Огненное-лето-44-го (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 39

Видимо карателей предупредили по рации, те резко засуетились и бросились к машинам, и тут же в другую сторону, как мои арты залпом накрыли технику. Ничего на колёсах там не осталось, обломки разлетелись в разные стороны. Все шесть грузовиков. Арты подотстали, они итак не особо быстрые, кроме французской машины, так ещё останавливались время от времени, чтобы очередной залп сделать, так что, когда я оказался на окраине города, то те были пока в центре. Их только один тяж охранял. Сразу заработали пушки, уничтожая карателей, для пулемётов дальность велика, ну и двинули вперёд, стреляя с коротких остановок. Скоро их и арты нагнали. Одну потерял, сожгли в городе коктейлем. Тут мои танки и накрыло тяжёлыми снарядами. Как броненосец поработал, но нет, это береговые орудия. Две батареи работали за границей дальности моих арт. Засада получается. Ничего, я двигался в ту сторону, скоро достану их. Карателей я всех уничтожил, когда сблизился с остатками, то старался ранить, используя пулемёты в одиночных выстрелах. После медленно надвигаясь просто в блин раскатывал раненых карателей гусеницами, пусть почуют тот ужас, что должны познать, как наши парни, коих они уничтожили. Работали тщательно сволочи, подранков не было, я смотрел. Не успел. А карателей было четыре взвода. Выживших не было. Дальше, потеряв всё же два танка, я двинул на максимальной скорости к тем батареям, вскоре накрыв одну, а потом и вторую. Расчёты так и не покинули своих боевых постов и погибли на месте. Уважаю, всё же у финнов стержень есть, воюют до конца. Нашёл корректировщиков, что их наводили, очень хорошо укрылись, и их тоже накрыл.

Остановив свой танк, это был китаец, я спрыгнул на обочину, и поглядев в обе стороны дороги, а потом наверх на наблюдателя, что висел примерно на четырёх километрах, это второй, сменил другого и подошёл к беглецам из Хельсинки, тут в основном женщины и дети, лежали, с ужасом глядя на меня. Подойдя к молодой девушке, что прижимала к себе кулёк младенца, а тот мигал раненый, да и пелёнки в крови, и присев на корточки, спросил на русском:

- Ты меня понимаешь?

Та непонимающе глядела на меня, поэтому перешёл на шведский:

- Сейчас поминаешь?

- Да, понимаю, - тихо ответила та.

- Хорошо. Ребёнок ранен, я хочу помочь. В танке аптечка, я займусь им. Не бойся, ничего плохого не будет, обещаю.

Та, помедлив, всё же кивнула, и встала на ноги, девушка на боку на откосе лежала, и неловко шагая сбитыми ногами последовала за мной, продолжая удерживать ребёнка.

- Давай мне его. Не волнуйся я скоро верну сына.

- Это дочь, - чуть помедлив, всё же передала малышку.

Я забрался в танк и использовал аптечку. Опция ещё работала, и девочка излечилась, ранение явно осколочное. Тяжёлое хриплое дыхание сменилось на ровное, и раздался крик. Какая горластая. Выбравшись наружу, мать её уже сама собиралась штурмовать мой танк, услышав крик, но я выбрался и сказал, укладывая ребёнка на над гусеничную полку:

- Раны больше нет, сейчас намочим пленки, чтобы кровь отстала, и сможешь помыть дочку.

Мы так и сделали, целую фляжку потратил, но голенькая и чистая девочка, продолжая надрываться, была укутана в простыню, что я дал, купил в магазине, из комплекта постельного белья, и вскоре замолкла, получив мамину грудь. За этим только с неба наблюдали, все попытки подойти мелкими группами по земле, я купировал ударами арт, они часто работали, встав в полукилометре от нас, пугая беженок. Я же вскочил на корму танка, к нам походили беженцы, и на шведском сообщил:

- Я виноват перед вами. Воюя на территории города Хельсинки, я старался не трогать гражданских, мои цели - это солдаты и производства, но не всегда получалось, пули и осколки не оставить. Поэтому если кого ранили или пострадал, подходите сюда, буду лечить.

Час я потратил, пострадавших хватало, но оставив эту группу, вскоре ушёл на другую дорогу, повернув на первом же перекрёстке и разрушив мост по которому проехал. Я все мосты в зоне видимости уничтожал. Включая пять железнодорожных мостов. Железнодорожную станции в столице я уничтожил с помощью арт, на танках я там не бывал. Потом по разным дорогам уходил подальше, продолжая расстреливать всё ценное для Финляндии на дальности работы арт, пятую, ту что сожгли в Хельсинки, я уже вызвал из ангара. Вот так сбросив погоню, спасибо артам, достал «Шторьх» и в наглую полетел днём к Ханко, благо наблюдатель улетел, а замену не прислали, стараясь двигаться над пустынными землями, подальше от населённых пунктов. Свежие карты Финляндии у меня были. Все одиннадцать машин полыхнули за спиной. Вскоре их обгорелые остовы пропадут и останутся только следы на месте подрывов, и ничего более. Пусть финны тыковки чешут, что это такое было. Как такие остовы пропадали на территории столицы, многие видели, хотя очень старался свидетелей не оставлять. Эту сотню километров до Ханко я пролетел как-то быстро, за час. Летел бы по прямой, добрался бы быстрее, но я старался появится неожиданно, и это получилось, обо мне местные власти и военные, включая флотских, узнали, когда одновременно взорвались два единственных броненосца береговой обороны, что стояли под маскировочными сетями у берегов, хорошо скрытые, но не против меня. Это единственные крупные надводные боевые корабли, пофиг на названия, даже знать не хочу, были разорваны тяжёлыми снарядами моих арт, по одному три работало, по другому две. Накрытия полные, им хватило, мигом легли на дно. Кадры с дронов просто зачётные. Я получил немалый опыт за последние сутки в их использовании. Правда, два потерял в Хельсинки, доставало взрывными волнами и осколками, слишком низко спускал, но обломки подобрал. А тут два броненосца, раз и нет, тем более попадания усугублялись подрывами внутренних погребов самих кораблей.

