Тьма (СИ) - Лисицин Евгений - Страница 47

Йорг, командующий черными воинами вместо Стеллы, промолчал. Он привык беспрекословно подчиняться властителю Антрима и сейчас ощущал себя не в своей тарелке.

— Мне нечего сказать, — заявил молодой адмирал воздушного флота. — Но я бы очень хотел сохранить корабли.

Все взгляды скрестились на покрасневшей Эмбер. Графиня запада куда комфортнее чувствовала себя в гуще сражения, а не в дворцовых интригах.

— Если мы отправим Кадис во тьму, то чем мы будем отличаться от наших врагов? — Риманте встала и медленно вынула фамильную шпагу. Охваченное светом лезвие нетерпеливо дрожало, ощущая присутствие тьмы. — Мы пришли сюда спасать мир.

— Ты права. — Из голоса Арфир исчезли нотки превосходства, зато прорезалась многовековая усталость. — К сожалению, ты еще слишком юна, чтобы понимать некоторые вещи. Думаешь, мне приятна эта мысль? Просто посуди сама.

Перед темной эльфийкой возник клубок черного дыма, мгновенно принявший форму Кадиса. Остальные с удивлением смотрели на точную копию осажденного города.

— Мы целую седмицу пытались взять Кадис. Я потеряла больше тысячи прекрасных воинов и ничего не добилась. — Темный город превратился в устилающие землю тела павших бойцов. — И мы не можем ждать. Кадис должен пасть, чтобы эта весть разнеслась по всему Южному Эретину. Боясь за собственные шкуры и земли, все дворяне объединятся и заставят короля вернуть экспедиционный корпус. Северный Эретин успеет восстановиться и мы предотвратим возвращение Империи.

Арфир с грустью улыбнулась, развеивая иллюзию.

— Что же до твоего вопроса… Наше отличие в том, что мы не стремимся уничтожить всех несогласных. Мне не нужны хуманские земли, богатства или рабы, можете забирать их себе. — На этих словах Арфир Эльк самодовольно улыбнулся, правда ему очень не понравилась следующая фраза: — Приведение Элнарила к покорности займет меня на ближайшие столетия и затем настанет очередь другого давнего врага, который падет с вашей помощью.

— Мне нет дела до твоих разборок с гномами, не уводи тему. — Эмбер тоже встала, смело глядя в глаза темной. Рубин на ее диадеме ярко сиял. — Применение столь мощной магии тьмы восстановит против нас весь Ласэаран.

— Разве? — темная приподняла бровь. — Сейчас Элькесдален, Эландор и вольные города полностью зависят от милости Шиммера. Северный Эретин будет всем ноги целовать за спасение. Остаются гномы и островные пираты. Неужели тебе не плевать на мнение бородатых карликов?

— А как же драконы? — Земли Эмбер граничили с Астарумом и эльфийка не понаслышке была знакома с чешуйчатыми древними.

— Они все поймут. А если так боишься гнева ящеров, я готова взять всю вину на себя. — Плащ за спиной Арфир всколыхнулся на несуществующем ветру. — В конце концов это мой кристалл.

— А почему вы просто не проникли в Кадис и не устроили взрыв? — спросила Ноэми.

— Чтобы высвободить его энергию нужен мощный выброс энергии. Теней, способных осуществить план, можно по пальца пересчитать, и они все гарантированно умрут на задании. Выжить при разрушении кристалла не по силам даже мне. — Арфир устало вздохнула. — Воздушный корабль можно просто послать по курсу, никого не убив. Я готова лично провести его через облака и уронить на город, только покажите, как им управлять.

Эмбер прикусила губу, лихорадочно размышляя. На одной чаше весов находились жизни воинов, которые пошли за ними. Среди шиммерцев больше всего было именно ее подданных, не зря графство Глоу считалось самым сильным. Есть ли у нее право жертвовать их жизнями, имея безопасную альтернативу? В конце концов какое ей дело до жизней хуманов, которых она видела впервые в жизни?

— Мы собрали союз, чтобы остановить угрозу тьмы. Все мы видели, на что она способна. — Шпага Риманте по прежнему сияла в ее руке, озаряя членов совета теплым солнечным светом. — Я понимаю желание сохранить жизни наших воинов, но мы не можем уподобляться врагу. Надеюсь, это не только мое мнение.

Графиня востока с ожиданием посмотрела на хранительницу запада.

