушал.