Застрянец (СИ) - Кочеровский Артем - Страница 31

— Эм-м-м… ну если, вы говорите про два портфеля наличными, которые я получу на следующем собрании господ, то — да.

— Вот и отлично, Глинский, — Мещерский улыбнулся и пошёл вниз.

Мещёрский и его команда расселись по каретам и уехали. Я долго улыбался и махал ему вслед, пока моя раскрытая ладонь не превратилась в оттопыренный средний палец. С заднего двора башни вырулил пьяный Биба и протянул стакан:

— Опасно было, господин. Я прям нутром чуял, что сейчас бойня начнётся. Этих козлов возле кареты мы бы положили, но тот варвар и мудак с хлыстом…, — Биба закусил губу и покачал головой. — Не вытянули бы. Поправьте здоровье, господин!

— Хватит, — я взял стакан и вылил вино на траву. — И ты завязывай!

— Да как же?..

— Кого ты собрался ложить?! Еле на ногах стоишь? Себе бы яйца отстрелил! С этого дня завязываем бухать! — крикнул я, обращаясь ко всем.

Вернувшись в дом, я встретил бледную Раису с двумя мушкетами в руках. Рядом такой же заряженный стоял Крис.

— Отбой! — скомандовал я и аккуратно отобрал у Раисы мушкеты. — Всё в порядке. Пока. Иди на кухню и попроси, чтобы мне сделали кофе и завтрак.

Крис уже бросил мушкеты и подбежал ко мне с протянутой бутылкой вина. Могучей рукой Архип прибил пацана к стене.

Поднявшись наверх, я первым делом выбросил все стаканы и бутылки в урну. Проветрил, вытряхнул пепельницы. Архип работу подхватил. Вдвоём мы за пару минут привели комнату в более или менее сносный вид.

— Нужно всё вымыть тут. Грязное заменить, поломанное починить!

— Понял. Что с Мещерским-то решили?

— Что решили… Я сказал, что с удовольствием лягу под него, если он продолжить отваливать мне кругленькие суммы на собраниях господ. Согласился разогнать своих людей, убрать патрули с районов и порвать контакты с Ростопчиной и Мясником. Что-то ещё говорил…, — я почесал голову. — Но это основное.

Смышлёный Архип достал из кобуры револьвер и проверил заряд:

— Но это неправда?

— Нет, Архип, это неправда.

— И что будем делать?

— Нарушать данные обещания, — ответил я. — Начнём с Ростопчиной!

Как же было приятно встретиться с Ростопчиной у неё дома, а не в вонючих доках. Признаться, я ожидал увидеть там нечто похожее, но был приятно удивлён. Дважды удивлён.

Во-первых, её дом оказался небольшим, уютным, чистым и тёплым. Сделанный из добротного бруса. Брёвнами бугрились стены, в деревянный пол вросли массивные столы и стулья. Дом напоминал не то баню, не то мультяшную хижину богатырей.

Во-вторых, меня удивило убранство. Всё же, Ростопчина не полностью помешалась на прибыли собственного предприятия. Что-то тратила и на себя. Например, серебряных подносов, приборов и бокалов я не видел даже у Мещерского. Хотя мы с ним были не так и близки. Кто знал, как он обедает один.

За столом нас сидело четверо: я, Ростопчина, её муж и дочь. Последняя — высокая блондинка с длинной упругой косой, упругой попой, упругой грудью, упругими губами, упруг… Короче, слеплена она была точно красавица из сказок. Эдакая фигуристая и манящая деваха с большими глазами. Эх!

— В тарелку смотри! — буркнула Ростопчина.

Влада чуть улыбнулась, покраснела в щеках и отвела голову. Я тоже на всякий случай уткнулся в тарелку и следующие две минуты жевал, пытаясь вспомнить — зачем я вообще пришёл. В шлифованном серебре тарелки то и дело мелькала голенькая Влада, заманивая потрясающими формами. Ух, блин!

Мужа Ростопчиной звали Бажен. И он за этим столом выглядел лишним. Маленький, хлюпенький, в очках и льняной рубашке. Я сперва подумал, что к нам подсел их дедушка или вообще кто-то из прислуги. Он работал вилкой и больше ни на что не отвлекался. Ему-то, бедолаге, и с женой не справиться, куда там смотреть за созревшей дочерью, которая заглядывается на молодого и, так сказать, перспективного господина. Владе от Бажена не досталось… ничего. Разве что молчаливость.

