Ананас на ёлке - Донцова Дарья - Страница 6

Я притаилась за креслом водителя, ухватилась одной рукой за ручку над окном, второй вцепилась в край сиденья. Джип выплыл из гаража и очень медленно подкрался к шлагбауму поселка.

Я втянула голову в плечи. Марина уважает просьбу Альберта, коменданта поселка, не гонять по Ложкино. Дети катаются на велосипедах, пожилые жители гуляют, бегают собаки, кошки. Добавьте сюда нянечек с колясками. К выезду на общее шоссе Марина подкрадывается, как кошка, которая охотится на птиц. Но потом…

Джип рванул с места так, словно за ним гнались толпой голодные и поэтому до крайности злые львы, тигры и слоны. Вжик! Марина повернула налево, я ударилась головой о стекло. Раз! Наш блогер-миллионник промчался через село и взял правее, меня вжало в сиденье. Два! Внедорожник оказался на федеральном шоссе, ловко перестроился в крайний левый ряд, и я похолодела. Еще секунда – и взлетим в небо, сейчас разгоняемся на полосе!

– Музыку врубим? – донесся до меня вопрос.

– Ага, – прошептала я и на очередном повороте ткнулась лицом в спинку сиденья водителя.

– Вот он, – зашептала Марина, глядя на происходящее с улицы, через окно, – получил пакет. Интересно, догадается его открыть, проверить, что там и в каком виде?

Александр Михайлович прижал к груди посылку и вошел в примерочную. Мы ринулись в торговый центр, влетели в небольшое помещение, где за столом сидела девушка. Марина зашептала, показывая на меня пальцем:

– Она детектив. Покажи документы.

Я поняла, что последние слова адресованы мне, и вытащила удостоверение, которое выдал полковник.

– Ой, – испугалась девица.

Создательница популярных кулинарных курсов ткнула рукой в сторону кабинки, в которой спрятался Дегтярев.

– Мы следим за мужиком, войдем в соседнюю раздевалку. Не вздумайте рассказать ему о нас!

– Да, – прошептала администратор. – То есть нет! Вернее… Молчу.

– Между кабинками стенки? – не утихала Марина.

– Занавески, – еле слышно объяснила сотрудница пункта выдачи.

– Супер! – заликовала подруга.

Мы впихнулись в небольшое пространство и услышали сердитое бормотание Александра Михайловича.

– Запаковали насмерть! Хоть зубами грызи.

Раздался треск.

– Фух! – выдохнул полковник. – Открыл! Свитер хорош!

Марина осторожно отодвинула правый край внутренней драпировки, моя рука проделала то же действие с левым. Глаза увидели толстяка, который с сопением натягивал на себя шерстяное изделие. Мне показалось, что пуловер ему мал как минимум на два размера, но Александру Михайловичу все-таки удалось влезть в него. Поскольку полковник стоял спиной к нам, я увидела аппликацию на тыльной части обновки и зажала ладонью рот, чтобы не расхохотаться в голос. А вы бы как поступили, узрев картинку: большая серо-голубая задница слона, его хвост и две тумбообразные ноги?

– Забавно, – пробормотал полковник. – Интересно, что сзади?

С этими словами он резко обернулся. Я стиснула зубы. Не шевелись, Дашенька, не издавай ни звука, иначе полковник увидит тех, кто за ним подглядывает, и случится небывалый скандал!

Марина пнула меня ногой, я кивнула – да вижу, вижу! Анфас полковника оказался намного красивее его задней части. Сейчас перед моими очами возникла морда элефанта, к которой пришита серая трубка, мотающаяся в разные стороны – не иначе, это хобот. Глаза у слона большие, круглые, моргают, когда толстяк шевелится. Бивни, которые тоже прилажены к свитеру, тоже смахивают по форме на хобот, но они короче и обсыпаны стразами. Огромные уши завершают образ.

Полковник изогнулся и начал разглядывать себя сзади.

– Забавно, – повторил он. – Апчхи!

Послышался мелодичный звон.

– Это что? – опешил Александр Михайлович и еще раз со смаком чихнул.

«Блям, блям, блям», – донеслось до моих ушей.

– Кто здесь? – сердито спросил полковник. – Выходи!

Марина хихикнула.

– Ага, – прошипел Дегтярев. – Из соседней раздевалки звук идет. Сейчас выясню, кто там безобразничает.

Раздался топот. Стало понятно: полковник вышел в зал и сейчас заглянет туда, где находимся мы. Не сговариваясь, мы подняли драпировку, которая играла роль стены, и прошмыгнули в каморку, где ранее переодевался главный детектив агентства «Тюх».

– Никого, – донеслось из помещения, из которого нам удачно удалось удрать.

Затем раздались сопение, кряхтение и голос Дегтярева:

– Забираю пуловер. Можно в нем уйти?

