Стать Магом (СИ) - Клеттин Антон - Страница 14

— Не понимаю о чем вы, господин, — решил не помогать следствию этот упрямец, — развяжите меня и мы вместе отправимся к страже, где вас выслушают и во всем разберутся.

— Стража, значит, у тебя прикормлена, — задумчиво подметил я, — что ж, это тоже какая-никакая, но информация. Так что, — обратился я уже к пленнику, — расскажешь кто все это придумал и где мои вещи, или хочешь «по-плохому»?

— Я не п… — вновь, было, завел тот свою волынку, но я его перебил хлесткой пощечиной.

— А ну заткнись, — прошипел я ему, — я знаю, ты знаешь, так что говори! Последний раз предупреждаю.

— А не то что? — дерзко поинтересовался он, — убьешь меня?

— А не то, — в тон ему ответил я, — я сделаю так сначала с твоим членом, а потом и с головой. — С этими словами я одной рукой прижал к его рту заранее припасенную тряпку, некогда бывшую рубашкой трактирщика, а другую к его левой голени. И начал формировать в ней самый маленький из доступных мне огненных шаров. Я ничуть не боялся, что будет как с той пресловутой печкой. Так как для того, чтобы получилось нечто подобное, нужно было, чтобы заклинание окончательно сформировалось. А для этого необходимо было, чтобы рука была свободной. Я же, по сути, сейчас держал в своей руке голень зловредного трактирщика. Так что заклинание никак не могло сформироваться полностью. Но оно пыталось. И эффект был сродни тому, когда к коже прижимают раскаленный докрасна кусочек металла.

Завоняло горелой кожей, палеными волосами, а трактирщик задергался и завыл от невыносимой боли. Я еще чутка подождал, для большей наглядности, так сказать, после чего убрал руку с незавершенным заклинанием.

— Кто ты такой? — просипел мужик, когда я, удостоверившись, что он не будет делать глупостей, убрал и вторую руку.

— Я тот, кого ты, по своей тупости ограбил, — жестко сказал я ему, — рассказывай, что к чему или следующими будут твои яйца. Ты как, любишь жареную яичницу по утрам?

К моему вящему удовольствию, (что-что, но я был не фанатом шарить у мужиков в трусах, хоть тут оных и не существовало), трактирщик все же сломался и выложил как все было.

Как оказалось, я умудрился вселиться не куда-нибудь, а в самое настоящее преступное логово. Приличного люда в этом заведении отродясь не бывало, а постоянными клиентами были разного рода местные преступные элементы. От жуликов, до убийц. Один из них и предложил хозяину трактира, а заодно и очень уважаемому человеку в местном криминальном сообществе, хитрый план по обогащению за счет меня, красивого.

Вообще, как я понял, обычно они не проворачивали ничего подобного в своем логове. Но тут и куш был довольно велик, и я показался им легкой целью. Тем более, что с радостью повелся на сочные молодые сиськи. Вот верно же говорят, что все зло от баб. Остался бы я тут на ночь, если бы меня не поманили сладеньким? Хрена с два! Я бы к этому времени, уже был на полпути к ближайшей деревеньке, а то и в ней.

Дождавшись пока молодая рабыня меня опоит и укатает в постели, этот самый убийца с трактирщиком меня и взяли, тепленьким. Они же и отвезли в порт, благо, как оказалось, тут было не так уж и далеко, если знать как ехать. Собственно, потому-то хозяин таверны и оказался на кухне так рано, что всю ночь был занят. Обычно, первой вставала его рабыня-кухарка, та самая Таса, она же и готовила завтраки для первых клиентов и постояльцев. Но у трактирщика сегодня было хорошее настроение, вот он и решил сам сделать некоторые дела.

Что касается моих вещей. То все они были в целости и сохранности и даже лежали на своих местах — в моей комнате. Почему так? Тут все еще проще — у Шуршиха стража хоть и была прикормлена, но убили-то они аристократа, мало ли кто за ним, то есть за мной, стоял? А вдруг сыскари из тайных навели бы шороху? Тогда бы хитрозадый трактирщик показал бы им комнату, в которой все осталось на своих местах. Вон, даже шпага висит там, где его милость ее оставил. Нет, большую часть денег они все же взяли. Точнее взял трактирщик, который пообещал расплатиться со своим подельником, как только вся шумиха уляжется.

