Красноармеец (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 13

- Красноармеец Одинцов, товарищ генерал. Простите, но я не сберёг ваши часы, разбились, были потеряны.

- Вспомнил, наградил тебя ими за вывоз раненого командира и захват немецкого бронетранспортёра. Откуда награды?

- Одна за захват немецкого майора-связиста, наградил командир полка из Сорок Пятой дивизии. Вторая за побег из плена, был в плену в течении восьми часов, но смог открыть запор, убить часового, чем и позволил остальным в составе одной группы выйти к нашим. Почти сорок человек вышло. Тут комдив награждал.

- Даже так? В Сорок Пятой значит геройство проявлял. Как так получилось?

- А после того как вышел к своим, уснул в ячейке, и про меня зыбли. Проснулся, рядом никого. Пришлось темноты ждать, позиция открытая, обнаружили бы, немцы недалеко были. А как стемнело в город ушёл, жрать хотелось. Там гулянку обнаружил, бандиты на частном подворье гуляли, украинские националисты праздновали начало войны и что Советов погнали. Там пять наших девчат было, с двумя успели групповое изнасилование провести. Я видел и ничего сделать не мог. А когда перепились, взял нож, и всем шеи перерезал, и бабам тоже. Девчат освободил, пролётку забрал и смог покинуть город с девчатами. Там встретился с пограничниками и вышли вместе на позициях Сорок Пятой дивизии. Там меня комдив уговорил поучаствовать в операции по взятию немецкого связиста-майора, я смог добыть такого офицера в одиночку. После этого меня в медсанбат с травмированным коленом, сказали, серьёзная травма. Наш медик, скот и коновал, в окопы направил, мол, ничего страшного. Там дальше добровольцев вызвали, медсанбат защищать пока тот эвакуировался, немцы прорвались. Тоже вызвался. Шесть танков подбили, полроты положили, пока нас миномётами и гаубицами не накрыли. Меня травмировало, осколок по каске, шея повреждена, не могу поворачивать. Так в плену и очнулся. Потом бежали, и вот до вас добрался.

- Любопытный ты боец.

- Из особого отдела Сорок Пятой уже сообщали о бойце Одинцове, - выступил вперёд начальник штаба дивизии. - Проверка ими проведена.

Больше вопросов ко мне особо не было, только в штабе опросили, внесли новые данные в документы, записали номера наград, и всё, отправили в медсанбат, я действительно сидел с прямой спиной и шеей не крутил. Там меня обследовали, и оставили у себя, назначив лечение. Назначали покой, лежать и лежать. Госпитализировать не стали, но отлежатся мне действительно нужно. Вот в медсанбате и узнал последние новости по дивизии. Оказалось, та в окружении была, всего два дня как вырвались, там и комдива подранили. Причём коридор навстречу пробивала именно Сорок Пятая стрелковая дивизии. Надо же, а я не знал. Похоже пленение того майора-связиста многое изменило в истории, за город держатся не стали, бои за него быстро сошли на нет, выровняли линию обороны, и пока дальше сдерживали атаки противника. Трое суток я благополучно кочевал с медсанбатом, за это время дважды меняли его местоположение. Маскировались, зенитки для охраны есть, уже все знали, как немецкие лётчики любят сбрасывать бомбы и штурмовать именно красные кресты. Бои шли страшные, уже танковые сражения начались, когда в палатку зашёл командир, из штабных я его помнил, осмотрев помещение, тут на койках, а кто и просто на матрасе брошенным на землю, лежали бойцы, из легкораненых, выздоравливающих, и спросил:

- Кто умеет водить автомобили?

Мы запереглядывались, во что её наше любимое командование решило нас втравить? Особо голоса никто не подавал, может действительно не умели. Один-то руку сразу поднял, но он комсорг роты, должность обязывала всегда впереди быть. Вот я поднимать руку и не подумаю, у меня шея только-только начала крутится, врач велел не напрягать, и вообще пока её не использовать, колено расцвело всеми красками, опухоли уже нет, постепенно восстанавливаюсь. А недолеченные травмы в старости скажутся, я этого не хотел, потому как желал дожить до этой самой старости. У меня нет желания бросаться в бой с пеной на губах, уничтожая всё вокруг, я просто хочу дожить до конца войны, честно пройдя её, и если будет где возможность, я постараюсь её использовать и не лезть туда, где опасно больше всего. Однако всё решили без меня, комсорг, у него лёгкое осколочное ранение в ногу, обратился ко мне:

- Одинцов, ты же умеешь управлять? Сам рассказывал, как майора немецкого выкрал.

