Ты будешь мой (СИ) - Сакрытина Мария - Страница 4

«Высочество? — сказал он однажды на переговорах, когда я выдавливала из себя его титул. — Госпожа, меня зовут Рэян, — и улыбнулся. — Пожалуйста, зовите меня по имени».

«Не буду» и «Не забывайтесь» были погребены вместе с гордостью. Ещё один походя нарушенный обычай. У меня хватило благоразумия не назвать ему моё имя при всех, но как же хотелось!

«Илва, — сказала я ему на следующий день в саду. — Меня зовут Илва».

И он стал звать меня так всегда — при послах, при фэйри, при придворных! А у меня рот не открывался его поправить. Мне так нравилось, как моё имя звучит, когда он его произносит…

Он изменял меня, принц Рэян из Инесса — походя и легкомысленно. Дипломатическая тактика? Я отлично отдавала себе отчёт — он был наивен, этот инессец. Его едва хватало, чтобы действовать по инструкциям, составленным, очевидно, отцом. В остальное время Рэян делал странные вещи (вроде панибратского разговора с поварёнком — принц же!) и не представлял, к каким они могут привести результатам. Как следствие, весь мой двор, считавший инессцев не от мира сего, в него влюбился. Милое сумасшествие — просьба помочь фэйри. Детское поведение — а что с детей возьмёшь? Они же не понимают. Вот и Рэян не понимал. Наивный мальчик.

И он, похоже, не осознавал, что я при желании могу попытаться испортить жизнь ему и его острову. Что я чуть не убила его у воротных камней. Что крови на мне нет, потому что я меняю юбки чаще трёх раз в день. Что меня нужно и должно ненавидеть. Не любить так уж точно.

А я заразилась его простодушием. Например, стала уделять больше внимания внешнему виду. Мне хотелось нравиться инесскому принцу. Мне хотелось, чтобы он смотрел на меня чаще, чем на других. Мне хотелось видеть в его глазах то странное чувство, которого в других я не видела никогда. Восхищение.

И после встреч с ним я не могла работать, что было ужасно. Я стала разговорчива — и кое-кто этим воспользовался. У меня появилась наперсница — одна из придворных дам, которые так любят подсидеть друг друга. «Ах, Ваше Величество, вам так идёт этот цвет. Ах, госпожа, вы так свежи с утра». Мне хотелось рассказывать кому-то — просто выговориться. И эта змея меня слушала. «Вы влюблены, Ваше Величество!» — сказала она однажды, когда я пожаловалась, что не представляю, что со мной творится. «Ах, как хорошо — скоро у Дугэла родится наследница!»

Меня словно холодной водой облили. Наследница. Да-да, они все ждут, когда у меня появится ребёнок, дочь, которой они будут управлять, а меня убьют. И уж конечно не на поединке.

Я казнила змею-фрейлину в тот же вечер и день спустя прошлась по её родственникам и друзьям. Но мысль о наследнице не отпускала. Нет, ребёнка я не хотела. Но — свадьба? Супруг, мой, всегда мой — перед законом, людьми и магией.

Переговоры как раз подходили к концу, и я представляла, что Рэян уедет и… Дальше «и» не было ничего. Я не хотела, чтобы он уезжал, я не хотела видеть его только на дипломатических встречах, я мечтала, чтобы он стал моим. Только моим. Полностью моим.

Нет, я не питала иллюзий по поводу его отношения ко мне. Я вряд ли была способна возбудить в нём больший интерес, чем любая служанка — да и любая леди. Ха, особенно я. Заика, бледная немочь. Кому я нужна кроме меня самой?

Но мысль отказаться от него приводила в ужас. Я забыла про камни, забыла про туман, но не окончательно сошла с ума, чтобы забыть, что я колдунья.

В наш последний вечер, приватный, когда мы обменивались прощальными подарками, я вылила ему в бокал убойную дозу любовного эликсира. И он его выпил.

Я ждала, что Рэян потеряет сознание (ну или хотя бы взгляд расфокусируется, как было написано в учебнике). И уж потом будет всегда с восхищением смотреть только на меня.

Но Рэян поставил бокал, нахмурился, облизал губы. Посмотрел на меня задумчиво и спросил:

«Илва, это же был приворот?»

У меня отнялся язык, но Рэян всё понял, наверное, по взгляду.

Вздохнув, инесский принц, подошёл ко мне, взял за руку и тихо произнёс:

«Илва, если бы я был свободен, другой невесты я не смел бы желать. Но моя свадьба через месяц. Я люблю другую».

У меня ёкнуло сердце.

«К-к-кого?»

