Тьма (СИ) - Лисицин Евгений - Страница 26

«Рыбка» попалась почти у заката в занюханном трактире, в котором не было сидячих мест. Простые люди приходили сюда за дешевым пивом, сушеным мясом с характерным душком и похлебкой из «чего боги послали». У бочки на улице стояло несколько уставших мужчин, лениво цедивших разбавленное пойло из глиняных кружек. Стоило одному из них пожаловаться на двойные дежурства на фрегате из-за проклятых остроухих, сердце Безымянной забилось чаще. На миг она почувствовала себя живой.

Переодеться в яркое фривольное платье минутное дело, еще быстрее сменить личико на миловидное с чистой кожей. До безобразия увеличив себе грудь, чтобы она почти вываливалась наружу из-под небрежно завязанного корсета, морф облилась припасенными дешевыми духами. Передав трактирщику серебряную монету, она уверенно пошла к своей цели.

— Привет, мальчики. — Безымянная мгновенно овладела вниманием всех стоявших за бочкой, но ее интересовал только один. — Угостите даму?

— Канешн. — Усатый мужлан, изображавший из себя кавалериста без шпор, а на самом деле разгребающий навоз на конюшне, побрел к трактиру шатающейся походкой. Миновав вход, он скрылся за дальней стеной.

— Чем занимаетесь? — Она умело стреляла глазками в сторону цели. Никогда не пользовавшийся популярностью среди женщин мужчина попал в ее сети с первого же взгляда.

— Я торговец, у меня своя лавка в купеческом квартале! — попытался завладеть ее вниманием человек в богатом камзоле, безнадежно испорченном жирными пятнами.

— Бреши больше, извозчик! — накинулся на него долговязый тип в пальто. — Вот я — известный бард! Правда, лютню оставил в «золотом льве». Хотите послушать романтическую балладу?

— Да у тебя никогда столько серебра не было, чтобы номер в «золотом льве» снять! Максимум на конюшню хватит! Вечно с протянутой рукой ходишь! — Наконец заговорил объект. — Я тут единственный занимаюсь настоящим делом! Служу матросом на военном корабле! Скоро боцманом стану!

Он благоразумно предпочел умолчать о том, что вся его работа заключалась в перетаскивании тяжелых ящиков за жалкие медяки.

— Воздушный корабль? — с придыханием спросила Безымянная. Она придвинулась ближе, вжимаясь мягкой грудью в твердое плечо красного как рак мужчины. — Так волнительно! Ты настоящий герой, оберегающий нас. Всегда мечтала полетать на таком, но жизнь зла…

— Дык это… не проблема! — воодушевленно ответил матрос, разом опрокинувший в себя содержимое кружки. Остатки пены особенно выделялись на его густых усах. — Покатаю! Прям сейчас!

— Правда? — Морф часто захлопала густыми ресницами и томно провела языком по пухлым губам, подсекая заглотившую наживку рыбешку. — Я буду о-очень благодарна!

Окрыленный обещанием матрос схватил Безымянную за руку и потащил ее к воздушным докам, провожаемый завистливыми взглядами. Вернувшийся с бутылкой вина «кавалерист» недолго расстраивался, ведь во второй руке он нес полный кувшин первосортного пива «за счет заведения». Через несколько минут трое оставшихся позабыли о путане, вернувшись к любимому делу — истреблению алкоголя и ругани властей.

При приближении к докам хмель немного выветрился из шальной головы и «рыбка» начала сомневаться. Безымянной пришлось в порыве притворной страсти прижать человека к какому-то забору и одарить страстным поцелуем, натирая штаны, чтобы затем ловко ускользнуть, пообещав главное блюдо на борту корабля. Воодушевленный матрос чуть было не сорвался на бег, быстрым шагом дойдя до внутренней стены.

— Только ты это… Подожди пока здесь. — Стоянка военных кораблей охранялась городской стражей, нечего было и думать, чтобы провести путану через ворота. — Я быстро.

Безымянная перелезла через стену и встала в тени, чувствуя, как ее «рыбка» прошла ворота и медленно приближалась к заваленному ящиками проходу, через который матросы бегали в самоволки. Его удивленную рожу хоть сейчас можно было зарисовать и повесить на сцену. Любой понимающий в искусстве отдал бы целое состояние за картину «бескрайнее удивление».

