Колонист "Вано" (СИ) - Сухов Лео - Страница 46

- Он повесился! – догадалась Кострома. – Значит, ему нужно было какое-то дерево или высокое крепкое растение.

- Если он, конечно, самоубился… – согласился я, потому что в голове был ещё с десяток вариантов, как Нытик мог нас покинуть. – Ну что, проверим?

Проверять пошли всей толпой. И верным оказался первый вариант: Нытик повесился. На растении с разлапистыми то ли листьями, то ли отростками. К сожалению, они выдержали вес человека.

Я, само собой, даже не рассчитывал, что меня опять не обвинят. Уж больно близко моя капсула, да и наш костёр располагались к лесу. Но тут мне на помощь пришёл ещё не стаявший снег. И физиологические особенности покойного...

Я ещё во второй день заметил, что у Нытика нога, как девичья. Руки у него тоже размерами не отличались, но нога – в лучшем случае, тридцать девятый. Так что, когда труп был обнаружен, а все ломанулись вперёд, я грозно заорал:

- А ну стоять все! Следы затопчите!

И удивительно: меня послушались.

Я подошёл к началу следа, хорошо отпечатавшегося в снегу. А затем посмотрел на Туза и позвал:

- Иди сюда, придурок!

- Слышь, а ты не «уху ел»? – набычившись, поинтересовался тот.

- Заткнись и иди сюда, придурок! – рявкнул я, грозно сдвинув бровки (надеюсь, что грозно!). – Либо ты сейчас отказываешься от обвинений в мой адрес, либо я тебя прямо здесь на дуэль вызываю!

- Какую дуэль?.. – не понял Туз.

- Для защиты чести и достоинства, которые ты своими обвинениями грязно попрал! – отозвался я.

А затем понял, что Туз ничего понял, как и его кореша. Поэтому пояснил чуть доступнее:

- За слова будешь отвечать, придурок!

Отвечать за слова вооружённому лбу с топором (мне, то есть) Туз не хотел. Зато он догадывался, что я что-то задумал. И понимал, что помощи от корешей не дождётся в такой ситуации. Поэтому проглотил очередное обзывательство и всё-таки подошёл.

- Видишь след в снегу? – спросил я его, а затем дождался кивка и поднёс ногу к следу. – Моя нога пролезает?

- Нет… – качнул головой Туз.

- Раз не пролезает, мог я его сюда дотащить на себе? – уточнил я.

- Нет…

- А кто тебе мешал его туда заманить? – вскинулся один из гопников, Сашок.

- Следы одного человека! – хмуро бросил тому Роман, и сам явно недовольный итогами расследования. – И это следы Нытика. А не Вано…

- А-а-а… – протянул Сашок.

- Ну что, ещё считаешь, что это я его? – спросил я у Туза.

И уставился на него тяжёлым взглядом в ожидании ответа. Один на один, может, и не прокатило бы. А вот сейчас, прилюдно, это хотя бы работало.

- Нет, – ответил Туз и отошёл, хмуря брови.

- Ну тогда я пойду, – кивнул я. – А вы там сами труп снимайте, хороните… В общем, вы знаете, что делать.

- А чего это мы?! – возмутилась Маша.

- А кто кричал, что мы все трупы у вас уводим?.. – заржал, аки конь, Дунай.

- Так там пайков нету! – разозлился Туз.

- Да ты что?! – захохотал я, уже двигаясь к своей капсуле. – Так их и у тех, кто погиб во время бурана, особо не было! Но мы же похоронили! Вот и вы давайте. Проведите расследование, снимите труп, выкопайте могилку… Ага…

Возмущённые крики, которые неслись мне в спину, я слушать не стал. Зачем себя расстраивать низменным желанием некоторых людей увильнуть от работы на благо сообщества? К тому же, я был уверен, что труп всё равно в итоге придётся нам хоронить.

Ошибся. Потом в окно наблюдал, как милые дамы Маша и Ника гнали гопоту к лесу. Вот она, сила женского убеждения! Гопники хоть и оскальзывались на камнях, но понуро шли вперёд, пока Сочинец что-то мирно обсуждал с Тузом.

Я принципиально не показывался, чтобы не злить своим видом лидера второй группировки. В том, что лидер он, а не Роман, уже никто в принципе не сомневался. Да Роман и сам ушёл в тень, стараясь не отсвечивать.

