Князь Рысев (СИ) - Лисицин Евгений - Страница 41

— Это потому, — сказала она, поправляя мешающиеся волосы, — что мы можем воздействовать только на того, к кому привязаны каким бы то ни было образом. Пактом, контрактом… вызовом.

— А есть разница?

Она почему-то насупилась и предпочла не отвечать. Что ж, давить не будем. Я прочистил горло.

— А Егоровна как?

— Что «как»? — не понимая, переспросила она.

— Как отреагировала на то, что ты теперь не у нее на побегушках, а у меня?

— А, это-то? — Биска махнула рукой, словно на какой-нибудь пустяк. — Почти никак. Неважно.

Снова тайны. Что-то подсказывало мне, что вредная старуха вряд ли без боя желала отпускать свою шпионку. С другой стороны, откуда мне знать, что дьяволица не может как тот самый парень, что слуга двух господ? И нашим, и вашим…

— Чтоб ты знал, твои демонические силы здесь ограничены.

— Да ну? — А вот это уже стало для меня новостью, и я бы не сказал, что очень приятной. А мне-то представилось, что тенью врываюсь к Евсеевым, силой заставляю кровника сказать, а то и признаться…

Внутри заговорила обида — это что же выходит. Я вложил очки в способности, которые нигде, кроме Ада, не смогу использовать? Если и можно было промахнуться, то я попал в самое яблочко промахов.

Биска поспешила меня успокоить.

— Ну да. Ты все-таки здесь, на Белом Свете, рядом… с ними. — Она, поморщившись, указала на купола ближайшего храма. Видимо, местные попы ей хуже всех врагов. — Они подавляют твои силы. Да и просто так их использовать — ты ведь сам понимаешь, люди вряд ли захотят знать, что меж них ходит полудемон.

— Таких, как я, тут мало?

— Ну прям точно таких, как ты, нет совсем, но полудемоны… есть. И да, вот еще что — ни в коем случае не пытайся взывать к своей демонической сути где-нибудь в церкви.

Я не стал спрашивать, что тогда будет. Вспомнились те самые видосы, где батюшка, вытаращив глаза и размахивая кадилом не хуже нунчаков, изгоняет бесов из жутко хрипящих старух. Опять почему-то вспомнилась Егоровна — из нее-то вот как раз не помешало бы изгнать много чего…

— А вот ночью часть подавляемых сил к тебе возвращается. Там, откуда ты, ночь ведь тоже — время темных сил?

Я кивнул. Ага, еще каких темных, всем чертям фору дадут. Гопота, алкашня, наркоманы каких поискать — тут всем дьяволам до такой темноты далеко. Выползают и творят…

До доходного дома добрались без новых приключений. Нутро пошаливало, чуя опасность, но я так и не смог распознать, откуда она идет. Оно реагировало так, будто сожрать меня собирались ближайшие кусты, а прыгающий в луже грязи карапуз только и мечтает, что перегрызть мне горло. Неразумным делом я грешил на Биску — что, если само ее присутствие вызывает такой эффект? В конце концов, когда демон рядом, для обычного человека это мало чем хорошим заканчивается. Значит, опасность…

Ибрагим встретил меня, едва не выскочив на улицу. Старик разве что не растаял, как только я появился — видно, волнение грызло его поедом и изнутри. Он выбежал на улицу — наверняка ждал меня у окна, не смыкая очей. От него пахло табаком и по-домашнему горячим чаем. Я пообещал себе, что не откажусь от кружечки, как только мы войдем внутрь.

Он готов был меня расцеловать, но вместо этого по-отечески, не скрывая доброй улыбки, заключил в объятия, похлопал по плечам. На миг мне стало стыдно, что я не предупредил его сразу, а поддался вожделению, проведя ночь в объятиях Майки. Ведь даже представить не мог, какой груз он все это время тащил на своих плечах.

— Барин! Живой! — По старческим щекам текли слезы неподдельной радости. Я уж и не знаю, кто в последний раз был настолько счастлив меня видеть. — А я уж и не чаял…

Он держал в кармане кучу вопросов, желая осыпать ими меня с ног до головы. Но молчал, как будто не хотел бередить свежие раны.

