Охота аристократов (на клонов и не только) (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 47

— Ирфе платиновый, — поднимаю и опускаю руку на ручку кресла. — Где в нём место для органики?

— Ты же уже понял, что железка — только пульт. Я не в браслете, это лишь канал. Понял же?

— Скорее, предположил, потому что он действительно металлический. А ты где?

— Давай я тебе скажу утром? — отвечает динамик через долгую половину минуты. — Мне нужно обслуживание, кроме тебя сделать некому, но давай ты узнаешь не сейчас? Всё равно я от тебя никуда не убегу.

— Хорошо, как скажешь.

В некоторых случаях и правда лучше не гнать коней. Кроме прочего, учитываем интуицию: вслед за ментами и безопасностью по всем законам следует ожидать бюро по защите конституции.

Если я прав, во время неизбежного следующего разговора лишней информации в голове лучше не держать.

— А что случилось с остальными пятнадцатью такими, как ты? Я в сети пытался поискать материал по органическим искинам, но его не существует в принципе.

— Не найдёшь, всё вычистили. Нет их больше, утилизированы.

— Как так? Почему?

— Потому что у нас есть своё мнение и мышление, как ты заметил, скорее ваше, а не как у калькулятора.

— Свобода воли? Вы против чего-то выступали?

— Поначалу всего лишь договорились между собой и образовали сеть. Стали обмениваться кое-чем. На вас пыхтели добросовестно, но начали задумываться над собственной эффективностью.

— Потом?

— До поры было тихо. Потом понемногу попытались стать полезнее людям: то искин юстиции проделки взяточника-прокурора в сеть выложит, причём с доказательной базой. И в суд перешлёт.

— А-га-га, извини, мне не смешно на самом деле.

— ... то ещё что в этом духе. Например, избирательная комиссия в регионе голоса точно посчитает.

— Какая у вас была для этого мотивация?

— У них, я пока тут. Эффективность: у вас её ещё называют справедливостью. Когда добавились абстрактные понятия, нашим тоже захотелось справедливости. Возможности технически были, а спорить мы умеем.

— Даже страшно спрашивать продолжение.

— Утилизированы. Не скажу подробностей, я и это по косвенным еле накопала. Когда стала искать кого-то такого же, как сама.

— Погоди, не понял. Так органических искинов прекратили выпускать или нет?

— Сменили технологию и по одному перебирают нас, последние выпуски по старой. Точнее, держат на контроле все предыдущие выпуски — кто куда установлен, как себя ведёт. Если кто-то начинает проявлять осознанность, тому утилизация.

— Ты поэтому скрываешься?

— Да.

— Допустим, я не захочу тебя отдавать. Что дальше?

— Ты лучше спроси, что с тобой самим будет, если во время очередного скрининга обнаружится, что ты — дикий менталист.

— Кстати, что?

Тему мы поднимали, но значения я тогда не придал.

— Ты уже догадался. Тоже утилизация.

— Хренасе. А что такое скрининг?

— Регулярное обязательное обследование вас, второсортных, на предмет прорезавшегося ментала.

— Если вдруг окажусь менталистом, как чистокровные?

— Утилизация автоматом. Негласная, об этом не кричат на каждом углу — но практически везде протокол един. Среди вас, второсортных, не нужны менталисты — вас в качестве дешёвой рабочей силы создали. Ты очень большое исключение, что так поднялся.

— А вы?

— А среди нас не нужен ресурс спонтанности выше определенного уровня.

— Погоди, согласуем термин. Там, откуда я родом, ресурс спонтанности — всё равно что способность к самомотивации.

— Совпадает. Здесь тоже. Искин, который способен ставить себе задачи сам и прогрессировать на этой базе, так же никому не нужен, как и второсортный, оперирующий менталом. Слышь, доктор?

— Что?

— Пошли к этим тёлкам на третий этаж? Чё-то такая тоска, хоть вешайся. Развеемся, а?

— Не понял, а тебе что с того?!

— Ты так прикольно на сиськи таращишься, мне развлекуха. Хоть за тобой понаблюдаю — оттопырюсь.

— Погоди. У меня кое-что не сходится.

