Л.Е.С. Прозрение (СИ) - Хорс Игорь - Страница 22

— Нык пакар! — и широким жестом указал направление. — Бар!

Мы пошли за ним, стараясь не отставать.

— Бар? — уточнил Ант. — Это то, что я думаю? У них зелье в баре подают?

Соня засмеялась.

Я тоже улыбнулся, попробовал прочитать мысли Дрр.

Получилось.

— Бар — это еда, — сказал я. — Бур — вода.

— То есть по ихнему «столовая» — это бур-бар?

Дрр обернулся к нам, кивнул.

— Бур — ха!

Ант замотал головой.

— Слушай, Ник, скажи ему, чтобы только мысленно разговаривал. У меня от этих рыков уже голова болит! Слова все похожие — бур, бар, пака, пакар! Я уже старый языки изучать!

— А мне, наоборот, интересно, — сказала Соня. — Это же здорово, что-то новое узнавать!

— Тебе интересно — ты и слушай его, но как-то отдельно, ладно? За другим столиком! Вот там и веди с ним светские беседы хоть до утра!

— Ты такой ворчун стал! — обиделась Соня.

— Извини, — быстро ответил Ант. — Устал я, нервы, черт бы их побрал. И еще обстановка не способствует совершенно.

— Нам всем тяжело, Ант, — сказал я. — И нервы у всех, если ты не знал. Даже вот у Дрр. Но он смотри, как держится!

— Да какие у него нервы? — изумился Ант, посмотрел на улыбающегося лесовика снизу вверх. — У него мозги-то меньше наших в два раза!

Дрр вдруг остановился, гаркнул что-то незнакомое, показал себе на голову. Обращался он явно к Анту.

— Дрр — пака, — показал он на себя, потом на Анта, — Анат — дырг! — и спросил, чуть подавшись вперед. — Анат дыбга?

Ант отступил, ошалело смотрел на него снизу, не зная, как реагировать на строгий взгляд лесовика. Уголком рта спросил у меня.

— Что он сказал, Ник? Я ничего не понимаю!

Я смотрел на Анта и улыбался. Соня переводила непонимающий взгляд то на меня, то на огромного лесовика, то на Анта.

Я-то знал, что Дрр ничего угрожающего не сказал, его разочаровало, даже возмутило неуважение к диким людям.

— Дрр, если дословно, сказал, что он хороший и умный. А вот ты, Ант, нехороший человек, если думаешь плохо о нем. И он начинает сомневаться, а не чужак ли ты, не засланный ли казачок?

Дрр посмотрел на меня, многозначительно кивнул, мол, согласен.

— Чего? — открыл рот Ант. — Он сказал всего три слова, а ты тут развел перевод на полстраницы!

Я пожал плечами.

За меня ответила Соня.

— У них так принято, Ант. Язык у них такой — одним словом они выражают целую фразу! Поэтому мне интересно! А тебе еще нет? Не хочешь знать, о чем он говорит?

Дрр улыбнулся Соне. Он понял, что она его защищала? По интонации, интуитивно? Как у них это работает?

Дрр выпрямился, удовлетворенный, повернулся и снова зашагал вперед.

Мы двинулись за ним. Ант пробурчал под нос, не понятно к кому обращаясь.

— Вот ведь, обидчивый какой! Мне вообще не нравится, что он называет меня Анат. Я Ант! Но я же не обижаюсь!

— На их наречии, — улыбнулся я. — Это означает «ворчун».

Ант вскинул на меня удивленный взгляд. Соня весело рассмеялась. Даже Дрр обернулся и подмигнул Анту.

— Ты это серьезно? — спросил Ант. — Или шутки у тебя такие? Тогда твое имя что означает?

— Мое? — переспросил я. — Я думаю, «шутник».

Соня продолжила смеяться звонко, расслабленно, даже другие лесовики стали оглядываться в тумане.

Но Дрр ничего на это не сказал, и Соня продолжила игру.

— А тогда что означает Дрр? — спросила она, но не у хозяина имени, а у меня.

Я на секунду задумался, поднял голову вверх, будто вспоминая.

— Дрр на древнелесничем означает «мудрый»!

Тут уж сам Дрр не выдержал, повернулся к нам и захохотал так, что дети-лесовички у соседнего дерева заспешили спрятаться, а их мамаши укоризненно посмотрели на Дрр. Он помахал им рукой, крикнул.

— Дрр — пака!

Потом показал пальцем на Соню.

— Сона — пака пакар!

Соня засмущалась от комплимента гиганта. Но тот, продолжая улыбаться, пошел дальше.

