КК -12. Часть 1 (СИ) - Котова Ирина Владимировна - Страница 43

Как бы он ни был слаб, он понимал, как боится она за него и как яростна от этого страха. Лицо ее было бледным, глаза — расширенными, будто пьяными. С третьим или четвертым глотком тело выгнуло словно от электрического разряда, плеснуло силой до кончиков пальцев. С шестым он поднялся, зажимая ладонью запястье жены, склонился к ней, целуя и одновременно излечивая ее рану.

— Ты первая, — попросил он, и Марина, вновь обернувшись птицей, полетела наружу.

Он выскользнул по алеющему короткому проходу — подумать только, он был метрах в трех от выхода! — и нырнул вбок, рядом с оползнем, на склон холма, у которого парила соколица и маленькими огоньками фланировало несколько десятков огнедухов. Там же снова перекинулся в человека, с жадностью вдыхая свежий ночной воздух. Ветерки, струящиеся по склону, ласкали его тело, и он почти застонал от ощущения своей стихии под руками. Было темно — стояла глубокая ночь, но тьма эта была разбавлена лунным светом, и по сравнению с каменным мешком казалась светло, как днем. Со стороны Норбиджа слышались звуки перестрелок.

— Иди сюда, — попросил он в темноту, и к нему метнулась птица, кувыркнулась в воздухе, встала рядом уже Мариной. и он обнял ее, снова прижимая к себе.

— Как? — спросил он ей в волосы. — Как ты нашла меня?

Марина отстранилась, по-птичьи повела головой в сторону.

— Не знаю… Я обещала не мешать тебе здесь… и меня заперли… надежно… я заснула, а потом… кричала… — медленно, словно вспоминая, как это делать, заговорила она. — Они… Меня услышали… — она показала рукой на огнедухов… — и те, что на башнях… и с фортом. Они прилетели. Прожгли решетку… Потом я полетела… меня вело сюда, но я никак не могла понять, где ты, — она посмотрела на брачный браслет, затем в воздух. — Меня подхватил ветер и принес сюда. Мне кажется… это твой друг… потому что я видела его, кажется… и точно слышала: «Он здесь». А огнедухи прожгли камень.

Люк поцеловал ее в волосы, погладил, понимая, что она все еще сильно не в себе и страшась отпускать ее. Посмотрел в воздух — но не увидел змеедуха. Только легкий ветер струился над холмами, и Дармоншир тяжело вздохнул, проговорив мысленно:

«Спасибо, друг».

Марина молчала, прижимаясь расслабленно и сонно, а он гладил ее по волосам, по спине, незаметно сканируя ладонью и понимая, что вита в ней течет как у спящей, и она вполне здорова и полна сил… но состояние ее пугало и хотелось самому отнести ее в Вейн, чтобы за ней приглядели, чтобы ничего не случилось.

Его все еще потряхивало от страха и осознания края, за который он вновь едва не ступил, но сила плескала в теле, и было ее так много, что она готова была сорваться с привязи. Сколько он провел в каменной тюрьме? Какова сейчас ситуация в городе? И как безопасно вывести отсюда Марину?

Снова ударила артиллерия — и на улицах города полыхнуло несколько вспышек. Марина затрепетала в его руках, повернула голову в сторону взрыва. Люк нахмурился, тоже, наконец, обращая внимание на город. Ночное зрение теперь работало исправно, он видел мельтешение стрекоз, но ауру Нории в воздухе не наблюдал. Аура Тамми мягко крутилась в центре города. В воздухе виднелись лишь с десяток аур драконов поменьше.

«Нории? Тамми?» — мысленно позвал он. Но никто ему не ответил, и его снова окатило страхом.

В нескольких сотнях метрах от них пронесся дракон, за которым гналась стая раньяров во главе с всадником.

— Мне нужно возвращаться в бой. А тебе — улетать, — попросил Люк Марину. — Безопаснее лететь отсюда к морю, и там над водой в Вейн. Я провожу тебя до моря.

Она кивнула, странно глядя в небеса. Отступила:

— Нет. Тебе нужно быть здесь. Я полечу сама. У меня надежные защитники.

Марина обернулась птицей, крикнула — со всех сторон рванулись к ней огнедухи, окружив сияющим красно-золотым роем — и понеслась к городу.