Море… Бескрайнее море беспросветной тьмы. Одновременно спокойное и хаотичное, безопасное и смертельное, испорченное и невинное. Бесконечная бездонная бездна, старше самой вечности. Одного взгляда хватило, чтобы ощутить бесконечную мудрость и собственную ничтожность перед чем-то несоизмеримо великим…

Затем пришла женщина. Весь ее вид повергал в благоговейный трепет, оставляя единственное желание — пасть на колени и поклоняться ей до самой смерти. Если бы только он мог двигаться, а не просто молча наблюдать…

Хозяйка посмотрела на гостя с недоумением, как на букашку, посмевшую осквернить своим присутствием хрустальный дворец, а затем… В его грудь будто ударили подушкой. Он стремительно полетел назад, и с каждым мигом иная реальность стиралась из памяти, оставшись смутным видением.

Вольфганг Урц распахнул глаза и резко сел, резко вдохнув. Ледяной воздух обжигал сильнее кипятка, сердце стучало в груди быстрее армейского барабана, пелена перед глазами никак не хотела уходить, размывая силуэты в темно-серых тонах.

— Живой, живой мать его! — Ликующе воскликнул Хартман, бывший староста села Виларибо. Проморгавшись, Вольфганг осоловело уставился на опытного товарища, чей удар по плечу едва не опрокинул его назад на спину.

— Хватит, ему нужен покой! — строго приказала Илма, аккуратно укладывая бледного юношу и заботливо подтыкая шкуру.

— Где… мы? — Почувствовав у губ что-то твердое, Вольфганг жадно припал к горлышку и огромными глотками осушил флягу. Ледяная вода ухнула глубоко в живот, вызывая ломоту во всем теле. Юноша только сейчас почувствовал, насколько хотел пить. Сжатое горло расслабилось, позволяя нормально дышать и говорить.

— Вестимо, скоро у Гисена будем. — Хартман ничуть не расстроился. Повернувшись к запряженной в телегу лошади, он ловко приложился к своей фляге, в которой плескалась отнюдь не вода.

— А где остальные? — И так бледный Вольфганг стал напоминать мел — в телеге не было никого, кроме них троих. Он машинально потянулся к арбалету и запаниковал, не нащупав верное оружие.

— Тише, успокойся. Они рядом, там теплее и крыша есть. — Илма помогла Вольфгангу приподняться и оглянуться — за ними ехала незнакомая повозка, управляемая беженкой из Виларибо.

— Что произошло? — Юноша и моргнуть не успел, как его голова оказалась на коленях девушки, нежно гладившей растрепанные волосы.

— Ты всех спас, мой герой, — томным голосом ответила она, похлопав ресницами.

— Отстань от мальца, пусть отдохнет. Как-никак целую седмицу провалялся.

— Сколько?! — Вольфганг подскочил, как шмелем ужаленный.

— Да шучу я, успокойся, — засмеялся Хартман. Он явно пребывал в хорошем настроении, и дело было не только в содержимом фляги. — Ночь прошла.

— Зачем ты так! — Илма надула губы и уложила парня назад.

— Я окончательно запутался, — жалобно произнес он. — Расскажите, что произошло.

— Когда ты убил ту страхолюдину, такой вой поднялся! Я думала мы прямо там и умрем все. — Она искренне вздрогнула, прикусив губу. — Зверины все ближе подходили, можно было каждую шерстинку рассмотреть, а потом… стало темно!

— Тьфу, Илма, ты будто сказку несмышленышам рассказываешь, — прервал ее Хартман. — Все вокруг заволокло дымом, густой такой, черный, не зги не видно. Через мгновение он развеялся и мы оказались на поляне вообще в другом месте! Там стояла повозка с двумя лошадьми, а внутри снеди разной. Ну мы еще и телегу запрягли и поехали себе потиху.

— А почему ты думаешь, что мы около Гисена? — только и смог спросить Вольфганг.

— Да бывал я тут в молодости… в прошлой жизни. — Хартман снова приложился к фляге и с довольной миной провел тыльной стороной ладони по лбу. — Не дрейфь, герой, боги тебя и впрямь берегут!

— Знать бы еще какие, — буркнул юноша, прикрыв глаза. Его начало неумолимо клонить в сон.

— Вот, держи, это лежало среди вещей в повозке. Мне почему-то кажется, что оно твое. — Илма протянула Вольфгангу большую золотую монету с девятизубцовой короной с обеих сторон.