Незаконный наследник. Стать сильнее (СИ) - "Леха" - Страница 17

Потому что свалить все на Кернов уже не получится. С ключами к порталам разобрались, сами телепорты мы не контролируем. Я внезапно замер. А кто об этом вообще знает? Насколько я помню, всё прошло в усеченном режиме. Полностью Совет кланов не собирался, лишь верхушка, да и убийство, судя по состоянию тела, было совершенно раньше, чем деда выпустили.

Тогда, я готов поспорить, что это Снежины. И вопрос шёл именно что о пластинах. Правда, это теперь не имеет особого значения. Вот только надо бы Подорова предупредить. Пускай свою группу отправляет. Нечего здесь полиции делать, да и хозяин быстрее узнает о случившимся и найдет уже нового управляющего.

Заперев квартиру, воспользовавшись всё той же отмычкой, я направился к машине, которую бросил немного подальше от дома, чтобы не привлекать ненужное внимание. Отъехав на соседнюю улицу, я остановился неподалеку от борделя и вытащил свою новую трубку, которой мне ещё предстояло научиться пользоваться не раздумывая.

— Подоров слушает, — раздалось в трубке. Голос был слышан очень хорошо, никаких помех не прослеживалось, в целом я остался доволен, у нас получилось прекрасное устройство. Ну и что, что я практически не принимал участия в его создании всё равно оно было наше, а не исключительная собственность Вольфа.

— Добрый день, Матвей Игоревич, тебя Керн беспокоит. — Ответил я ожидающему ответу полковнику.

— Добрый, Константин Витальевич, — в голосе прозвучала озабоченность. — А, хм, откуда ты звонишь? — наконец, сформулировал он очередной вопрос.

— У нас с Вольфом сегодня состоялась большая презентация гражданского варианта переговорного устройства. Удачная, к слову презентация. Вот, с одного из этих устройств я сейчас и разговариваю.

— Вот как, надо бы прикупить парочку своим домашним, — задумчиво произнёс Подоров. — Но ведь ты не просто так мне звонишь, чтобы похвастаться трубкой?

— Нет, я хочу сообщить о трупе, в квартире которого снова был использован телепорт, — я задумался, а затем добавил. — На заводе Снежины кое-что оставили в руках того неудачника Сорокина, и, по-моему, очень хотят это вернуть.

— Вот что, Константин Витальевич, мне бы тоже тебе несколько слов сказать, но для этого нам нужно встретиться, — после довольно продолжительного молчания сказал Подоров.

— У меня встреча с дедом в банке через полтора часа, — я посмотрел на часы.

— Возле вашего банка раскинут небольшой парк, так что мы вполне можем там расположиться и поговорить. Это не займет много времени.

— Хорошо, я буду на месте примерно через полчаса, — прервав звонок я уже хотел выехать со своей стоянки, но тут раздался звонок. Я сначала не понял, что это, но звонок повторился и до меня дошло, что кто-то пытается до меня дозвониться. На экране высветилась надпись: «Юрий Вольф». Он сам вбивал в память свой номер, потому так себя и обозначил. Но, лично я бы как-нибудь по-другому его обозвал. Решив, что разберусь со всеми функциями телефона позже, я принял вызов. — Керн.

— О, наконец-то, наш Константин решил ответить своему надоедливому другу, — раздался в трубке ядовитый голос Вольфа.

— А ты что, уже звонил? — спросил я осторожно. Когда Юрка вот так начинает разговаривать, это значит, что я где-то очень серьезно прокосячился, вот только я никак не могу понять, где именно.

— Посмотри на экран, когда он в активном режиме, там такая трубочка нарисована, нажми на неё, будь так добр, — я отнял трубу от уха и выполнил то, что он сказал, после чего присвистнул. На экране отразились пропущенные звонки от Вольфа в количестве двадцати семи штук.

— Ничего себе, — вырвалось у меня.

— У меня только один вопрос, тебе зачем трубка, если она у тебя валяется, не пойми где, и ты не берёшь её с собой?

— Я ещё не привык, так что не ори, а давай уже по делу. На хрена ты мне столько раз названивал?

— Где бумаги, Керн? — заорал Вольф.

— Какие бумаги? — я почесал висок.

— Договор, мать твою! — Вольф продолжал выражать весьма эмоционально своё отношение к моей тупоголовости. — Нам продукцию надо уже в фирменные магазины поставлять, а ты всё ещё не подписал договор о сотрудничестве!

