Сила и ярость Юга (СИ) - Александрова Евгения - Страница 3

Едва не вышвыривая из седла Ясмин, которая цеплялась из последних сил.

И вот теперь стало страшно. Так, что ни вдохнуть, ни выдохнуть. Зубы мучительно сжались, все мышцы напряглись, но Ясмин чувствовала такую беспомощность, что не было сил даже закричать или хоть что-то сделать.

Они или разобьются обе, или… Проклятье! Нур понесла так, будто и не чувствовала под собой земли, не чувствовала и удары по бокам, и натяжение поводьев – ничего ей не указ!

Попытка  остановить галоп снова провалилась. Ясмин завопила, едва не соскользнув с гладкого седла без стремян – под убийственный грохот подков, что отдавался во всем теле. Поводья натянулись, Нур захрипела, но продолжала нестись, закусив удила.

Время слилось в бесконечную череду мелькающих стволов тростника, горы вдали смазались в невнятное пятно, в лицо летела грива, которой Ясмин ещё недавно восхищалась. Не в силах повернуться, найти взглядом Риана, Ясмин только прижималась всем телом к сильной шее животного и молилась духам о помощи.

“Ао и Теа, смилуйтесь, простите меня! Простите! Помогите, прошу же!”

Почему, почему боги не подарили и ей особую силу?!

Сквозь дикую скачку Ясмин ощущала теперь только толчки копыт, рывки и силу лошади, которая точно вздумала уничтожить их обеих. Сотрясаясь всем телом, она не могла больше ни о чем думать, даже слова молитв не шли на ум.

Внезапно что-то изменилось. Среди грохота и шума накрыла тишина. Ясмин почувствовала себя одним целым с лошадью, и пришло спокойствие. Бешеный галоп стал ровнее, будто Нур слегка выдохлась, но отнюдь не потеряла силы. Или передумала их убивать… Пришла странная мысль, что не так уж Ясмин и бессильна. Может, всё же есть у неё какой-то особый дар? Она тоже может влиять на мир? Может?!

Лошадь продолжала нестись вперед, но уже тише. Осторожно подняв голову и с напряжением выпрямившись, Ясмин заметила, что Риан уже нагнал их и скачет рядом, бросая взгляды, полные одновременно гнева и тревоги.

– Ясмин! – крикнул он, поняв, что с ней всё в порядке.

– Всё хорошо, – прокричала она сквозь очередной раскат грома и наконец улыбнулась. – Всё хорошо!!!

Какое-то время она позволила Нур ещёе идти галопом и прижалась к шее снова, без сил и без страха, искоса глядя на сосредоточенного Риана, готового подхватить её в любой момент, готового будто даже убить дикую кобылу, лишь бы спасти Ясмин.

“Я отвечаю за тебя головой”, – читался укор в яростном взгляде, но, встретившись с ней глазами, Риан наконец смягчился и покачал головой.

В конце концов обе лошади перешли с галопа на легкую рысь и затем – на неторопливый грациозный шаг. Нур пошла так спокойно и невозмутимо, что Ясмин захотелось смеяться. Эта кобыла просто сделала вид, что сошла с ума! Напряжение отпускало волнами, и в какой-то миг накатили безумная усталость и слабость.

– Стой, – приказал через некоторое время Риан, дав обеим лошадям выровнять дыхание и восстановиться, а потом помог Ясмин спуститься на землю под сенью деревьев.

Нур на удивление замерла как вкопанная. Как послушная воле человека и её – Ясмин. Как будто ничего только что и не было!

– Ничего не говори, – жестом остановила Риана Ясмин, прекрасно читая по глазам. – Я не знала, что так выйдет, и мне жаль. Но посмотри, с ней всё хорошо! И со мной!

Она торопливо провела ладонью по волосам, поняв, что шляпку сорвало ветром, а более-менее приличная прическа стала настоящим безумием. Ясмин со вздохом огляделась и уселась под ствол невысокого дуба рядом с дорогой – прямо на землю, перерытую порослью причудливо изогнутых корней.

Ноги и руки дрожали, и только сейчас Ясмин поняла, в какой опасности всё же очутилась. Риан накинул поводья на низкие ветви и молча сел рядом… Не глядя на Ясмин и ничего не говоря. Только мрачно перебирал пальцы, покрасневшие от поводий и бешеной скачки.

– Не говори ничего отцу, пожалуйста… – она откинулась назад, коснувшись затылком шершавого ствола. – Он убьет нас обоих.

