Достучаться до Небес (СИ) - "Cyberdawn" - Страница 12

На эту тему, с использованием обсценных выражений и Петровича, велась энергичная дискуссия. Нашу троицу отметили, даже кивками поздоровались, но ни от своих разговоров не отвлеклись, ни нам поучаствовать не предложили.

Это они, кстати, зря. Я, при желании могу, завернуть не хуже Петровича, между прочим! А если напрягусь, то и получше. А Светка и без мата таких гадостей наговорить может, что даже не слышащие кооперативщики от стыда и возмущения в своих костюмах до хрустящей корочки запекутся.

Но не звали, да и фиг с ними. А вот ситуация складывалась и непонятная, и не слишком приятная. Митинг на палубе начал уже переливать из пустого в порожнее и заниматься волюнтаризмом. Типа атаки моста, выдачи педагогических пинков кооперативщикам и героического проплывания дальше. Предложившего осудили (без занесение в личное тело), на пальцах (тыкая в автоматическую артиллерию) объяснили, кто пинков получит, вне зависимости от педагогизма.

Наконец, капитан, последние несколько минут молчавший и слушавший, повысив голос озвучил:

— Всё, хорош! Как бабки базарные, честное слово. Надо плыть к этим, — кивнул он на мост, поморщившись. — Разбираться.

— Пошлют же…

— Ну значит, будем знать, что пошлют. И ваши планы уже серьёзно, — скептически сморщился он, — обсуждать. Пару дней Хариус без остановки машин, конечно, простоит…

— И я, б…я, за…бусь гонять моих мудаков, разъе…анное чинить! — веско высказался Петрович.

— Надо будет — погоняешь и за…бёшься, — неожиданно жёстко отрезал Дмитрич, показывая, что он тут капитан, а не добрый дядюшка.

Петрович почти замолчал. Почти — потому что под нос, вполголоса неадресно матерился непрерывным потоком. Но для него такое — почти мёртвая тишина.

— Я — спрашивать… — озвучил Дмитриевич.

— Я и десятка — с тобой, — вставил Василий, на что Дмитрич кивнул.

— А с вами можно? — вклинился я. — Поможем, если что, — дополнил я.

Говорить “жуть, как интересно” — не стал. Хотя, думаю, это и так поняли. Дмитрич и Василий попереглядывались, глава наёмников слегка кивнул, и капитан озвучил:

— Не откажемся, Георгий. Может, и впрямь поможете. Отходим через четверть часа.

— Может, на нашем транспорте? — предложил я.

Ну, потому что если “если что” — у Вездетанка есть все шансы уйти от моста и даже нанести какой-никакой урон. А проблемка-то нарисовывается нешуточная, потенциально ставящая жирный крест на всей экспедиции! Тут хоть прям сейчас расставайся с Дмитриевичем… хотя глупо. И рано, да и не по-товарищески это! Не буду так поступать, если хоть малейший шанс есть.

— Нет, думаю, не стоит, — покачал головой Дмитриевич. — Конфликта мы не ищем, а прибытие на переговоры на явно военном транспорте… — пожал он плечами.

— Смотрите сами, но по-моему… — начал было я, но не договорил, мысленно махнув рукой.

И впрямь — если что, успеем. А кооперативщики, при всём их засранстве, в изначальной агрессивности никогда никем не обвинялись. Отвечали жёстко и быстро, было дело, но сами в роли непосредственных агрессоров не выступали.

Тут скорее Дмитриевич наше “чертовски интересно” невербальное почуял и не стал против нашего присутствия возражать. Но и совсем расслабляться не стоит.

Это я Свете на её “что думаешь, Жор?” в процессе экипировки и озвучил.

— Но если что — будем готовы, — демонстративно огладил я патронник ТИППа, а Бейго грозно поклацал кусачаками-челюстями. Очень в тему, умный пёс.

— Грозны, — кивнула, оценила Света, крепя за спиной розовый роторник.

— Ты, Свет, не хуже, — честно озвучил я.

Выбрались мы из ангара, поднялись на палубу и присоединились к Дмитричу, Василию и десятку наёмников. Погрузились в катер, который направился к левому берегу, в направлении цитадели-стакана.

Доплыли, выбрались. Вообще, вокруг мостов было совершенно спокойно и безжизненно: очевидно, автоматическая артиллерия местную живность прореживала. Ну и не заводилась никакая пакость.

Высадились мы на берег и потопали группой к стальному стакану-крепости. Вообще — совершенно лютое строение: десятиметровой высоты бронированный овал закрывает въезд на мост, ни окон, ни даже бойниц: сплошная металлическая броня, поверху ощетиненная оружием.