— Так, — я потёр лоб, договор, значит. По-моему, мне никакого договора не приносили. Или приносили? Надо же, я реально не помню. — Я не буду спрашивать, откуда у нас магазины, и сколько мне придется за них тебе отдать, а насчет документов, вот тут ты прав на все сто процентов, я забыл про них. И не начинай, я прекрасно знаю, что конкретно ты хочешь мне сказать. Я привезу его тебе до вечера, обещаю, — клятвенно произнёс я.

— Хорошо, я подожду до вечера, — подумав и немного успокоившись, ответил Вольф.

— Отлично, — я уже собрался нажать отбой, но тут кое-что вспомнил. — Да, уволь мою секретаршу.

— Ты понял, что она тебя не устраивает? — в голосе Вольфа прозвучало равнодушие. — Хорошо, прямо сейчас оформлю расчёт. А ты лучше поторопись.

Я отключился, порылся в бардачке и вытащил небольшую записную книжку, в которой, насколько помнил, был записан номер телефона нашего кланового юриста, который подобной мелочевкой, вроде пресловутого договора занимается. Связавшись с ним, я выяснил, что договор готов к подписанию, что никаких подводных камней не содержит, и что все затраты и прибыли распределены из расчета пятьдесят на пятьдесят, включая первичные затраты, которые понёс Вольф. Я решил про себя, что меня это вполне устраивает. Если Вольф решил поиграть в благородство, то это его проблемы, а меня подобное положение дел вполне даже устраивает. Юрист предложил мне привезти документы домой, на что получил отказ. Я лучше сам их заберу, а то далеко не факт, что, попав домой, не забуду увезти их на производство и передать Вольфу.

Наконец, мне удалось выехать из этого злачного района. К счастью больше никто не решил попробовать новый вид связи, и я практически без задержек доехал до банка, где мне надлежало быть через час. На встречу с Подоровым я почти опоздал.

Полковник ждал меня возле незамерзающего пруда, в котором жили утки. Они никуда на зиму не улетали, а вдоль берегов специально для них были обустроены теплые убежища, чтобы было где перенести зимний холод. В итоге утки настолько обнаглели, что, не стесняясь, выпрашивали еду у сердобольных прохожих, прогуливающихся по парку. Подоров кормил уток, бросая им куски батона, который держал в руках. Я подошел поближе и встал рядом, сунув руки в карман. От воды поднимался пар, а весьма упитанные утки выглядели вполне довольными жизнью.

— Им скоро этого пруда хватать не будет, — не глядя на меня проговорил Подоров. — Вон те, вообще дикие. Прибились сюда во время перелета. Отдохнуть, видать, захотели, да так и остались.

— А зачем им куда-то лететь? — наблюдая за утками, ответил я. — Здесь относительно тепло, кормят опять же, хищников отгоняют. Красота.

— Да, красота. — Подоров раскрошил остатки батона и повернулся ко мне.

— Зачем ты хотел встретиться? — я всё ещё продолжал смотреть на уток.

— Чтобы предупредить, — серьезно ответил Подоров. — Это расследование уводит нас в очень и очень нехорошие дали. Прямиком во дворец. И не просто во дворец, а к семье императора. За нападением на поезд точно стоит кто-то из ближайшего окружения, а то и вовсе... — он не стал уточнять, но я прекрасно понял, что Подоров имеет ввиду.

— Император в курсе? — хмуро спросил я, глядя как толстый селезень пытается отобрать последний кусок у своего более стройного дикого собрата. Не то, чтобы он хотел есть, просто это было дело принципа. Вот и у людей так же. Чаще всего за подобными преступлениями стоят власть и деньги. И не то, чтобы тому, кто всё это затеял, не хватает денег и власти, нет, обычно всего этого добра более, чем достаточно, просто... дело принципа.

— Знает, — кивнул Подоров. — Император очень расстроен и ему необходимо больше доказательств, чтобы окончательно поверить и смириться с предательством довольно близкого ему человека. Точнее, у него было время, чтобы смириться. Теперь же дело стало за доказательствами, которых, к сожалению, пока недостаточно, чтобы он мог решиться на что-нибудь радикальное. Поверь, в этом деле просто нет хорошего решения. И императору сейчас просто невероятно сложно выбрать из двух зол наименьшее. Проблема в том, что у его величества нет прямого наследника.