Препод (СИ) - Курзанцев Александр Олегович "Горный мастер" - Страница 46

- Ну что ты… вы. Всё же обошлось, ну дисциплинарка мне, ну штраф, мне же, пустяки, дело житейское. Главное Академии ничего не прилетело.

- Ага, не прилетело, - ожгла она меня взглядом, - знал бы ты, чего мне это стоило.

- Чего? - переспросил я.

- Лучше тебе не знать, - буркнула Нодерляйн, - в общем, иди давай, думай, чем дополнительные часы заполнять будешь. И да, в начале занятия подойду, объявление для группы сделаю. Обрадую их.

- Ага, пойду, - покивал я головой, - только это, мне ещё насчёт долга и штрафа в бухгалтерию зайти…

- Никуда не надо заходить, - буднично тоном, вновь возвращаясь к фолианту на столе, который изучала, перебила меня ректор, - всё уже погашено.

- Кем погашено? - вновь сбитый с толку, переспросил я.

- Госпожой Ройс. В счёт будущих успехов, как она выразилась.

Обратно из кабинета я вышел совсем уж сбитый с толку. Да ещё и эти два мешка денег оттягивавшие мне карманы, теперь совершенно непонятно было куда их девать. Там в сумме было больше чем я на профессорском жаловании получу за два года. Вот только возвращать было как-то неудобно, чего доброго, и правда обидятся. Они же от чистого сердца мне помочь решили, а тут я вроде как им обратно кину, мол, спасибо, не пригодилось. Нет. Это будет совсем не по человечески.

“Ладно, - решил я скрепя сердце, - оставлю себе, вдруг в будущем пригодится. Опять же, может что полезного для обучения куплю”.

Так и решил. Но на этом, как оказалось, подарки не кончились.

Почти дойдя до аудитории, я увидел стоявшую у высокого стрельчатого окна ещё одну маму моего студента, - госпожу Ботлер.

- Алиса, кого-то ждёте? - спросил я задумчиво разглядывающую что-то за окном женщину.

Та повернулась и тут я понял, что она стоит не в обычной одежде, а в плотной, тёмно синего цвета, приталенной мантии, с длинными разрезами по бокам из которых выглядывали обтянутые белыми рейтузами бёдра. Мантия, с какими-то нашивками на груди и предплечье, выгодно подчёркивала поджарое фигуристое тело боевой магини, и мне стоило некоторых трудов перевести взгляд выше.

- А что это на вас, какая-то форма? - не удержался я от ещё одного вопроса, даже не дождавшись ответа на первый.

- Форма мага имперской гвардии, - с достоинством ответила магэсса, - а жду я вас, профессор.

- Просто Вольдемар. Судя по тому, что вы в форме, скоро вновь уезжаете?

- Вы догадливы, Вольдемар, - произнесла женщина, - да сегодня в обед я убываю обратно в свой легион, но до этого, я бы хотела вручить вам одну вещь.

Тут она потянулась к окну и взяла с подоконника тугой свёрток, который протянула мне.

- Держите, вот тут развязывайте. Не бойтесь, это подарок.

- Да я не боюсь, - уверил я женщину, с некоторым трудом распустил завязки и свёрток в моих руках немедленно развернулся в почти такую же как на Ботлер мантию, только существенно большего размера.

- Форма? - удивлённо уточнил я.

- Да, - кивнула Алиса, - должна вам подойти. Я хотела приберечь как подарок для сына, когда он подрастёт, но, думаю, вам она будет нужнее. До меня дошли слухи о вашей стесненности в средствах. Говорят вас даже видели в порту у лавки Пафнутия.

“Мда, не город, а большая деревня, ничего не скроешь, - подумал я, - на одном конце чихнут, на другом уже будьте здоровы, говорят”.

- Спасибо, - я свернул подарок вновь в тугую скатку, - а на меня никто не разозлиться, что я в форме гвардии хожу?

- Нет, - одними губами улыбнулась женщина, - все нашивки я спорола, так что воспринимайте её просто как очень добротную одежду с множеством мелких приятных зачарований на ней. Даёт некоторую защиту от площадных заклинаний и может предупредить о попытке воздействовать заклинаниями на разум. Носите обязательно, мало ли, вдруг снова какие культисты нападут.

Я вновь поблагодарил, подарок и впрямь был достойный. Судя по идущему от мантии ощущению магии, приятные зачарования были вовсе не такими мелкими, как госпожа Ботлер говорила, труда туда явно было вложено немало. Не уверен, что подобное вообще можно было купить официально.