И глухой бронелюк сбоку. Дмитрич подошёл, деликатно постучал. Стоим, ждём. Минута, другая…

Подошёл я и аккуратно постучал в бронелюк, почти без вмятин. Всё же ОПБК — вещь!

И на мой стук кооперативщики закопошились. Люк в шипением ушёл вбок (и со скрипом, погнул я его чутка, но этот скрип даже немного настроение поднял, хоть и не люблю вандализм). А на пороге стояла морда кооперативщика в их шикарной защите, выкрашенной в дурацкий голубой цвет.

— Кооператив Снабжения не коммутирует с людьми вне процесса снабжения, — безликим голосом речевого синтезатора прогудела фигура. — Покиньте контролируемую Кооперативом Снабжения территорию!

— С удовольствие покинем! — горячо ответил Дмитриевич. — Поднимите мост только!

— Невозможно, — отрезала фигура. — Ожидайте прохода грузов, необходимых для процесса снабжения.

— Не вижу никаких грузов, — озвучил объективную реальность я, но мои резонные слова дурак-кооперативщик хамски проигнорировал.

— Хоть скажите, сколько ждать? — продолжил Дмитриевич.

— В течение тридцати дней будут произведены все необходимые для дела Снабжения мероприятия. И мост, при необходимости, будет поднят. Информация дана вам в виде исключения. На этом коммуникация завершена. У вас не более получаса чтобы покинуть окрестности защитного бункера. Пребывание вас после этого срока ближе пятидесяти метров будет расценено как нападение.

— А корабль?! — уже явно на нервах вскричал Дмитрич.

— Кооператив Снабжения не имеет возражений против пребывания вашего судна не ближе десяти метров от моста. Приближение ближе будет расценено как нападение. Коммуникация закончена. Кооператив Снабжения благодарит за использование его услуг, — равнодушно уронила фигура, исчезнув за закрывающимся люком.

А мы невесело потопали к катеру. Василий вполголоса выдавал полностью оправданные определения охреневшим голубым, наёмники согласно гудели. Хмурый Дмитрич на полпути встал, махнул рукой.

— Скоты мстительные! — выдал он.

— А за что мстят-то? — удивилась Света.

— Понимаете, Светлана, — озвучил уже на ходу Дмитрич. — На Хариусе есть герб Сталедара, как порта приписки. Да и не удивлюсь, что про корабли кооперативщики знают, про все корабли на Печоре и не только.

— И так мелко гадят, за то что их в Сталедаре не облизывают?! — возмутился я.

— Подозреваю — да, — под кивки наёмников озвучил Дмитрич. — И не так уж и мелко, Георгий. Месяц стоять у берега… ну в общем нехорошо всё, — вздохнул он, махнул рукой. — Будем думать. Поучаствуете? — уточнил он.

— Не откажемся, — переглянулся я со Светкой. — Но толку-то от нас…

— Не скажите, Георгий. Вы — весьма мощная боевая единица, да и один из талантливейших технарей, что я знаю. Может придёт что в голову, — отстранённо выдал капитан и тяжело задумался.

Катер тем временем подплыл к Хариусу и поднялся на цепях. Дмитрич нарявкал на праздно ожидающую нас толпу, в пять минут поставил Хариус на стоянку рядом с мостом, в условно-безопасной зоне. И собрал совещание, из офицеров, да и прочих руководителей. Ну и мы со Светкой, охраняемые Бейго, в уголке пристроились. Хотя народ на наши бронированно-вооружённые персоны бросал недоумевающие взгляды. Но мы просто сняли шлемы и забили — пусть недоумевают, нам не мешают.

Ну и смысл совещания был понятен: кто виноват, и что со всем этим делать. И если с вопросом “кто” вопросов не возникало — кооперативщики: сволочи мелочные и вообще нехорошие личности. То вот с “что делать” выходило кисло. Вариант “прибьём охреневших голубых!” звучал, конечно, приятно и был охреневшими голубыми заслужен. Но неосуществим.

Стали думать, а как бы нам мост миновать. Но выходила фигня: не говоря о том, что перевод Хариуса “на колёса” займёт неделю, как и обратный спуск на воду — нет пути. Просто хрен объедешь этот гребучий мост по-быстрому. А, покопавшись в картах, коллектив выяснил, что дорога-то, теоретически, есть. Только столь извилистая и через жопу, что Хариусу, не считая вставания на колёса и спуска с них, придётся по ней телепаться тот же месяц. В идеальном случае, а если что-то не так, то и дольше, как понятно.