«Ты очень на неё похожа, — улыбнувшись той странной улыбкой (теперь я понимала — влюблённой), сказал Рэян. — Ты так же красива. Но Санна…»

Санна. Дальше я не слушала. Зачем? Имя было фэйрийское. Даже не просто фэйри — так называет своих дочерей морской народ. Ну конечно тогда на Рэяна не мог подействовать эликсир.

Какая-то русалка стоит на моём пути. Какая-то русалка украла сердце, которое должно быть моим. Какой-то русалке мой принц улыбается так, как должен улыбаться мне.

Ну уж нет…

На следующий день я написала отцу Рэяна, предложив очень выгодное дополнение к уже заключённому договору. Выгодное для Инесса, к сожалению, не для Дугэла. Ну ладно, думала я. Раз моего принца приходится покупать, пусть это будет высокая цена. Он того стоит.

И конечно, обсуждать новые поправки к договору нужно было лично — и я предложила поехать в Инесс с ответным визитом. А Рэяну сказала, что хочу плясать на его свадьбе. Он обрадовался, мой простодушный принц. «Я боялся, что оскорбил тебя вчера, Илва».

Ха! Меня? Мне нужно было только чуть-чуть отложить отъезд — подготовиться. На земле Инесса я буду уже не так сильна, как в Дугэле. А мне предстояло колдовать — и серьёзно, сложно колдовать.

Я упражнялась на фрейлинах. Тех, чьи семьи посмели перечить мне, когда я объявила, что еду в Инесс. И хочу принца Рэяна себе в супруги. Ах, он не из Дугэла! Ах, ребёнок будет полукровкой. А мне плевать! Больше всего — на ребёнка. Но двору пришлось устроить показательное выступление, чтобы землю без меня не стали трясти.

Но вот всё было позади — и я взошла на корабль, присланный за Рэяном. Я и моя испуганная до синевы свита — мы все боимся моря, маги земли.

Я же забыла о страхе и чувствовала только радостное предвкушение, стоя на палубе рука об руку с Рэяном. Скоро он будет моим. Совсем моим, полностью и безраздельно.

А русалку я убивать не стану. С этой воровкой я обойдусь затейливее.

Мы поиграем.

Захлёбываюсь.

Вода заливается в уши, нос, рот, жжёт глаза. Я пытаюсь вздохнуть, и вода хлещет в горло. Грудь терзает невыносимой болью, я рвусь, бьюсь, пытаюсь выплыть — но вода далеко надо мной, и вокруг только холодная зелень. Она душит меня.

Потом зелень сменяется чернотой, расцвеченной алыми вспышками боли — и я рывком сажусь на кровати, подмяв под себя одеяло. Меня знобит, холодный пот стекает по лицу, во рту горьковатый привкус. И глаза режет по-прежнему, а в груди нервно бухает сердце. Пытаюсь отдышаться. Браслет-амулет с королевской жемчужиной болтается на запястье, и мне чудится, что камень, увитый золотыми тонкими цепями, слабо светится. Я хватаюсь за него и закрываю глаза. Раскачиваюсь, пытаясь успокоиться. Странный гул в ушах постепенно стихает, наваливается тишина, ватная, как одеяло. Я открываю глаза и, щурясь, гляжу в окно.

На небе цветёт рассвет. Значит, вот-вот дверь откроется, заглянет мама будить меня — и надо привести себя в порядок до того, как она начнёт совать мне в рот градусник, обкладывать камнями-амулетами и варить укрепляющие зелья, потому что дочка слишком бледная и задыхается.

Ничего. Сейчас я, сейчас… Не в первый раз. В первый-то раз я действительно испугалась и продрожала под одеялом всё утро, а маме пришлось остаться со мной вместо работы. Теперь я почти привыкла. Сон, в котором я тону, повторяется раза два в месяц, изредка — чаще, и мне легче сделать вид, что всё отлично, чем идти из-за него к лекарям, глотать горькие зелья и выслушивать мамино: «Арин, ну как, тебе уже лучше?».

В конце концов, это всего лишь сон.

Я вытираю лицо одеялом, выпутываюсь из простыни и, тихонечко переступая по ледяному с утра полу, тороплюсь перестелить постель. Главное — не разбудить маму и не наступить на камни с рунами, которые загорятся и нагреют пол. Тепло — это хорошо, но моя мама — волшебница, магию она почувствует даже во сне. Поэтому я, морщась от привычной боли в ногах, танцую вокруг кровати. Поскальзываюсь — вдвойне неуклюжая со сна. Ёжусь — пропитанный солнцем воздух в комнате можно, наверное, дёргать, как тонкие ледяные струны. Зазвенят, но не лопнут — так холодно.