– Если оплатите, то да, – отозвалась девушка. – Как вам идет прикид! Роскошная вещь! Стали моложе лет на пять! Нет, на десять, двадцать!

Мы затаились в примерочной, сидели тише мышей, которых у выхода из норы стережет голодный кот.

– Что он так долго делает у кассы? – не выдержала я.

– Стопудово пин забыл, – прошептала в ответ Марина. – Сейчас эсэмэску пришлет.

Подруга вынула из сумки сотовый.

– О! Точно!

И вскоре вновь раздался голос администратора.

– Все прошло. Носите на здоровье.

В Ложкино мы с Мариной вернулись минут через двадцать и еще в прихожей услышали голос Кузи.

– Почему у этого слона три хобота?

– Тсс! – шикнул Сеня.

– Дегтярев поднялся на второй этаж – жарко ему стало, – не утих Кузя. – Он не слышит нас. Согласись, столько органов нюха – это странно.

– Нос у элефанта на свитере один, – присоединилась я к беседе, входя в комнату. – В придачу к нему два бивня еще имеются.

– А-а-а, – протянул компьютерный гений. – А ты откуда знаешь? Видела полковника в обновке и…

Продолжение фразы Кузя проглотил, потому что перед нами появился Дегтярев в новом свитере.

– Отличная вещь, – лицемерно похвалила Марина. – Тебе не жарко?

– Здесь прохладно, – процедил толстяк. – Все, кто каркал, что онлайн ничего хорошего не купишь, ошиблись. Я стал обладателем прекрасной вещи и ни секунды не потратил на беготню по лавкам. Четверти часа хватило для его примерки и получения. Это с учетом времени на дорогу.

– Вообще-то ты отсутствовал час и двадцать минут, – заметила Марина.

Я дернула ее за кофту, но поздно. Лицо полковника сравнялось по цвету с колером его обновки. Александр Михайлович раздул щеки…

И тут Собачкин кинулся грудью на амбразуру:

– Выяснились некоторые подробности биографии Василия Петровича, отца Филиппа.

– Рассказывай скорее, – попросила я, косясь на толстяка, который молча сел в свое кресло.

У нас существует договоренность: мы стараемся не обсуждать рабочие вопросы в столовой большого дома. Все стараются забыть о работе, когда садятся есть. Но сейчас, кроме нас, никого нет. Маша и Дунечка улетели в Париж, Нина уехала на рынок. В столовой лишь сотрудники агентства, стая собак и ворон Гектор. К тому же Дегтярев сейчас похож на большой огнетушитель, еще секунда – и полковник впал бы в страшный гнев, потому что жена решила сказать ему, что тот неправильно посчитал время на приобретение вязаной жути. Спасибо, Сеня, за то, что ты спас нас всех.

– Старший Марин – зомби! – объявил Кузя.

– Не поняла, – удивилась я.

– Оживший мертвец, – уточнил Сеня.

– Ага, – подтвердил наш человек-компьютер. – При первой проверке не возникло никаких изумлений. Вася воспитывался в детдоме. Дети из приютов редко поступают в вузы. Но не следует думать, что они глупы!

Леня поднял руку.

– Говори, – кивнул Дегтярев.

– Среди ребят, которые живут в интернатах, много умных, талантливых детей. Но сиротам не нанимают репетиторов, никто их с трех лет не учит иностранным языкам. И воспитатели не дают взяток членам приемных комиссий. Нельзя забывать и о наследственности. Порой отказники – плод пьяного зачатия, им просто не повезло еще до появления на свет.

– Верно, – согласился Кузя. – Но Вася попал в интернат в возрасте тринадцати лет из-за гибели родителей. Пара возвращалась из театра. Информацию об их походе на спектакль сообщил милиции сын: «Папа и мама любили музеи, лектории, консерваторию. Папа умел доставать билеты, они с мамой пересмотрели весь репертуар московских театров. Меня на вечерние представления не брали. Я остался дома, как всегда, зубрил алгебру, потому что на следующий день была городская контрольная. Готовился к ней, хотел получить медаль». Соседи, которых опросили, в один голос повторили: «Прекрасные люди, интеллигентные, скромные, всегда готовы помочь. Не пили, не курили, шумных застолий не устраивали. Вася замечательный ребенок, вежливый, если увидит, что кто-то из жильцов несет тяжелую сумку, сразу поможет». Со всеми Петр и Надежда были в дружеских отношениях, правда, в гости к себе никого не звали. Все считали Мариных бесконфликтными. А вот Ирина Юрьевна Борисова, которая жила на первом этаже, стала свидетельницей скандала Марина-старшего с каким-то человеком. Дело происходило летом, на дворе стояла теплая, если не сказать жаркая, погода. В палисаднике у дома на лавочке устроился посторонний мужчина.