Иная война (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 34

И вот теперь в роли будущих «болгар» выступили итальянцы. Противник серьезный, что и говорить, даже для объединившихся «балканских союзников». Однако на стороне византийцев выступит Турция — это однозначно. Османам нужно вернуть хоть что-то свое обратно, а Киренаика по площади возместит утерянные европейские и азиатские владения. Конечно, африканские пустыни не Армянское нагорье и не Фессалония, но вполне скрасит плачевные итоги первой войны.

А вот в роли «румын» однозначно выступит Австро-Венгрия, и что для итальянцев самое скверное, так это то, что на их 25 дивизий мирного времени «двуединая монархия» выставит 37, а флот у нее примерно две трети от итальянского состава. К тому же между этими странами давние счеты, еще не закрытые толком — полвека не прошло. Итальянцы зря нарываются, возомнили себя непобедимыми, а ведь тогда за них все сделали пруссаки, разгромив главные силы «двуединой монархии» под Кенигграцем-Садовой.

Фок фыркнул — назревающая драка будет занятной, ведь как говорили в 1-ю мировую войну — «итальянцы существуют для того, чтобы было кого бить вечно битым австрийцам»!

— Одни империи создаются, другие рассыпаются в одночасье, превращаясь в прах. Лишь Британия должна жить вечно, и никто не будет в силах ее развалить, как бы не пыжились.

Пожилой джентльмен невыразительной наружности взял серебряные ножницы и откусил кончик сигары. Все делал медленно, выверенными за долгие года жизни движениями. Раскурив сигару, он пыхнул дымком и уселся удобнее в кресле. Не развалился, а расположился, как надлежит хорошо воспитанному лорду, отнюдь не «болотному», а из категории тех, кто в эпоху королевы Виктории раздвинули пределы Британской империи до ее нынешних размеров. Таких джентльменов следует слушать очень внимательно, как надлежит примерному ученику внимать уроку.

— Ты занимаешь значимый пост, мой молодой друг, хотя может показаться, что в иерархии он стоит ниже правительственной должности — ты ведь был министром внутренних дел, как мне помнится, — в старческом голосе промелькнула еле уловимая ирония. Вот только следующие слова прозвучали серьезно, с ощутимым холодком.

— Это лишь видимость — Первый Лорд Адмиралтейства отвечает за Ройял Нэви! Есть много всякого на морях — кайзерлихмарине, российский или императорский, итальянский или голландский королевские флоты. Фи, какие уточнения, но они правильны. Лишь одному принадлежит право называться Королевским Флотом, и не нужно уточнять, кому он принадлежит, и кто на морях и океанах настоящий повелитель и хозяин!

Почтенный джентльмен устало вздохнул, его блеклые глаза затуманились, будто он разглядывал сейчас в памяти прошлое. Его собеседник молчал, прекрасно понимая, что с высоты своих «юных» для политика 37-ми лет, ему надлежит внимать лорду, который старше его на полвека, и всегда отличался отточенным умом.

Живая легенда империи, граф и виконт из тех аристократических родов, чьи предки добывали славу Британии на океанах в течение нескольких веков. Что и говорить, если отец лорда сражался на «Виктории» в Трафальгарской битве, и на его руках умер великий Нельсон — платок с кровью адмирала стал семейной святыней.

— Ты ведь дружен с «Джекки»? Он шалопай изрядный, служил у меня, совсем юнец, и патент офицерский тогда получил. Как помниться, мы тогда Севастополь взяли, русские ушли на другую сторону бухты. Отважный противник, такому всегда нужно отдавать должное, но даже они тогда не рискнули выходить в море, чтобы там сразиться...

Старик замолчал, сигара дымилась, а Первый Лорд Адмиралтейства задумался — адмирала флота Джона Арбенота Фишера он знал давно, недавний Первый Морской Лорд был знаковой фигурой. Создатель «Дредноута», а еще «крестный отец» линейных крейсеров, названных моряками «гончими», считался одним из выдающихся адмиралов. Несмотря на свой солидный возраст, а Фишеру исполнилось ровно семьдесят лет, он продолжал кипеть энергией, и ратовал на перевод кораблей с угля на нефть — и этой идеей заразил бывшего министра, только что принявшего свой новый ключевой и знаковый пост в Адмиралтействе. Молодой лорд запомнил слова — «жидкое топливо произведет настоящую революцию в военно-морской стратегии. Это дело чрезвычайной государственной важности».

