Путешествие в молодость (СИ) - Поляков Эдуард Павлович - Страница 10

— Это вы про что? — затупил я.

— Забор, — скрипнул зубами усатый мент. — Забор у клуба нахрена разворотил? Он, между прочим, в прошлом веке построен и признан культурным наследием. А за разрушение таких объектов знаешь, что тебе светит?

Я натурально завис, не въезжая, стебётся майор или на полном серьезе вчехляет мне эту дичь.

— Так, это. Словесные доводы были исчерпаны, — развел я руками.

Итак башка болит, мент тут ещё со своими ребусами пристал.

Саныч с наслаждением потягивая пиво, за беседой наблюдал с интересом, но никаких сигналов мне не посылал. Чижик же со скучающим видом, прислонившись к стене, листал ленту новостей в своем мобильнике. Словно происходящее его абсолютно не касалось.

И это меня и добило.

— Ау, дятел малолетний. Я за тебя отвечать не собираюсь. А ну быстро дяде участковому прояснил ситуацию, как ты накосячил, а потом батиными связями прикрывался! — вспылил я.

От моих откровений Саныч подавился пивом.

— Дядь Саш, я не знаю, зачем вы пацанов избили. Я вчера весь вечер дома был, — состроив невинное выражение лица, выдал Чижик. — Бать, ведь так было?

Участковый перевел взгляд на Саныча.

— Не в то горло пошло, — отплевываясь, оправдывался фермер. — Участковый, сходи, покури, пожалуйста. У меня к этим двум дегенератам разговор есть.

Мент хмыкнув, взял лежавшую около хозяина здешних земель пачку дорогих сигарет и, насвистывая, вышел со двора. Видать Саныч до сих пор был не в курсе, из-за чего драка началась, а тут ещё и воспитательный процесс не в ту степь пошёл.

— Слышь, сына. Тебя вроде не Павликом звать, да и фамилия у тебя не Морозов. Так что же ты свистишь-то? — начал злиться Саныч. — Значит, тёлочку ты склеить хотел, а местным это не понравилось? Да? Или как было? И мобильник убери, а то кое у кого телесных повреждений-то прибавится, — уже орал мой недоопохмелённый дружан.

Глазки у малого забегали.

— Да ничего такого. Я там чиксу заприметил, а тут они. И давай до меня докапываться. Дай сигаретку, добавь на пузырь. Я их послал. Они привязались, чего я в их колхоз приехал. Ну и им и объяснил, что колхоз, скорее не их, а мой, ведь им мой батя руководит. И потому, ходить могу, где хочу и когда хочу. И участковый друг бати моего хороший. Они с ним вместе водку пьют и на охоту в баню ездят.

Оправдания сына Саныч слушал скрипя зубами.

— От сучёныш. Теперь на каждом углу что ли орать, кто твой отец и с кем он в бане парится? — вопил фермер. — Я смотрю, не жизнь у тебя, а малина. Батя за него тут порешал, там поговорил или подмазал и все! Все двери перед ним открыты и везде ему улыбаются. Хозяином жизни себя почуял? А вот хер тебе! С сегодняшнего дня всё сам. Как хочешь! — орал Саныч.

Закончив тираду, красный как рак фермер, шумно глотал ртом воздух. Чижик водил носком кроссовка по плитке, а я, решив, что в ногах правды нет, шлепнулся рядом с другом детства.

— Довел ты батю, — назидательно изрек я, прерывая неловкую паузу.

— Я больше не буду, — пробубнил Чижик.

— А мне пох, — вновь обрел спокойствие Саныч. — Петрович, — заорал он, призывая службу. — Забирай этих мелких мозгоебов и делай с ними, что хочешь. Хоть на Колыму лес с насильниками валить отправляй. Мне пох.

— Э, Саныч, меня-то за что? — возмутился я.

— А за компанию. Считай, что я самодур, — отмахнулся дружан и просто ушёл, оставив нас на растерзание местного Аниськина.

Такой подставы я не ожидал.

Разбирательство с представителем власти, получившим свободу действий, получилось нудным. Еле-еле удалось договориться порешать всё миром. Про забор, он всё-таки тролил.

— Значит по рукам. Вы новый забор у Дядькинского ДК ставите, кабинетик мой ремонтируете, а я дело закрываю за отсутствием состава правонарушения, — поставил точку в разговоре Петрович.

— Угу, — согласился я.