Ант продолжил ворчать.

— Ага, если Соня, то хорошая и своя, зато Ант — ворчун!

— Так если так и есть! — сказал я. — Сейчас съешь оленятины — и подобреешь! Ты просто голодный!

Дрр остановился у, ничем не отличимого от остальных, дерева.

— Бар! — показал он лапищей.

— Отлично! — сказал Ант. — В столовую пришли. И как нам туда запрыгивать?

Дрр протянул руку, дотянулся до нижней ветки, потянул что-то оттуда. Вниз упала толстая веревка, свитая из каких-то лиан.

— Хы? — сказал он. Новое слово, означает «вот, пожалуйста, прошу»

Сам же одним движением запрыгнул на толстую ветвь, та качнулась под его тяжестью, на землю медленно упали несколько больших как лопухи листьев.

— Дрр сказал «добро пожаловать!» — сказал я.

— Я так и понял, — ответил Ант. — Я первый туда не полезу.

— Я первая! — Соня, ловко перебирая руками, влезла на ветвь, перекинула ноги, встала на широкую ветвь.

— Ну, ты сам? — спросил я Анта. — Или тебе помочь?

— Сам, — и схватился за лианы.

Я с места подпрыгнул, оттолкнулся руками, встал сразу на ноги рядом с Соней. Ветка подо мной лишь чуть качнулась. Ну, куда мне сотрясти ветку толщиной почти в метр! Дрр понятно, он раза в четыре тяжелее меня.

Мы дождались Анта, пошли по ветке к стволу дерева. Дрр ждал нас у выложенной ветками площадки. Небольшая терраса примерно три на три метра с навесом от дождя. По краю были уложены крупными листьями три спальных места, посередине лежал целиком жареный олень, источающий пьянящий аромат, обложенный травой и непонятными плодами.

— Бар, — сказал Дрр, разведя руки. — Пака!

— Спасибо, — сказала Соня, скинула у ствола на ветки рюкзак, ружье, села на одну из постелей.

Ант осторожно опустился на соседнее, ружье и рюкзак положил рядом, помял руками, попрыгал, глянул на оленя подозрительно.

— Это наш ужин, я так понимаю, — сказал он. — Приборов не намечается?

Дрр что-то пробурчал себе под нос, подошел к оленю, оторвал сочную заднюю ногу легко, будто куриную. Двумя пальцами легонько оторвал сочную мякоть, кинул в рот, туда же отправил фрукт, заел травкой. Прожевал, после этого улыбнулся.

— Пака!

Я сел на третью постель. Листья нежные, мягкие, с небольшим пушистым ворсом. У нас в Большом Лесу я таких деревьев не встречал.

Посмотрел на Соню, Анта, которые были еще в нерешительности, хотя проголодались не меньше моего. Протянул руку и ухватил оленя за голяшку — мягкое, сочное и еще теплое мясо подалось, сок капал с руки, я скорее впихнул его в рот, жевать было легко. Мясо будто тушилось целиком в огромном чане несколько часов.

— У-у! — протянул я. — Вкусно-о!

Дрр, улыбаясь, кивнул.

— Как вы это делаете? — спросил я. — Вы владеете огнем?

Дрр пожал плечами. Я прочитал «конечно, мы же люди!»

Пожелал нам приятного аппетита, спокойной ночи, и спрыгнул с дерева.

Соня и Ант накинулись на еду. Понятно, что нам троим точно не одолеть всего оленя, пусть и маленького, скорей всего детеныша. Но мы так же попробовали и травы, отдаленно напоминающие лук и укроп одновременно, и продолговатые сладкие плоды, похожие на груши. Запили это все энергетиком и завалились довольные на кровати.

Город Лесовиков уже спал. Было только слышно вверху деревьев, в тумане стрекотание местных цикад.

Как я и думал, Ант после еды подобрел. А может еще и отсутствие гигантов рядом было чем-то успокаивающим. И, развалившись на просторной постели, Ант стал разглагольствовать.

— Все-таки имя Дрр не совсем звучит!

— Почему? — лениво ответила Соня.

— Ну, как почему? Вот он меня на своем наречии называет Анат, тебя Сона, Ника — Нык. Вот и нам надо его имя называть на нашем, привычном слуху и произношению языке. Например, Дор. И по звучанию близко, и нам удобнее. Кто — Дор, кому — Дору, о ком — о Доре. А? Что скажете?

— Я, в общем, согласна, — сказала Соня. — Только чтобы ему понравилось?

— А куда он денется? Мы же терпим его произношение, пусть и он наше потерпит!