Светлый мир (СИ) - "ЙаКотейко" - Страница 55

В морском ветре послышался тихий смешок. Судьба любила игры.

На этот раз кочевница принялась очищать трубку по всем правилам.

— Звала? — вышла из-за кибитки дочь.

— Да. Собираемся, — просто сказала Береника, не отрываясь от дела.

Марта несколько испуганно дернулась, такие быстрые сборы всегда значили неприятности, но тут же улыбнулась и кивнула.

Стоило дочери развернуться, Береника перевела взгляд на ее спину. Времени совсем нет. Путь далекий, да по пескам Айваны. Глубоко вздохнув и сунув трубку в карман, Береника поднялась с кресла. Ей тоже было что собирать.

Кахир ехал по очереди с каждым из взрослых. Все же, сидеть вдвоем в одном седле даже с ребенком было не совсем удобно, так что желание отдохнуть возникало и у Сауле.

Сын держался молодцом. Он не позволял себе ни жалоб, ни просьб, ни тем более нытья, но было видно — Кахир устал. И с каждым днем эта усталость показывалась все сильнее, пригибая маленькие плечи к земле. А пройденное расстояние становилось все меньше.

Сауле жалела его, но единственное, что могла сделать — это проговаривать успокаивающие слова, каждый раз когда Кахир оказывался на лошади вместе с ней.

— Мам, что это, — Кахир, до того оглядывающий окрестности схватил Сауле за руку и вдобавок прижался к ней щекой.

Представшее зрелище и вправду вселяло некий трепет, даже в, казалось, все повидавшие души гнолов и самой Сауле. Всю доступное взгляду пространство занимали расставленные между деревьями фигуры: полуразрушенные, поросшие мхом и лишайником. Деревянные и каменные, они глядели на путников строгим взглядом, в неприязни сжав вытесанные губы. Едва заметными рваными клочьями тумана прикрывали свои разрушенные временем тела от глаз чужаков.

— Капище забытых богов, — грустно шепнула Сауле, успокаивающе поглаживая сына по черным волосам.

Когда-то, когда она была маленькой и беззаботной, они с батюшкой ездили сюда. Следили за порядком, подновляли идолы, а при появлении очередного отреченного бога устанавливали новые. Все для того, чтобы старые боги из отреченных не превратились в забытых. Чтобы не обиделись на своих бывших последователей и не обрушили на них свой гнев.

Теперь следить за капищем было некому, и место пришло в запустение. Поднялись лохматые, густые кустарники. Обомшели и потрескались фигуры. А вместе с запустением пришло и забытье. Брошенные боги злились, копили гнев, и сейчас, казалось, готовы были обрушить его на путников. Тем более тех, кто почитал отнявшего их власть Тьму.

— Мне здесь не нравится, — в первый раз за долгую дорогу капризно протянул Кахир.

Гнолы настороженно повели ушами, ощерились и, непрестанно оглядываясь, оттерли лошадь Сауле за своих.

Ветра не было, но деревья зло зашелестели, заскрипели. Идолы, казалось, застонали, вторя разбуженному лесу, взглянули на посмевших вернуться к отвергнутым некогда повелителям.

Фаат попятился, заставляя стоящих за ним людей отходить все дальше от потревоженного капища.

— Уховдим, — издав стонущий рык, повернул он к Сауле голову.

Женщина покорно кивнула. Ее учили уважать волю старых богов, а здесь они высказались вполне однозначно. Пусть теперь и придется обходить священную землю кругом, отклоняясь от прямой на несколько дней.

Но отпускать нарушителей покоя боги просто так не захотели. Сильный порыв ветра взметнул с земли опавшие листья, пыль и песок, бросил в глаза. Пока все пытались проморгаться, та же неведомая сила вывернула Кахира из рук Сауле, скинув с седла. Она с ужасом услышала полный боли и страха крик сына. Сквозь резь в глазах пыталась разглядеть невидимого противника.

Оба гнола, все так же фыркая и тряся мордами, скатились с лошадей, застыв над мальчиком и оглядываясь. Но никого рядом не было. Только непонятная сила, рвавшая ветром листву с деревьев, ломавшая ветки и прижимавшая Кахира к земле. Остальных она будто не замечала, лишь оттесняя от испуганного ребенка. Сауле, кое-как прочистив глаза, спрыгнула с беснующейся лошади, птицей застыв над сыном. Только краем глаза ей удалось заметить неясные тени, носившиеся вокруг их компании. Тени то отдалялись, вихляя, то резко приближались, стараясь отбросить Сауле, открыть для других сжавшегося ребенка.