— Вот и ладненько. Можете приступать. Через неделю, все должно быть готово.

— Эй, дядь, а материал, когда привезёшь? — вклинился в разговор Чижик.

— А за дядю ещё и снаружи клуб покрасите, — назидательно произнес участковый.

Не успел Чижик раскрыть рот, как я тут же запечатал его своей ладонью.

— Товарищ майор, сделаем всё в лучшем виде. Не переживайте, — затараторил я, чухнув, что выпавший карт-бланш Петрович решил использовать по полной.

— Я и не сомневаюсь, — заржал участковый, укладывая бумаги в папку. — К шестнадцати нуль-нуль жду у себя. Фронт работ покажу.

Только за участковым закрылась калитка, я оторвал ладонь от рта Чижика и отвесил ему смачный подзатыльник.

— За что? — тут же заныл потерпевший.

— Чтоб не пиздел. Третий раз за день, на одни и те же грабли.

— Да иди ты, — огрызнулся юнец и, потирая ушибленный затылок, поковылял в дом.

Я, было, тоже стал собираться, как в дверях показался Саныч.

— Слушай, Мелкий, дело есть. Я смотрю ты с Матвеем вроде как задружился. Помоги по старой памяти.

Дружеская беседа затянулась почти на час. Если вкратце, то пару месяцев назад Саныч был на курсах, повышал свои управленческие навыки. И там ему бонусом прочитали несколько лекций по воспитанию подростков. Решил он перевоспитать сына по передовым технологиям.

Не срослось. Позвонил профессору, благо статус позволял, тот и объяснил нерадивому и великовозрастному студенту, что чтобы заставить подростка жить по правилам взрослых и делать то, что требуется, нужно чтобы взрослый стал для подрастающего поколения непререкаемым авторитетом.

— Ты пойми. Матвей привык мной прикрываться и сам нихрена не хочет и ни во что меня не ставит. Мать ещё с этими лицеями и лагерями элитными. Упустил я его. А как он потом? Пропадёт же, — откровенничал Саныч. — А ты сейчас авторитет его завоюешь и научишь жизни. А не получится, так и шут с ним. Я в армию этого мажора тогда отправлю.

— Да я ж с детьми не умею. Я больше всякую херню продавать, — пытался отмазаться я.

— Да не очкуй. Просто присмотришь за моим дебилом и всё. Где что поможешь, подскажешь. Мне это не с руки. Статус. А ты и по возрасту не сильно далеко от них и по морде за своего сойдешь.

— Кто? — охерел я. — Я половину класса уже пережил. А ты меня в молодежь.

— Мелкий, ты современных подростков видел? Ему только семнадцать стукнуло, а он старше тебя выглядит. Сейчас молодежь — сплошные дегенераты.

— Ты хотел сказать "акселераты"?

— Во-во! Они самые! Выручи друга, а!? Да и сам отдохнешь. Вспомнишь молодость. Только теперь ты главным будешь, — подливал масла в огонь Саныч.

— Уболтал. Но за последствия я не отвечаю, — после недолгих раздумий согласился я.

Вот, правда, же говорят, мысли материальны. Ляпнул вчера по пьяни мальцу, что нас ждут великие дела и приключения. Но это же чисто, чтобы успокоить, а не нянькой становиться.

А с другой стороны, хотел как в юности? Получите и распишитесь. Через тернии и скуку, а через пару дней, чую, придем мы к веселью.

В тpезвяке мы с коpешем отдохнули весело,

И поэтому мы с ним зашептали песенку!…

Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла!

Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла!

«Сектор газа»

Почему-то эти слова всплыли у меня в голове, когда мы остались с Чижиком вдвоем. К чему бы это?

Времени до часа Х было внакат. Да и с уходом участкового нависшая над нами кара уже не казалась такой страшной. Довольный удачным стечением обстоятельств Саныч, ещё бы такую няньку оболтусу своему нашёл, уехал по делам.

Чижик, по привычке забив на всё, развалился в старом кресле, стоявшем в гараже, и рубился в телефон. Я же по старинной деревенской традиции решил переспать с проблемой на древнем диване, неподалеку от вверенного мне объекта. А ну как на свежую голову что придумаю.

— Ну что, Чиж? Как из положения то выкручиваться будем? — жмурясь от ласкового летнего солнышка, поинтересовался я через пару часов, потягиваясь на диване, видавшем на своём веку не одну сотню разнокалиберных жоп.