Узнав, где мне найти того самого умника, что придумал все это и уточнив куда он дел мои деньги, я поблагодарил словоохотливого Шуршиха, после чего, ни секунды не колеблясь, удавил его подштанниками. Вся наша жизнь состоит из постоянных выборов. Решив меня ограбить и убить, этот мужик сделал неправильный, за что и поплатился.

Как-то прятать следы своего преступления я не стал. Зачем? Спишут все на очередные криминальные разборки. Только погреб запер и ключ с собой забрал, дабы нашли бывшего владельца как можно позже. После чего, легко насвистывая, я направился в свою комнату. Где и правда, если не считать смятой постели, оставшейся после жаркой ночи с приятной красоткой, все было в полном порядке и все вещи, кроме части денег, остались на своих местах. Кстати, о красотке. Я решил не трогать девчонку. Не из-за какой-то там сентиментальности, нет. Просто не было у меня на нее злости. Она — рабыня, по сути, вещь. Что ей скажет хозяин, то она и будет делать. Скажет лечь под старого жирного борова и изображать страсть, ляжет и будет изображать. Скажет подлить дурмана в вино молодому хлыщу, что совсем потерял голову от ее прелестей, подольет. Да и хорошо она ночью постаралась, чего уж тут.

А вот убийцу я не пожалел. Он, кстати, тоже тут, в таверне, решил переночевать. Комнату, на которую указал ныне покойный Шурших, я нашел без особых проблем. И указанный ключ из связки, некогда висевшей у него на поясе, тоже подошел идеально. Дверь даже не скрипнула, когда я вошел внутрь.

Внутри стоял такой перегар, что у меня даже глаза слезиться начали. Видно, убийца решил отпраздновать удачное дельце в компании пары кувшинов вина. Что ж, тем лучше, лишний шум мне был точно не нужен.

Оставив гениального стратега заливать кровью из перерезанного горла несвежий соломенный матрас, я направился в комнаты, что принадлежали бывшему хозяину таверны. Там, под отодвигающейся половицей, я и вернул себе свои богатства. Причем, с торицей. После чего, все так же неспешно, отправился в конюшню, где оседлал хорошо отдохнувшего и явно довольного жизнью Ромчика. Затем, взобравшись на своего верного скакуна, потрусил к воротам, планируя выбраться из Вохштерна едва те откроются.

На воротах, как ни странно, никаких проблем не возникло. Хмурые, явно не выспавшиеся за время ночного дежурства, солдаты, лишь злобно зыркнули в мою сторону, но нарываться не стали. Справедливо решив, что лучше найти какую-нибудь другую цель для придирок и возможного небольшого обогащения.

Мне же, чисто по-мужски, стало жалко парней, которым еще хрен знает сколько предстояло ждать смены. Едва выехав за ворота, я придержал Ромчика, после чего, обвернувшись к неусыпным стражам, бросил им по серебряной монетке, которые они, надо сказать, очень ловко словили.

— День обещает быть жарким. Так что вот вам, выпейте за мое здоровье.

— Благодарим, ваша милость, — радостно откликнулись вмиг повеселевшие воины.

Я же, сделав на прощание ручкой, чуть сжал каблуками бока своей коняшки и потрусил дальше по дороге.

Естественно, не из-за одной только жалости я подкормил солдатиков. Тут сыграли свою роль и хорошее настроение, вызванное тем, что я стал богаче еще на сто золотых, минимум, и холодный расчет. Я прекрасно понимал, что меня, скорее всего, будут искать. А еще по родному миру я знал примету, что если дать менту немного на лапу, то он тебя, скорее всего, не запомнит. Вряд ли тут все было иначе. Вот и, глядишь, и меня не вспомнят два этих бравых вояки, коль их спросят.

Как ни удивительно, но местность, по которой я сейчас ехал значительно отличалась от той, что была между замком покойного барона и Вохштерном. Там были леса вперемешку с огромными полями. Тут же дорога петляла между рекой с одной стороны и обрывистыми, поросшими мхом, скалами с другой. Поэтому приходилось мириться с невольными соседями, заполонившими всю дорогу.