— Спасибо, милый, дальше я сама. — Безымянная усыпила жертву легким ударом в висок и положила за ящиками. Натягивая на себя его одежду и личность, Безымянная старалась дышать через рот. Дешевые духи выветрились, уступая место менее приятным запахам. — Ты вообще когда-нибудь слышал о прачечной?

Произнеся еще несколько фраз для проверки измененного голоса, она со спокойной душой направилась к причальной мачте, благо, пьяный матрос разболтал, на каком именно корабле он служит.

— Опять напился? — Дежуривший у входа стражник смерил Безымянную презрительным взглядом и лениво потянулся к дубинке. — А ну быстро за работу!

Не дожидаясь удара, морф взвалила на плечо увесистый мешок с едой для дежурной смены и быстро понесла его по закручивающемуся пандусу. Будь сторож чуть умнее, он бы непременно удивился неизвестно откуда появившейся у задохлика силе.

Солдаты и огненные маги не обращали на Безымянную никакого внимания. Она спокойно прошла несколько постов и спустилась в трюм, сбросив с себя мешок и личину. Вернувшись в родной облик, морф стянула с себя грязную рванину, оставшись в чем мать родила. Затаившись в дальнем углу, она ненадолго укрывалась тенью, когда кто-то спускался в трюм. Недовольные товарищи на чем свет бранили исчезнувшего грузчика, взвалившего на них свою работу. Как только они закончили таскать мешки, послышался гул и надсадный треск небесных дисков — перегруженный корабль с трудом набирал высоту.

«Пора».

Безымянная не носила оружие в лагере, чтобы не нервировать нового хозяина, поэтому приходилось довольствоваться украденными мясницкими ножами. К несчастью, на пути к цели она никого не встретила — весь экипаж управлялся с парусами или следил за обстановкой за бортом. Морф остановилась в темной кладовой, через стенку от которой находилось ядро.

— Как-то это слишком… легко.

Она пыталась ободрить саму себя. Следующий шаг самый сложный, морфу потребовалось несколько минут, чтобы занести нож над запястьем. Безымянная аккуратно надрезала кожу, подкрепляя заклинание собственной жизненной силой. В эту эпоху о магии крови помнили только ведьмы и очень древние малефикары.

Не было никаких слов, вспышек или явлений тьмы. Просто в один миг затих раздражающий гул. Корабль повис в воздухе в абсолютной тишине, пока ее не нарушили удивленные крики. В первые секунды никто из экипажа еще не понял, в какую задницу они угодили.

Морф насмешливо расхохоталась и побежала наружу так быстро, как только могла, ведь у нее оставалось всего несколько мгновений. Под ложечкой противно засосало, пол буквально уходил из-под ног. Выскочив на палубу, Безымянная свесилась за борта перил, шутливо попрощавшись с заметившими ее матросами.

— Пока, неудачники! — Даже перед лицом смертельной опасности она не смогла избежать искушения поглумиться над проигравшими.

Морф успела выпрыгнуть за борт и превратиться в черный дым за миг до падения. Позади нее расцветал взрыв, вызванный перегруженным ядром. Над городом поднялось зарево стремительно распространяющегося пожара.

Паникующие жители не сразу заметили, как небо осветили магические светляки. Грей картинно занес над головой полуторник и выпустил в небо светлую молнию, сигнализируя о начале атаки. Битва за вольный город Мейо началась.

Сефир по праву носила звание великого магистра. Вся ее жизнь вращалась вокруг магии полетов и строительства воздушных кораблей, и этими умениями она овладела в совершенстве. Надрывно выли ядра, поднимая «Безжалостный Борей» все выше, корпус угрожающе трещал, но держался под напором перегрузок.

На небе не осталось ни единого облачка — Грей решил не усложнять жизнь собственным воинами. Силуэт корабля грозной тенью закрывал луну, изредка появляясь из-за частых вспышек молний небесных дисков.

Защищавшие Мейо фрегаты опасно накренились, задирая борта. Они пытались нацелить на крейсер артефактные кристаллы, в первую очередь установленные для уничтожения врагов на земле. Находившиеся на палубе матросы вцепились в снасти и перила, самые неудачливые сорвались и полетели вниз, предсмертными криками внося ужас в сердца товарищей.