— Да, «Джекки» прав, даже когда предлагает по примеру Нельсона «ко

— пенгагировать» кайзерлихмарине — но еще рано, а нынешний флот не чета деревянному, что был тогда, в начале прошлого столетия, — голос звучал отнюдь не старчески, он окреп, послышался даже еле уловимый смешок. — Я помню, как король даже воскликнул — «Фишер, вы сошли с ума»! Но «Джекки» прав — для нас флот жизненная необходимость, а для Германии роскошь, для нас опасная.

— Я понимаю это, милорд!

— Вот и хорошо, сэр, что понимаете…

В голосе старика прозвучала легкая насмешка на принятом обращении к лордам — «сэр». Дань традициям, не больше, ведь рыцарской приставки Первый Лорд Адмиралтейства не имел, и такой нюанс уловил моментально. Потому замолчал, понимая, что всего интонацией на трех буквах ему указали его действительное место в иерархии. Но он был молод и честолюбив, и знал, что рано или поздно добьется того, что обращаться к нему станут «сэр» отнюдь не по занимаемой должности.

— В Германии летом разобрали на стапелях заложенный линкор с 12-ти дюймовыми пушками и линейный крейсер с калибром в 11 дюймов. И в прошлом месяце заложили три новых линкора. Вы знаете, какие на них будут стоять орудия, «сэр»?!

Воцарилась тишина, Первый лорд не знал ответа на заданный вопрос. Да он и не требовался — старик заговорил дальше:

— В 15 дюймов, как удалось выяснить. И котлы будут на нефти — русской нефти. Ее очень много, хватит на три флота, таких как германский. А потому нам следует поторопиться и выкупить в персидской кампании главный пакет акций. «Джекки» прав, когда написал премьер-министру — «кто овладеет нефтью, тот будет править миром». А мы опаздываем…

Старик замолчал, все же когда человеку далеко за восемьдесят лет, он устает. Сильно устает — это было видно. Но как истинный джентльмен знает про долг и верно служит королю и Британии, не жалея скудных сил. К тому же на столь значимом посту, про который и многим министрам неизвестно, ибо знают они его как «советника» премьер-министра.

— Одна проблема — шах формирует вторую казачью дивизию, а это вызывает определенную тревогу.

— Милорд, вы опасаетесь, что нефтепромыслы могут быть захвачены персами, они ведь к нам недружественно настроены?

— Захвачены персами?! Фи, они могут быть сожжены русскими в любой удобный для них момент — недаром строят железную дорогу. Перебросят несколько корпусов и такое наделают…

— Все настолько плохо?!

— Вы не представляете насколько, «сэр»! Все дьявольски сложно и зыбко. Но этой самой нефти много в Ливии!

— Там пустыня, пески, никто не знает, что там есть, милорд?!

— Один человек знает, и то, что он шесть лет держит нас в курсе событий, очень важно! И ни разу не обманул, — старик тяжело задышал. — Нельзя яйца складывать в одну корзину, хотя насчет Персии лучше договориться, пока не поздно. И возможности для этого у нас уже имеются…

Возникла пауза — Первый Лорд курил сигару, к которым привык за время пребывания на Кубе, где был журналистом во время войны между испанцами и бывшими колонистами. И терпеливо ждал пока «советник» заговорит снова, а тот положил на стол свою потухшую сигару.

— Как возможный союзник от Италии мало толку, так зачем нам вероятный враг? Незачем, а вот Ливия со временем может и понадобиться…

Эгейское море в последние дни декабря не самое лучшее место для морского путешествия. Лучше проводить рождественские праздники в кругу семьи, при свечах, чем болтаться в море, жить в вечной сырости, да еще в постоянном ожидании нападения итальянской эскадры.

Дело шло к скорой войне, в этом генерал-адмирал нисколько не сомневался, получая постоянные депеши из Берлина, где закончился двухнедельный конгресс держав, которые принято именовать «великими». Италия явно нарывалась на драку, категорически не желая возвращать Оттоманской Порте Киренаику, и с той же настойчивостью требуя у Греции возвращения Додеканезских островов с Родосом, а так же «своей» доли албанских земель. Все это вызывало законное возмущение у балканских союзников — греки при поддержке болгар встретили претензии Рима в «штыки», наотрез отказавшись возвращать тысячелетиями принадлежавший эллинам остров, где находилось в незапамятные времена знаменитое «чудо света». И можно было не сомневаться, что за «свое», возвращенное с кровью, они драться будут воевать отчаянно, хотя силы, на первый взгляд, не сопоставимы.