Покончив с фаршированной уткой, я вытер рот салфеткой и откланялся хозяйке:

— Давно так вкусно не ел. Порадовали, госпожа Ростопчина!

— Влада готовила, — ответил та.

Ё-моё! В плену у рыбной тётки пряталось настоящее круглоглазое сокровище. На что бы обменяться?

— Спасибо, Влада.

— Пожалуйста, — та два раза медленно моргнула.

Так, стоп. Я не за этим пришёл! Отыскиваю в прицеле Ростопчину:

— Поговорим?

— Говори! — ответила госпожа.

— Хотелось бы наедине. Тема довольно…

— Говори тут! — приказала Ростопчина.

— За такие разговоры могут и…, — я незаметно провёл вилкой возле шеи.

— За нас не бойся, больше твоего знаем.

Ну ладно. Хотя было неловко. Я и при своих-то лишнего не болтал. Только с Архипом на такие темы говорил, как с человеком самым близким, а тут секс-бомба Влада и отстранённый Бажен. Ничего не поделать.

— Предложение у меня есть. Нехорошие дела в Виктомске творятся, народ недоволен, особенно на нашей стороне реки. Люди пропадают.

На последних словах Ростопчина подняла на меня глаза и как-то подозрительно посмотрела. Кажется, она и вправду знала побольше моего.

— Возникли у меня сомнения, что господин, отвечающий за распределение городского бюджета, делает это верно. Раньше я полагал, что, заменив его, можно всё сделать лучше. Но теперь передумал.

— И что ты предлагаешь?

— Предлагаю при поддержке народа наших кварталов объявить себя независимыми землями.

— Кхм-кхм! — Ростопчина замерла, выпучив глаза.

— По писаным правилам об основании города это вполне возможно. Земли не считаются общими, а принадлежат полностью выбранным господам. Союз господ внутри города — добровольная затея, просто тянется уже очень давно, и кто-то за неё топит обеими руками.

Бажен и Влада ели как ни в чём не бывало. Мужичок, пожалуй, и не слушал, а вот девчонка выдавала себя мимикой и всё чаще поглядывала на меня. Так о чём это я?

— По своему усмотрению мы можем выйти из объединения господ, и вести свои дела сами.

— Угу, — Ростопчина кивнула. — Если ты пришёл не затем, чтобы просить моего голоса на сборе, то зачем? Хочешь выйти из союза? Выходи. Я тут при чём?

— Одного меня затопчут, — я пожал плечами. — Если сделаем вместе, то покажем общую силу.

— Что Мясник?

Ростопчина была слишком занята своими делами, редко обращала внимание на жизнь за пределами доков. И в этот раз я понадеялся, что весть о болезни Мясника до неё ещё не дошла. Мне нужна была мнимая поддержка, а потому пришлось врать:

— Он согласен.

Ростопчина посмотрел на мой бокал:

— А ты чего не пьёшь?

— Едва не отравился недавно. Решил больше не рисковать.

— Слишком часто вы травитесь.

— Так не сами же… Кхе-кхе! Интересно, как вам удаётся этого избегать? — пошёл я дальше.

— Проще всего не совать нос не в свои дела, — прямо ответила Ростопчина. — Допустим, мы выйдем из союза и что?

— Можем жить как отдельные города. Собирать свои налоги и сами их распределять. Рассчитывать на себя и улучшать уровень жизни своих людей. Куда лучший вариант — объединиться между собой. Без общей казны и законов, но со взаимной поддержкой.

— Допустим. Как ты собираешься убедить в этом свой народ? У меня-то всё нормально. В башне с десятком голых жеребцов не закрываюсь и не спускаю за день месячные заработки, а ты?

Краем глаза я заметил, что Влада чуть погрустнела. И мне вдруг стало стыдно. Не знаю и с чего бы, но стыдно, и всё.

— Нужно сказать, что в последнее время я исправился. Никаких больше ненужных трат, бестолковых вечеринок. Опыт Румянцева показал, что это гиблое дело. Да и районом я своим занялся. Грязь под ноги больше не льют, камнями не швыряют. Рыбаки вроде довольны, но я готов отдать им всё.

— Ты ли это, Глинский? — Ростопчина прищурилась. — С каких это пор, ты стал о людях беспокоиться?

— Да я просто…, — почувствовав, будто меня прижали к стенке, я замялся.

— Неожиданно, — Ростопчина посмотрела на часы. — Ладно, время уже позднее. Иди. Завтра утром я пришлю к тебе человека с решением. Нужно подумать.