Я же решил, что громче всяких слов будет показать ему свой трофей. Он взял его осторожно, будто самую большую ценность в своей жизни, пробежался глазами по строкам. Где-то внутри родился страх, что он сейчас задумчиво потеребит рукой подбородок и скажет, что здесь ошибка. Сам-то я так и не удосужился прочитать…

Права Биска — болван ты, Федя…

Мне показалось, что к окнам прилипли тысячи глаз — они пожирали нас взглядами. Больше всех упорствовала хозяйка, будто ей за то приплачивали. Ничего, подумалось мне. Документ у меня на руках, он не сгорит и не растает, если только Биска в очередной раз не повесила мне лапшу на уши. Украсть его, как видно, тоже невозможно…

Старика снедало любопытство. Он лишь одобрительно покачал головой, отдавая мне бумагу. Старик так и лучился гордостью, поправил усы, но до смерти хотел знать — как оно там, в пекле-то?

От лишних слов и вопросов его удерживала разве что моя усталость. По крайней мере, он решил, что я устал, и приветливо позвал внутрь. Хозяйка и в самом деле была тут как тут. Грызла семечки, сплевывая в газетный кулек, окинула меня взглядом с ног до головы.

— За лишнего человека, барин, в хорошем роду доплачивать принято, — сказала она, едва мы с ней поравнялись.

— У-у-у, ведьма, изыди! — Старый солдат готов был броситься на нее с кулаками. Я же без лишних разговоров выудил ту мелочь, что забрал у пацаненка. Она посмотрела на нее, как на злейшего врага, но взяла.

Я бросил вопросительный взгляд на Кондратьича, тот лишь махнул рукой — сам, мол, сейчас все увидишь. Биска плелась за нами следом. Старик почему-то был ей противен, и она держалась от него подальше, но молчала. Шла вместе с нами по лестнице, отставая на один пролет.

Я же терзал самого себя размышлениями — говорить слуге, что я заключил с Сатаной контракт? Рассказать про Биску? Что-то подсказывало, что сердце старика может и не выдержать подобных известий — проведет параллели со своим знакомым офицером, сложит два и два…

С другой стороны, держать от него все это в тайне тоже не очень хорошо. Я решил, что признаюсь, но не сейчас, а сразу же, как только найду для этого подходящие слова.

Кондратьич распахнул дверь, и его с ног чуть не сбил маленький вихрь. Алиска выпорхнула на лестничный пролет, будто все это время ее держали взаперти. Ткнулась мне в грудь красивым юным личиком, зарылась в плотную ткань рубахи. Она как будто желала запомнить мой запах и не терять его больше никогда — уверен, что, подари я ей свою рубаху, она будет использовать ее вместо подушки.

— Ты вернулся! Вернулся! — Словно маленький ребенок, она готова была прыгать вокруг меня. Задорно взмывали заплетенные в косички волосы, торчком стояли внимательные лисьи ушки.

Я прижал ее к себе, скользнул ладонью на ягодицы, ущипнул — она ойкнула от неожиданности и посмотрела мне прямо в глаза.

Будто в самом деле ждала каких-то объяснений.

— А разве Майя не заглядывала сюда?

— Майя? Ты знаешь, где Майя? — Она оживилась еще пуще прежнего, а я вдруг смекнул, что дочь Тармаевых в самом деле умела хорошо хранить секреты. А может, сожжение вместе с особняком дневника пошло ей только на пользу.

— Ее ищут. Все ищут — отец ищет, слуги… в милицию пока еще не обращались, но это ведь только пока. А я первым делом сразу поняла, что она пойдет к тебе.

— Она пошла ко мне.

Я кивнул. Даже не знал, что сказать — после пекла все вдруг показалось мне таким родным и близким, будто прожил тут всю сознательную жизнь.

Если бы не одно но.

Крохотный бес восседал у лампы, грустно вздыхал о своей нелегкой судьбе, но на деле же — самым наглым образом бездельничал. Биска тотчас же обратила на него внимание, взяла на руки, принялась гладить, словно маленького котенка.

Ад как будто намекал мне, что он теперь не только там, внизу, где котлы и кипящие маслом сковороды, он будет со мной повсюду. И из каждого угла за мной будет смотреть бесовье племя…

— Как там было? Что там было? Ты бесовок за хвосты дергал? — В отличие от Ибрагима, Алиску ничего не сковывало. — Ты говорил, что как вырастешь, в пекло сунешься и хвосты им накрутишь, помнишь?

Лисичка будто витала в облаках собственных беззаботных воспоминаний. Биска бросила на меня вопросительный взгляд, я лишь пожал ей плечами в ответ — откуда мне знать, чего тут по глупости младых ногтей наобещал Федор Ильич? Что ж мне, за каждую его глупость отвечать?