- У меня нет шофёрского удостоверения, - попытала съехать я с темы. - Да и не долечился. Шея почти не крутится.

- Удостоверение мы тебе организуем, боец. Собирайтесь, жду снаружи.

- Какая же ты скотина, а ещё комсорг, - с чувством сказал я, когда штабист вышел.

А тот непонимающе лупая на меня глазами, сказал:

- А что не так, нашим же помогать надо.

- Вот и помогай. А я пока не вылечился. Не боец. Помогать можно, но здоровым.

- А ещё герой, с двумя медалями, - сказал кто-то из дальнего угла.

- Оп-па, у нас ещё один доброволец? - сразу отреагировал я. В ответ промолчали.

Вот так и пришлось собираться. Тут и капитан зашёл, наши документы в архиве медсанбата получил, выдал на руки. Оружие при нас было, мы же легкораненые. Вот так собрался, только каска на ремне, мне её ещё месяц, а то и два носить не рекомендуется. Дальше наружу, сидор за спиной был, и в кузов старой убитой «полуторки» с открытым кузовом, где уже сидело с десяток бойцов. Нас загрузили, и машина, стронувшись с места, попылила прочь, куда-то в тыл. Я крутить шей и отслеживать небо не мог, а сегодня четвёртое июля было, жара, ни оболочка, полдень примерно, но остальные вполне и активно отслеживали, мало ли «охотник» повстречается. Если уставали, или отвлекались, я напоминал. Один раз действительно пришлось по полю гонять, уходя от атак двух «мессершмитов», к счастью их вовремя заметили, застучав по кабине кулаками, обошлось, и машина не пострадала, но страху натерпелись все. Часа два в дороге были, пока не заехали на какую-то железнодорожную станцию. Оказывается, грузовики прибыли, новые, с завода, вот и выделили нашей дивизии, на восполнение потерь, пятнадцать грузовиков. Все модели «ЗИС-5», две машины с прицепами, их уже спустили с платформ, сам эшелон давно ушёл. Нужно срочно забрать, а то найдутся ушлые, уведут, так что спешно собрали всех, кто свободен и мог управлять, и вот добрались. Тут же зам по тылу дивизии ждал, охранял технику. Сам я в дороге прикинул и решил, а почему бы в шофера не перейти? Если документы будут, то вполне, однако меня обманули, грузовик я до дивизии перегнал, а там уже шофёр на него нашёлся, и удостоверение мне не сделали, вернули в медсанбат долечиваться. Хотя идея стоящая, стоит обдумать её. Хотя тут тоже палка о двух концах, хочу на грузовик, по тылам мотаться, а пошлют на боевую технику, где надобность есть, и в бой.

И снова мне не дали в медсанбате долго полежать, а я лечился и были видны изменения, но меня седьмого июля приказом включили в охрану как легкораненого, в санитарный обоз, что направляли в тыл. Бои страшные идут, раненых много, вот очередной обоз сформировали, несколько отправили, были обстреляны, видать летучие группы работали, что проникали в наш тыл, может десантники, ими тут всех пугали, но факт имеет место быть. Обстрелы случались. Собрали целое отделение для охраны, командовал сержант-артиллерист, вот и двинули под вечер. Семнадцать повозок и телег, из них двенадцать телег местных жителей, арендованные. Хозяева сами вели лошадей.

- Герман!.. - расслышал я, и поначалу не понял, что это меня зовут с одной из телег, но поправив ремень винтовки, подошёл, почти не хромая.

- Точно ты, - слабо улыбнулся раненый боец, а я рассматривал знакомое лицо и никак не мог поверить, что это Олег. Тот самый пулемётчик, с которым был блокирован в подвале двадцать третьего вечером.

- Олег? Здорово чертяка. А я, думал вы в плен попали.

- Да мы попали, только я утёк через пару дней. Слава погиб, его часовой застрелил.

- Ох ты ж!

Я так и шёл рядом с неспешно двигавшейся телегой, другие бойцы, что в головном дозоре, что замыкали, занимались делом, охраняли, но тут поля, видно всё на километры. Больше следили за небом.