Светлый мир (СИ) - "ЙаКотейко" - Страница 42

А до Шиес только после протяжного стона эльфийки дошло, что она сделала. Только сейчас она сообразила, что своим длинным языком отдала противнику преимущество.

— Ой! — тихо шепнула она любимое выражение Сауле и захлопала глазами.

Когда это емкое слово успело к ней прицепиться, Шиес не знала. Но такое короткое, из уст маленькой светлой оно всегда могло описать всю ту гамму чувств и эмоций, что ее настигали. Вот и сейчас, оно объяснило всем, даже самой Шиес, все, что она имела в виду.

Эльфийка только головой покачала на это.

Никто из потрепанных эльфов, ни одна из девиц, не заметили, как вздрогнул усталый лучник с потухшим взглядом. Как уставился он на надменную девчонку, рассматривая, словно выискивал в ней каки-то ведомые лишь ему признаки.

Литониэль едва сдержал возглас, услышав признание девицы. Его тяготил долг пятилетней давности. Тогда Всадник спас его и остатки отряда. Пусть и самостоятельно его подставив под удар. Можно было и забыть о долге. Тем более, сам Несущий хаос сразу отказался от такой «чести». Но Литониель дал слово. И проклинал себя. Из-за последних событий, из-за нарастающей угрозы войны, быть должным одному из высших иерархов Тьмы не самое спокойное состояние.

Он послушно выполнил приказы своего камо. Связал дрожащие руки темной и так же спокойно ступил на тропу, но мозг его уже искал выход, перебирая возможности отпустить невесту и рассчитаться с долгом.

Через несколько часов ходу непривычно молчаливая Шиес и все еще не простившая ей глупость Вериорен сидели примотанными к двум деревьям, пока эльфы перевязывали друг другу раны. Делать это у тракта, когда там шатается толпа темных они не хотели.

Шиес смотрела на кончики своих сапог, на приклеившийся к ним полусгнивший листик и ругала себя последними словами. Сейчас, когда в горло не тыкали острым металлом, когда можно было спокойно подумать и вспомнить свои действия, она вдруг поняла насколько Ашту был прав называя ее глупой девчонкой.

Она ведь маг! И пусть слабый, необученный, скрыться под иллюзией ей умений хватило бы. И меч. Достала медленно, испугалась. А уж про свое признание и вовсе думать не хотелось.

О том, что эльфы могли спокойно пробить ее неумелые чары. О том, что эльф тренировался с мечом минимум раз в десять дольше ее, Шиес не думала. Для таких мыслей ей не хватало ни жизненного опыта, ни знаний. А вложить их за тот короткий период, что она жила в замке Несущий хаос попросту не успел.

— Куда вы нас? — отвлекая Шиес от мрачных мыслей, спросила эльфийка у усталого, потрепанного камо отряда.

Тот посмотрел на нее каким-то отсутствующим, пустым взглядом и лишь потом встрепенувшись усмехнулся, тихо проговорив:

— Отведем к Свету. Пусть он решает, для чего может пригодиться девка Змея и предательница.

— Это я-то предательница? — вспыхнула эльфийка. — Я в отличие от вас верна своему князю, а не неизвестному, назвавшему себя Светом, но при этом уничтожившему наших же старейшин!

— Ты верна предателю, — устало проговорил эльф. — Он предал Свет Первородный, как и те, уничтоженные. Из-за него наш народ раскололся и вынужден убивать друг друга.

— Действительно, — ядовито ухмыльнулась Вериорен, — во всем виноват князь, приведший нас к миру. Создавший союз с темными, благодаря которому мы больше не воюем, не умираем на границе. Благодаря которому мы смогли вернуться в свои исконные земли, в лес Таньинель. А Свет молодец. Именно из-за него за несколько месяцев погибло больше эльфов чем за годы противостояния с темными.

— Заткнись, — сузив глаза, велел эльф. — Князь пошел на союз с врагами уничтожавшими нас веками. Сколько крови на лапах этих темных монстров? Свет делает так, чтобы мы могли больше не вспоминать о войне, уничтожит саму суть Тьмы! А князь глупец, возомнивший себя умнее Первородного. Думающий, что мы сможем забыть о той боли, что принесли нам темные.