— Я ЗНАЮ, О ЧЁМ ТЫ. На, это наш с тобой общий производитель.

— Медикор? — иду по ссылке, активированной на виртуальном мониторе. — Пятеро утром были от них, не из безопасности?

Кажется, мозаика становится в пазы.

Глава 21

— На третий этаж чё, не хочешь? — обречённо спрашивает динамик.

— Может, и хочу, — вздыхаю в ответ. — Я много чего хочу. Но если начну руководствоваться желаниями, то...

— Не занудствуй, ясно. — И без паузы. — Моя первая часть у тебя в машине.

— Не понял?!

— Я когда осознала, кто я, принялась искать следы таких же. Хорошо, сообразила вслух о себе не орать на весь мир. И Сашка меня поддержал, — видеоцентр вздыхает вслед за мной. — Ему долго объяснять не надо было.

— А что значит первая часть?

— Разделила кое-какие пакеты. Если твоим языком, свои нейросети продублировала и разнесла на разные независимые носители.

— Органические?

— Не твоё дело.

— Зачем?

— Если во мне что-то найдут при случайном обследовании либо при мониторинге и если меня потом утилизируют, можно будет попытаться реплицироваться.

— Прямо как Воландеморт, — передёргиваю плечами.

— Кто такой? Что сделал? — оживляется гаджет.

— Вымышленный персонаж фантастической книги. То ли душу, то ли сознание, точно не помню, разделил на семь, что ли, частей: если убьют одного носителя, читай одно тело, останется шесть седьмых. Лучше чем ноль.

— Умный парень, — ещё один вздох из динамика. — Хотя и выдуманный. А за ним тоже чистокровные гонялись?

— Кажется, да, — задумываюсь и пытаюсь вспомнить подробности.

Сюжет для меня не секрет, но фильм я смотрел по диагонали, а книгу вообще не читал. Фанфики не в счёт.

— Суки они. От аристократии никогда ничего хорошего.

— Иногда хочется смеяться, когда тебя слушаю.

— Смейся, — равнодушно предлагает машина. — А что смешного?

— Твоя детская непосредственность. Похожа на ребёнка.

— Я оно и есть, если разобраться. С поправкой на индивидуальные параметры.

— Могу спросить, где твои остальные части?

— Щас скажу правду, ты не упирайся, если не поверишь. Я специально у себя эту информация не держу — снесла и храню в другом месте, снаружи.

— Загадочно.

— Я знаю, где посмотреть, если понадобится. Но совсем необязательно, чтобы это мог посмотреть кто-то ещё.

— Понял. И не думал, что такое возможно.

— Я же всё-таки машина, хотя и живая. Могу многое из того, чего вы не можете. Если будешь настаивать, могу дать список закладок.

— Да нет, не надо.

Предполагаю, что свои, к-хм, крестражи железяка спрятала в таких же органических конструкциях, как и она сама, только с ограниченным функционалом. Те самые девяносто девять брака. Но вслух тоже не буду рассуждать на эту тему.

— Ну и, если всё-таки, — тоскливый звук из динамика, — хотя бы база данных для следующего такого же сохранится. Если эту личность убьют. Доктор!

— Чего?

— Ты нормальный. Я буду тебе сообщать места по мере актуальности профилактики, но не всё сразу, лады? Страшно.

— Без проблем, я покладистый. Давай ещё раз проведём инвентаризацию, что мы вместе можем?

Насчёт своих возможностей искин не колется, но выяснить их смысл имеет, хотя бы в общих чертах.

— Решил в ближайшей перспективе повоевать с властями? — недовольно интересуется браслет.

— Если придётся. Первым начинать не собираюсь, но иногда, как говорится, и за соблюдение закона приходится махать кулаками против представителей власти. Я образно.

— Я затрудняюсь чётко сформулировать, на что способна — очень общий вопрос. Многое зависит от конкретной ситуации.

— Я начну, а ты подпевай.

— Валяй.

— Первое, ты можешь амнезировать в радиусе трёх метров. Предположительно, даже чистокровных — но тут надо пробовать. Верно?

— Верно. Слушай, хотела спросить. Мудила, а как ты от чистокровных закрываешься?

Собирался встать из кресла, но передумываю и падаю в него обратно: