Катарсис (СИ) - Аверин Евгений Анатольевич - Страница 26

— Это ваше дело, сэр, — ответил он, подняв подбородок.

— Вот как? Тебе все равно?

— Да, сэр.

— Ночь была не из легких, — я почуял материал для вербовки, — что бы ни случилось, кусок мяса и кофе не помешают.

Жрал он, как не в себя. Очевидно, парня не баловали.

— Сколько тебе лет?

— Двадцать один, сэр.

— Давай угадаю, ты врач?

— Верно.

— Я тоже причастен к медицине. Сейчас мне нужен честный ответ. Ты добровольно прибыл сюда и занимался подготовкой эпидемии чумы?

— Нет. Мне очень тяжело вам отвечать. От меня зависит не только моя жизнь.

— Давай так, Вильям. Мы здесь вдвоем. Никто ничего не услышит. Ты расскажешь все, а там мы решим, как быть.

Британские спецслужбы работать умеют. Иногда есть тупые ошибки, но в целом создана система, против которой противостоять очень сложно.

Вильяма завербовали очень жестко. Использовали плачевное финансовое состояние его отца, которого заточили в тюрьму и обещали выпустить в обмен на сотрудничество молодого лекаря. Но и это его не сломило. Благородный мальчик скрипел зубами, но не сдавался. Дальше было совсем грязно. Предъявили счета по его невесте Джейн, красавице из обедневшего рода. Что-то подправили, что-то подделали и оказалась девушка в съемном жилье и без пенса на пропитание, да еще долговая тюрьма светит. Вильяма даже сильно не пугали, только пообещали. Тут он поплыл, на все согласился и подписал нужные бумаги.

Папу из тюрьмы выпустили. Документы на покрытие долгов Джейн показали и убрали в сейф. Поставили задачу помогать одному секретному джентльмену в диагностике чумы. Нужно, чтобы время заражения группы людей растягивалось как можно дольше, но не прерывалось.

Джейн очень вежливо предложили совместное с любимым путешествие, из которого они вернутся богатыми. Конечно, девочка обрадовалась. Им даже дали побыть вместе те две недели, пока корабль шел из Портсмута до Санкт-Петербурга. А там разлучили. Невесту передали на руки какой-то даме.

А Вильям с резидентом под легендой исследователей проследовали на Кавказ. Там их встретили турки. По горным дорогам переправили к Каспию, где пришлось ждать неделю. Резидент показал документы, по которым они теперь торговцы тканями. Прибывшая яхта забрала их и доставила на остров. Еще через неделю привезли больных. Вильям отбирал наиболее легкие формы болезни и давал питье из трав. Но дольше двух недель никто не прожил. Дожидались корабля для перевозки зараженных и команды. О готовности. Судно должно было зайти как можно выше по Волге, высаживая по дороге переносчиков болезни. Даже график есть, где и сколько людей выпустить. Резидент сам к ним не подходил, но зато постоянно напоминал о счастливой жизни с Джейн в случае успеха

— Вы его не знаете! — вскинулся Вильям, — у него нет имени. Все, что он говорит и показывает, придумано. И у него огромная власть. Один кивок, и пойдут на висилицу за измену и я, и Джейн, а отец в тюрьму до конца недолгих дней.

— Любишь ее? — Наклонился я с прищуром.

— Больше жизни.

— Готов сбежать с ней на край света? Я уверен, что после такого дела тебя не оставили бы в живых. Да и невесту с отцом тоже. Слишком велик риск для репутации Короны. Свидетели не нужны.

— Я догадываюсь. Мы думали о побеге, но решили, что в колониях нас найдут. Да и отец уже плох здоровьем.

— Есть место, где не достанут. Здесь, в России.

— Согласен хоть в Сибирь! Россия не такая дремучая страна, как пишут. Сулицин, героин, масочный наркоз, это все отсюда. А какие операции сейчас делают русские хирурги! Где-то в дремучих лесах обитает таинственный граф Зарайский. Правда, многие считают, что это выдумки самих русских.

— Почему же сразу в лесах? Иногда выбирается куда-нибудь.

— Вы знакомы с ним?!

— Вильям, ты сейчас смотришь на него, — улыбаюсь я.

— Вы шутите?

— Ни капли. Граф Зарайский-Андский к вашим услугам.

— Конечно, — сказал он после минуты молчания, — кто бы еще сорвал такое верное дело. Сэр Френсис внутри себя рвет и мечет. Но даже вам не под силу повлиять на мою судьбу. Он окажется в Санкт-Петербурге и все будет кончено.

Я видел, что он мне не совсем верит. Допускает такое, но не более. Придется делать поступки, за которые по голове не гладят.

— Мне нужен ответ. Если ты мне веришь, то я сделаю все, чтобы спасти тебя и твоих близких.

— Я верю вам, — его голос дрогнул, — уже хорошо то, что такое свинство не получилось. Мне не придется отвечать перед Господом за убийства невинных. А с нами все в Его Воле. И если вы Его длань, то так тому и быть.

Я встал и вышел на палубу. Бородатый англичанин уже шутил с атаманом, раскланивался и отпускал комплименты Алене. Документы у него нашлись, что надо. По ним он, действительно, английский купец, прибывший в Иран закупать красители для тканей. Захвачен пиратами и привезен, неизвестно куда. Сейчас благодарен за спасение, рассыпает любезностями и приглашает в гости. Я тоже ему улыбаюсь. Он рассказывает про милую жену Элизабет и троих детишек, которые ждут его и мешок с восточными сладостями.

До него один шаг. Сэр Френсис оперся на борт и вкладывает столько умиления в описания семейства, что невольно усомнишься. Может, он и вправду купец, рядовое прикрытие настоящего резидента? А Вильям отличный актер и гордость разведки?

— Разрешите представиться, граф Зарайский, — я вытащил из-за спины хауду, — ваши мне ничего не передавали? А то что-то давно никого не слышно.

В глазах мелькнуло узнавание фамилии. Ага, слышал. Потом определение тактики поведения, визуальный контакт. Узнал, сволочь. Потом неуместность обстановки для общения и опасность раскрытия. А последнее, это понимание, что я его просчитал.

Я сунул пистолет под бороду и нажал спусковой крючок. Грохнул выстрел. Вслед за ошметками черепа тело перекувырнулось и упало в волны.

— Позвольте, — прошептал атаман одними губами.

— Игнат, ты что видел? — обернулся я.

— Так купец убечь хотел. Прыгнул в море да потонул.

— А ты, Федя?

— Прыгнул, и больше не выплыл.

— Сам?

— Сам, сам, — загалдели мои на разные лады.

— Так сам? — повернулся я к атаману и толмачу.

— Что падал, так то точно сам, — заверил толмач, — а с головой или нет, я не заметил. Может и раньше такой был.

— Хм, — Павел Иванович посмотрел за спину мне, — с молодым человеком, вижу, побеседовали.

Молодец атаман, взял себя в руки. Вильям переводил взгляд с борта на меня и обратно.

— Да. Это наш главный свидетель, в случае чего. А вот с господином купцом поговорить не удалось.

— Снявши голову по волосам не плачут.

Вернулись, как на кладбище. В тишину. Встали на якорь. Ничего тут не держится. Атаман отправил депешу еще с борта и гражданскому губернатору, и Паскевичу, военному губернатору. До Паскевича еще почта не дошла. А вот губернатор и сам напугался, и переполох поднял. Поэтому при нашем появлении народ растворился в летнем мареве. Мало ли, вдруг чумные прибыли.

На берег нас не пустили. Рыбницы не подходят для долгих проживаний, хоть и двухмачтовые. Всех собрали на параходе. К вечеру прибыла комиссия лекарей для нашего освидетельствования под руководством Гаврилова. Доктор -молодец. Выучка не зря прошла. Гаркает так, что никаких возражений не следует. Обрызгивают все вонючей карболкой. Сами завернуты полностью, только глаза видны, и те в очках. На нас и тренируется, значит. Осмотрели всех, включая Алену. После чего сопроводили в особый блок местной лечебницы. Я дал команду не бузить по поводу карантина. Правильно люди опасаются.

Каждые два дня нас осматривали и через неделю выпустили. И тут уже губернатор постарался. На улицах встречали, как героев. Кидали цветы под копыта лошадей. Алена, как заморская принцесса, накинула лиловый плащ поверх своего боевого костюма и скромно улыбалась восторженным мужчинам.

По случаю дан праздничный обед, переходящий в ужин. Его не обошли вниманием местный бомонд, купечество и священство. Все нужные люди до крайности. Только я со всеми познакомился и выпил, как идиллию нарушила суета у дверей. Гости расступились. В зал шагнул фельдъегерь. Вручил мне пакет и громким голосом отрапортовал:«По именному указанию Его Императорского Величества наисрочнейшим образом повелевается прибыть лично. Отправляться следует немедленно».