— А ты ничего не перепутал, дружок? — не сдержавшись, влезла в их перепалку Шиес, перетянув на себя полный злобы взгляд эльфа. — Я, конечно, девочка маленькая по сравнению с тобой, но отлично помню, что это вы развязали войну. Вы и ваш Свет заставили нас уйти на полночь, за Вангор. Вы уничтожали целые племена, желая избавить всех от Тьмы. Только скажи мне, а кто кроме вашего Света хотел от него избавляться?

— Ты права, ты слишком маленькая, чтобы понять, — грустно улыбнулся эльф, и, больше не обращая на них внимания, поднялся и остальным велел собираться.

Вериорен посмотрела вслед сородичу и перевела на Шиес задумчивый взгляд.

— Знаешь, а ты, когда не строишь из себя великую невесту, даже создаешь впечатление умной.

Шиес едко хмыкнула, но вступать в перепалку не стала.

Вскоре эльфы вспомнили и о них. Отвязали от деревьев и подгоняя в спину заставили идти по тропе.

***

Ночью над замком разразилась буря, подняв разом всех. В каждом окне виднелось лицо, бледное, волосатое или синее, но неизменно испуганное. В башню-клык без перерыва били толстые, прямые, словно начерченные, разряды. Над замком, ровно очерчивая его стены, клубилась, переливаясь всеми оттенками тьмы, туча. После очередного разряда осветившего, казалось, даже самые темные углы стоящей внизу громады, и сопровождавшегося громом той силы, что способна заменить бой всех посмертных колоколов в мире, туча дрогнула. Взорвалась изнутри и понеслась по небосводу, в мгновения затягивая весь мир. Порывы ветра, не тронувшие замок, положили видневшиеся во вспышках деревья ближайшего леса, словно поставленные без опоры книги. Угасла стихия так же внезапно, как и началась. Стоящие у окон еще долго трясли головами, пытаясь понять, закончилось ли представление, или это они оглохли.

Мертвый ночевал в Цемре, у женщины. Наблюдал за гневом стихии со стороны, прижимая к себе трясущееся, горячее тело. С тоской и болью он понимал: произошло что-то, что изменит жизнь и его, и ее, и всех тех, кто ходит под небом мира. Проигнорировать такой знак он не мог и четко понимал: утром нужно идти к Кагару, не размениваясь на завтрак и разбор документов.

Мертвый хмыкнул, оглядывая покои Несущего боль. Здесь ему еще не доводилось бывать.

Комнаты полностью отражали своего господина. Темные тона и отсутствие искусственного света затмевались обилием украшений и мебели. Большой удобный диван, заваленный подушками и одеждой. Мягкие глубокие кресла, повернутые сиденьями к раскрытому окну. Низкий, но широкий стол, захламленный бумагами и книгами. Высокий открытый шкаф, полностью заполненный фигурками, украшениями и декоративно-рабочим инструментом, словно жил здесь не один мальчишка, а разом ватага. Зеркало с туалетным столиком, заставленным баночками — с ватагой жила еще и девица.

— Что-то случилось? — отвлек его от разглядывания почти спокойный голос демона. Почти.

— Кхм, вот, возьми, — Мертвый протянул зажатый в руке конверт. Его оставил Ашту, наказав передать Кагару, если происходящее выйдет из-под контроля. Мертвый еще придержал бы — контроль, хоть и мнимый, еще сохранялся — но после ночного представления боялся, что безумец, по своей привычке, оставил там что-то действительно важное и способное изменить ход вещей. Так что откладывать дальше не решился. — Ашту передал, хм. Тебе.

— Ты смог связаться? — вскинул Кагар взгляд на лицо Мертвого и тут же потупился, понимая какую глупость совершил. Навряд ли послание из Айваны в таком виде дошло бы так быстро. — Извини, проходи, — мотнул он головой, указывая на диван, и сам показал пример. Прошел и опустился на сиденье, со вздохом уставившись на конверт.

— Ну?! — поторопил Мертвый, понимая, что может испытывать мальчишка. Ему тоже, несмотря на возраст и опыт, брать это письмо в руки было откровенно страшно.

Кагар кивнул. Вдохнул поглубже и будто бы даже задержал дыхание. Оторвал сургуч, вытянул сложенный лист, расправил и вчитался.

Уже по осветлившейся коже, по мелким деталям рисунка на лысом черепе, Мертвый понял, что их опасения были не пустыми.

— Прочти, — едва слышно просипел Кагар, протягивая Мертвому бумагу. В глаза человеку он старательно не смотрел.