— Да что же вам нужно? — в отчаянии закричала Сауле, обращаясь к невидимым сущностям.

Гнолы дернули ушами, прислушиваясь к злому реву ветра.

Обезумевшие лошади, словно по команде, сорвались в галоп, стараясь убраться от проклятого места подальше.

— Я же помогала приглядывать за вами, — сквозь слезы прокричала Сауле.

Ветер становился сильнее, тени отчетливее. Уже нельзя было поднять голову, казалось ее оторвет напрочь разъяренной стихией. Гнолов, словно легкие бочки, отодвигало все дальше. Те сопротивлялись, цепляясь когтями за землю. Пригибались все ниже, в попытке прорваться к порученным им людям.

Ветер утих резко. Сауле от неожиданности чуть не придавила Кахира, а гнолы рванули вперед, к ней, словно сорвавшиеся с поводка псы.

Сауле недоуменно огляделась. Оказывается, тишина наступила только возле них. Там, за невидимым куполом, все так же бушевал ураган. Раздосадованные тени кружились у неизвестной границы, словно скрыги у трупа.

— Это как? — прошептала Сауле.

Под ней зашевелился Кахир, скидывая с себя руки матери. Поднялся во весь рост и глядя перед собой произнес:

— Спасибо.

Сауле встала, удивленно оглядывая то место, к которому обращался сын, и испуганно дернулась, когда там проявилась фигура. Вся словно из нитей света, белая и сверкающая, она одновременно и была похожа на человека, женщину, и не была.

— Уходи отсюда. В этом виде тебе не стоит появляться в таких местах, — тихо прошептало видение. — А тебе спасибо. Только твое прошлое помогло сегодня.

Кахир кивнул и развернувшись пошел в противоположную от капища сторону. Сауле, ненадолго застыв с открытым ртом, кинулась догонять сына. К кому обращалось видение она так и не поняла, но главное уловила — нужно уходить. Гнолы, постоянно оглядываясь и фыркая, шагали следом.

Далеко убегать лошади не стали. Стояли в сотне метров и мирно щипали траву, словно их здесь и оставили.

***

Сауле накрыло приятными воспоминаниями. Именно эта часть путешествия запомнилась ей ярче всего, именно здесь она тогда чувствовала себя в наибольшей безопасности. Как и прошлый раз в начале деревни их встречала группа крепких мужчин. Только сейчас была середина дня и одежды на жителях были похуже.

— Сауле? — удивленно вздернул рыжие брови ничуть не изменившийся старший деревни, Михаль.

— Ясного дня вам, Михаль, — широко улыбнулась Сауле, останавливая лошадь и осторожно с нее спускаясь.

Гнолы спешиваться не торопились и Кахиру не позволили, удержав чуть не сверзившегося мальчишку крепкой рукой и не обращая внимания на возмущенное попискивание.

— Меша в помощь, — Михаль все так же удивленно обвел взглядом всю компанию.

— Михаль, мы можем… переночевать? — осторожно спросила Сауле. Несмотря на надежду, она прекрасно припоминала, как именно расстались этот мужчина и Анвар.

Михаль уловил заминку в словах девушки, но еще лучше он заметил мальчика, пусть и сопевшего возмущенно, но выглядевшего вымотанным.

— Проходите, — качнул он головой согласно. — Лошадок вон, Срочке отдайте, — кивнул он на любопытного мальчишку, выглядывающего ясным серым глазом из-за края забора.

Сауле на мгновение застыла, открыв рот. Помимо вихрастого паренька она заметила за спинами местных абсолютно запредельное зрелище: там, обнаженный по пояс, снизу облаченный в серые полотняные штаны, заправленные во все еще хорошо выглядящие сапоги из черной кожи, стоял демон. Мальчишка, когда-то приведший сюда отряд преследователей. Тот, кого не добил Анвар и пожалел Михаль. Из-за которого и расстались мужчины недовольными друг другом. Его выцветшая от солнечного света кожа приобрела цвет летнего неба. Шипы немного подросли и сияли белоснежными облаками в этом небе. В сочетании с горящими алым глазами зрелище выглядело поистине запоминающимся.