Задерживаться женщина не стала, тут же попрощалась и ушла, а я остался стоять в коридоре, теперь ещё и с военной мантией, помимо двух кошелей. Нет, подгон был знатный, единственная моя красная мантия в режиме усиленной носки стремительно теряла вид. Вот только, что подарок, - это военная униформа, меня несколько смущало и в городе, пожалуй, такое носить не стоило, поэтому лучше было приберечь для Академии. Ну а для города я вовсю подумывал поискать замену ещё в каких-нибудь лавках. Если раньше всё упиралось в финансы, то теперь, вроде как, с финансами стало всё неплохо и я мог себе позволить что-то получше портового района.

Студенты подойти ещё не успели, поэтому я зашёл в аудиторию, отпер свой кабинет за ней, где, бросив мантию на полку шкафа, уселся в родное кресло и задумчиво откинулся, размышляя о всяком. Всякое, в большей степени касалось графини. Что поделать, она была искушением какого в моей жизни ещё не появлялись. Умна, красива, богата, да, масса достоинств, кроме, пожалуй, одного но очень серьезного недостатка, излишней любви к контролю всего и вся. И пусть при мне она такие порывы своей натуры старалась сдерживать, но я в своей прошлой жизни успел подобного типажа навидаться, и иллюзий не строил. Стоит между нами возникнуть чему-то серьёзному, как меня мигом превратят в комнатную собачку на коротком поводке. А меня подобное не устраивало. Как говаривал один мой товарищ, я не бык, чтобы меня за хобот и в стойло.

Постепенно за дверью появился и стал усиливаться шум от прибывающих студентов и, взглянув на часы, на которых оставалось всего пару минут до начала занятий, я поднялся и взяв руки учебник, распахнул ведующую в аудиторию дверь.

Шум мгновенно стих и вся группа, замерев, вылупилась на меня.

- Что, кхым, кхым, не ждали? - спросил я, вспомнив ночной сон.

Было очевидно, что о решении комиссии никто из них осведомлён не был, разве что четвёрка на последних партах под предводительством Ботлера, судя по хмурым лицам, никаких иллюзий на мой счёт не питала. Но те, скорее всего, всё узнали от родителей.

Пройдя к кафедре, я положил учебник, затем, облокотившись об неё, и ещё раз оглядев молчаливые и бледные лица студентов, усмехнулся, после чего произнёс:

- А что, приветствовать преподавателя уже не нужно?

- Здравствуйте, профессор, - нестройным хором прозвучало в ответ, причём несколько голосов явственно дали “петуха”.

- Здравствуйте, студенты, - ответил я, после чего, как ни в чём ни бывало, встал за кафедру и добавил, - итак, тема сегодняшнего занятия, руна огня, как простейший концентратор магии кратковременного действия. Кто скажет, в чём особенность стихийных рун?

- В их способности мгновенно высвобождать накопленную энергию! - бойко ответила, подскочившая с места, староста группы.

- Верно, Силлана, - улыбнулся я девушке, - если ещё скажешь, чем левозакрученная руна отличается от правозакрученной, то зачёт по теме получишь автоматом.

- Направлением высвобождения энергии, - ни на секунду не задумавшись, произнесла та, - левозакрученная направляет её внутрь, в сторону поверхности на которую нанесена, а правозакрученная наоборот, наружу.

- Правильно, можешь считать, что зачёт у тебя в кармане. Итак, - оглядел я аудиторию, мисс Полдарк совершенно верно указала на зависимость направления от начертания руны. И сегодня мы разберём, почему так происходит и как это связано с магнитным полем планеты.

Тут дверь аудитории распахнулась и на пороге возникла ректор Академии.

- Сидите, сидите, - попросила она подорвавшихся было с места студентов, - я здесь, чтобы сделать небольшое объявление.

- Прошу, - отошел я от кафедры, любезно уступая Нодерляйн место.

- Спасибо, профессор, - кивнула мне женщина, обратилась к группе, - студенты, как вы знаете, несколько дней у нас работала комиссия из столицы, оценивающая как построен учебный процесс. Профессором Локарисом комиссии была высказана просьба увеличить количество часов теормага, для более полного изучения предмета. В связи с этим, на базе вашей группы в Академии будет проводится эксперимент по углубленному изучению теормага, с введением факультатива по предмету. Факультатив будет дополнительно занимать один-два часа в день.