– Тогда нам лучше вернуться и быстрее, – сухо отозвался Риан, повернувшись.

Он так явно злился на Ясмин за эту выходку.

– Да… Сейчас. Я чуть-чуть… отдышусь.

– Поедешь на моей, – так же коротко приказал он.

– Но смотри, Нур уже…

– Даже не думай, – строго оборвал он и уставился исподлобья.

Жаркий тёмный взгляд остановился на её лице. Ясмин смотрела в упор, понимая, что виновата в случившемся, что нельзя было садиться на необъезженную лошадь и давать ей такую свободу. Что она рисковала и своей жизнью, и чужой

– Прости меня, – неловко пожала она плечами.

Будто не выдержав её простоты и искренности, Риан смягчился и тяжело выдохнул. Только сейчас Ясмин заметила, что его пальцы тоже дрожат, а челюсти напряженно сжаты.

Они просидели так какое-то время, пока каждый искал себе успокоение. Ясмин не хотела начинать разговор первой, и они долго молча наблюдали за тучами в стороне. Удивительно, но Риан умудрялся как-то сделать так, что это молчание не было ядовитым и беспощадным, как гневное молчание кириоса ди Корса, недовольного поведением непослушной дочери.

В те моменты, когда он был в этой тихой ярости, казалось, что всё пространство скручивает и выжимает её, словно выстиранную и прополосканную ткань. Выжимает так, что хочется и в самом деле исчезнуть.

Сейчас же на душе было тихо, несмотря на недавний бешеный бег. Или это отпускало смертельное напряжение, сковывающее тело намертво? Ясмин сидела, ни о чем не думая и ничего не чувствуя, и просто наблюдала за своим дыханием и за тем, как усиливающийся ветер треплет зеленые верхушки тростника, занимавшего весь обзор – куда ни погляди.

– Дело не в твоем отце, Ясмин, – через какое-то время заговорил Риан.

– Не в нем?

– Его я не боюсь, – вскинулся Риан с легким, снисходительным смешком. Качнул головой так, будто его смешило одно это предположение.

Даже несмотря на то, что кириос ди Корса негласно считался самым влиятельным и опасным мужчиной острова. Горячим, вспыльчивым, порой несправедливо, ужасно жестким. С ним мало кто решался спорить, да и это было невозможно.

– Мне страшно за тебя.

При других людях они никогда не обращались друг к другу “на ты”, но наедине всегда было просто. В конце концов, она столько лет его знает! Но сейчас эта фамильярность вдруг задела, и захотелось даже поставить Риана на место.

– Я не маленькая девочка, Риан. Не разговаривай со мной таким тоном.

А может, в ней заговорила дурацкая девичья обида? Ещё год назад Ясмин поймала себя на том, что он ей нравится… не просто как друг и жизнерадостный парень, волей судьбы устроивший себе хорошую службу у её отца.

И однажды – боги весть как! – Ясмин даже дала ему это понять, вроде ничего не говоря вслух и напрямую, ведь всё её воспитание твердило о нормах приличия. Однако Риан понял и сам же убедил, что ничего быть не может. Они слишком далеки друг от друга. Во многих смыслах.

Удивительно, но он был деликатен и чуток настолько, что Ясмин при всём желании не смогла ни обидеться, ни оскорбиться хоть на каплю. Его жизнелюбие подкупало, и они остались добрыми друзьями. Добрыми ведь?..

Ясмин смотрела на него искоса, наблюдая за живыми эмоциями и ловя момент, когда Риан перестанет злиться и выдохнет облегченно. В конце концов, они живы, целы, ничего и впрямь не стряслось такого, за что им может быть стыдно.

Всегда можно будет сказать, что он спас её от строптивой лошади, и скорее заслуживает поощрения, чем наказания. Сама же Ясмин со вздохом подумала, что ей грозит не только выговор, но и последствия. Как бы её не заперли на несколько суток в тесной, жаркой комнате и без возможности поговорить с кем-то кроме четырех стен.

– Ты права, Ясмин ди Корса. Прошу прощения за свой тон. – Риан витиевато отвесил ей поклон, поднялся и подал руку. – Позвольте проводить вас домой, пока больше не случилось никаких неприятностей.

Усадив Ясмин на свою кобылу, Риан взял Нур под уздцы и повел за собой в поводу по той же дороге, на которой они едва не свернули шеи.