Танки уже были у лагеря военнопленных, нашёл с помощью системы наведения, да и при посадке на «Шторьхе», засёк характерные строения, окружённые забором с колючей проволокой сверху, и вышками. Даже женщин наших боятся. Так что начался штурм, валя заборы, расстреливали казармы охраны, да и самих охранников на вышках и вокруг, карта чётко их показывала. К слову, много женщин было в охране, большая часть, я бы сказал. Арты встав, под охраной одного танка, это был японец, работали плотно по порту, выбивая морские силы Финляндии, тут солидно их было, видимо основной костяк ВМС. После броненосцев я только успел дать второй залп, в этот раз у каждой установки своя цель, как вдруг финны начали окрашиваться в оранжевый цвет, те переходили в нейтралы. Понятно, значит подписали соглашение о выходе Финляндии из войны, не друзья пока, но уже и не враги, как бы. Ха, как будто меня это может остановить. Так вот, после первого залпа по броненосцам, были одиночные цели, пять по количеству установок. А выбрал я для них, для француза минный заградитель, красиво рванул, для советской машины, британской и немецкой по подводной лодке, больше вроде не было. Причём одна лодка была явно немецкой. Видимо пряталась тут после рейда. А пиндоской установки была своя цель - канонерская лодка. После этого залпа, все попадания точные, с гарантией отправили цели на дно бухты, некоторые затонули у полуразрушенных пирсов, я сменил цели, три установки работали по береговым батареям и разным укреплениям, всё на дальности их работы, четвертая по аэродрому, где уже царила суета и готовились взлетать первые бомбардировщики, это охотники за подлодками, и пятая, это немецкая машина, продолжала работать по порту. Я установил ей очерёдность цели, и та накрывала их одну за другой. Больше сорока выстрелов сделать придётся, два боекомплекта, если другие арты не закончат и не помогут, на полчаса работы.

Сам я так и находился в китайце, когда лагерь был освобождён, пока же разгоняя танки по сторонам, часть расстреливали прямой наводкой железнодорожную станцию, я покинул свою машину, спасённые, что-то их много, должны видеть своих спасителей, хотя бы одного. В комбезе советского танкиста. Хм, пленниц оказалось больше пяти тысяч. Что-то многовато. Пришлось переждать бум радости, и я отметил что многие явно пострадали во время плена. Около двух сотен остались в бараках, настолько ослаблены, избиты. Охрана тут ещё как зверствовала, хорошо, что никто из её состава моё появление не пережил. Разве что те, кто отдыхал сегодня, находясь в городе. Так что подогнал танки и быстро сформировав сотни из девушек и женщины, пятьдесят две сотни, поставив старшими офицерский состав, тут их семь десятков наберётся, в основном лётчицы и штурманы, отправил помогать ослабевшим добраться до моих танков. Там поработали аптечки, я покупал в магазине продовольствие и кормил бывших узниц. И вот только сейчас вышли на связь представили советской стороны. Кодового слова не было, мне сообщили, что Финляндия вышла из войны, попросили покинуть её территорию. Я проигнорировал сообщение, арты работали со всей скорострельность, на которую способны, превращая Ханко и окрестности в развалины, всё что меня заинтересовало были моей целью, аэродром прекратил своё существование, я на него ещё две арты направил, втроём они быстро его разрушили, и вернулись к береговым укреплениям. За два часа я большую часть девчат пропустил через аптечки танков. Насчёт борделя слухи ходили не зря, многие девчата пережили насилие. И не однократное. Женщины их охраны вполне себе торговали услугами узниц. Поэтому Ханко перестал существовать, даже дома гражданских были снесены. За эти четыре часа, что я тут находился, все цели были накрыты, их больше не осталось. После этого, когда девчата были одеты, новенькая форма, всем выдал, даже гражданским, оружие, тут только тем, кто служил и желал получить оружие в руки, обувь, да всё новое, те помывку прошли на берегу моря, и мы к полудню двинули в сторону Хельсинки. Только интересовала меня не столица, там ничего не осталось, а позиции Красной Армии за Хельсинки. В общем, идти нам почти триста километров. Ну или чуть меньше. Именно тут меня нашли представители советского командования. С финским не общался, любые переговорщики уничтожались, тем более ведя пешим порядкам девчат, мои пушки и орудия молчали. Не хотел вызывать на себя ответный огонь, пока охраняю девчат. Лишние жертвы очень не желаю. Попытки остановить, по рации пообщаться, игнорировались. Правда, сами финны по нам огня тоже не вели, береговые батареи молчали. Вот так и доставили к нам на машине советского офицера, в звании полковника, явно не фронтовик, но два ордена имел. Штабной похоже. Доставили самолётом, «У-2» был, и на границе действия моих арт усадили в машину. Похоже остановить меня финны желали просто ужас как. Умею я впечатление производить, финны впечатлились ещё как.