Люк чертыхнулся, обратился змеем и полетел за ней.

Первыми огнедухи Марины догнали раньяров, которые гнались за драконом — и тихо прожгли всех насквозь, так что стрекозы одна за другой посыпались на холмы. Затем огоньки начали метаться над городом, уничтожая стрекоз, помогая драконам, — а Марина кругами парила сверху, яростно крича и подбадривая их. Люк носился следом, прикрывая ее и холодея от страха, что кто-нибудь из всадников поймет, что командует огнедухами маленькая соколица, и выстрелит в нее.

Наконец, над долиной стало гораздо тише. Драконы стали подтягиваться к змею, огнедухи, сильно потускневшие, слетелись к соколице под крыло, и она, ласково мазнув долетевшего с ней до леса Люка по носу крылом, понеслась в сторону Дармоншира.

«Где Нории? Где второй змей?» — спросил Люк у одного из отбитых драконов.

Тот, истощенный, парил рядом, и раны его на глазах затягивались, мерцая серебряной дымкой.

«Владыку много часов назад поймали огромной сетью и унесли за холмы. Нас удерживали до темноты, чтобы мы не смогли полететь за ним, но десяток из наших все же смогли пробиться и понеслись следом в надежде догнать и отбить его. Змея оглушило и он упал в город, там сейчас и половина наших, помогают воинам защищать город. А мы остались сверху, чтобы сдерживать стрекоз».

Люк чертыхнулся. Что делать? Лететь спасать Нории? Или Тамми?

«Кто-сс? — прошипел он. — Кто поймал Нории?».

«Воин в белых доспехах, — ответил дракон. — Он отдал Владыку своим слугам, а сам сейчас здесь, на земле, но мы не смогли достать его — с воздуха его защищают раньяры, с земли — инсектоиды. И сам он могуч ментальной силой — стоит приблизиться, и падаешь, как подкошенный».

Люк, крутанувшись восьмеркой, зашипел и приказал себе вспомнить, что Нории — могущественнее и опытнее большинства людей на Туре. В том числе и самого Люка. И что пусть все внутри кричит, что нужно лететь за учителем и другом, есть то, что нужно закончить здесь.

Люк понесся вниз и, то и дело выхватывая из отрядов иномирян гигантских тха-охонгов и ломая клювом им спины, заструился над центральной частью города, туда, где медленно крутилась перламутровая аура Таммингтона и слышны были ожесточенные перестрелки. Он видел, как наступают к центру по уже зачищенным улицам многочисленные отряды наемников под прикрытием гигантов и невидши, как пытаются их остановить дармонширцы, расстреливая из окон домов, с крыш, и с удовольствием помогал своим, запуская небольшие смерчи, поднимавшие иномирян и инсектоидов в воздух и швырявшие о землю. Раньяров стараниями драконов и огнедухов Марины практически не осталось, и он мог не отвлекаться на них.

Он снова подумал о Марине и пообещал себе, что первое, что он сделает, когда сможет долететь до ставки — узнает, вернулась ли она в Вейн. Впрочем, защитники у нее и правда были отличные.

Видел он и последнюю линию атаки своей армии и в который раз подивился хладнокровию Майлза, который спокойно выждал с почти пятнадцатью тысячами эмиратских солдат и сейчас запустил их в бой. Они наступали медленно, что было Люку на руку — если раньше он не мог зачищать улицы смерчами, так как на баррикадах иномиряне живым щитом держали людей, а в столкновениях уже был велик риск задеть своих, то сейчас он утюжил улицы почти не глядя. Совсем скоро эмиратские подразделения подопрут подкрепление Ренх-сата, которое частично уже вышло на площадь. Значит, и Люку нужно было туда.

Виктория Лыськова очнулась от того, что ее бросили на что-то твердое, стали привязывать, и, выплывая из вязкого забытья, даже слегка удивилась этому — потому что персональный щит должен был работать даже над ее мертвым телом. Видимо, крючья неведомого оружия зацепили ее сильнее, чем показалось.

Она незаметно приоткрыла глаза — связанная, она лежала на боку на спине раньяра, а рядом с ней суетились несколько иномирян, переговариваясь между собой. Черты их лиц смазывались — одинаково черноволосые, бородатые, воняющие, как воняет всякий по любую сторону фронта через пару недель полевой жизни.