И ведь тоже умно поступил… Если что-то пойдёт не так – отвечать будет Туз, а хороший мальчик Рома скажет, что просто приказы выполнял. И вообще он – пострадавшая сторона. И пусть теперь гопники его страдания активно отрабатывают.

В общем, Рома нацелился на хорошую жизнь за чужой счёт, причём при любых вывертах судьбы. Как и Маша с Никой, которые явно какое-то влияние на гопников имели. Однако сами девушки в первые ряды не рвались, вступая в спор лишь тогда, когда это ни к чему их не обязывало. Группа поддержки, блин!.. Розовых помпонов в руках не хватает…

С другой стороны, возможно, и прав Сочинец – вдруг удастся миром разойтись. Или даже мирно сосуществовать. Он потом заходил с довольной мордой после переговоров с Тузом. Говорил, что всё хорошо прошло. Заодно притащил мне копчёностей, чтобы было чем червяка заморить.

Я попробовал…

Ну что могу сказать? Только согласиться с оценкой Саши: вкус был странным. Да, это без сомнения было мясо. Да, оно без сомнения было белковым. И если бы не странный привкус, мало чем отличалось бы от мяса земных животных.

Но привкус… Что-то такое было в местных животных, что заметно отличало их от нас. Однако это не помешало мне с аппетитом жевать необычную, слегка солёную копчёность. Правда, баллы за дегустацию достались не мне, а Саше. А баллы за достижение мирной договорённости между фракциями группы отошли Сочинцу.

Но я не слишком переживал по этому поводу. У меня и так баллов хватало, да ещё и за проведённое (почти мирно!) расследование СИПИН накинул тридцатник. Так что я был не в накладе.

А снег всё таял и таял – до вечера. Весёлые ручьи устремлялись прочь, журча между камней. Почти весь склон до леса превратился в сплошной поток. Только полянку с нашим костром вода обходила по вырытым канавкам.

Но я уже начинал волноваться за мясо! Температура-то была плюсовая: а вдруг тухнуть начнёт?

К вечеру у моей капсулы объявился Сочинец, озабоченный той же проблемой. И сходу предложил возобновить дежурства у костра и готовку мяса. На этот раз вечерний концерт назывался «Воробушки трудолюбиво разводят огонь» – и продолжался два часа.

Саша и Лиза, высунув от усердия языки, пытались добыть пламя из деревяшек. А зрители всё ждали и ждали чуда. И, наконец, чудо потянулось к темнеющему небу тонкой дымной струйкой. Затлел комочек мха, от порыва ветра появился язычок пламени…

А наши «приспособы» для розжига скоропостижно загорелись. Ликующие девушки случайно оставили их в костре и закидали хворостом раньше, чем кто-то успел вмешаться. Только печально-протяжное «Э-э-э-э!» пролетело над полянкой со стороны зрителей…

- Ну и ладно. Новые сделаем… – вздохнул я, принимаясь за работу.

- Ты сегодня какой-то… Очень уж терпимый к чужим недостаткам! – с подозрением покосился на меня Сочинец.

- Я, знаешь, просто люблю общество, – признался я ему. – Но ещё больше люблю личное пространство. Чем быстрее эти барышни накопят на отопление, тем быстрее я окажусь один-одинёшенек в своей капсуле.

- Ах вон оно что! – понял военный. – А я-то думал, в тебе мудрость просыпается…

- Не-не-не… Таким я не болею! – сразу же начал отмахиваться от него руками я. – Все эти срамные болячки обошли меня стороной.

- Ну так и пиши в анкете для знакомства с девушками, – кивнул Сочинец. – Я, мужчина в расцвете сил, без срамных болячек (мудрости, терпения и гонореи) ищу…

- Ну вот ещё! – фыркнул я. – Надо так: я, красивый и трудолюбивый мужчина, в полном расцвете сил, способный три раза за ночь, без срамных болячек (мудрости, терпения и гонореи) НИ-КО-ГО НЕ ИЩУ! Сами приходят! Вот!..

- Ага-ага! Про скромность забыл упомянуть! – напомнила мне Кострома.

- Да, и ещё я скромный! – кивнул я, после чего соскочил со скользкой темы своих не вызывающих сомнения достоинств. – О чём конкретно с Тузом договорился?

- А! Ну он согласился с тем, что надо на Алтаре брать инструменты для работы. И обещал подумать, что им нужно, – пояснил Сочинец. – И, понятное дело, согласился на совместный поход. Особенно настаивал на том, чтобы от нас пошли сразу все мужчины.