Сельскохозяйственная история попаданки (СИ) - Хайд Хелена - Страница 11

Прежде чем возвращать сюда животных, нужно было сделать еще кое-что. Заодно и дам полу получше просохнуть в не самую жаркую погоду.

Найдя в сарае молоток, гвозди и доски, я прошлась по хлеву, ремонтируя понемногу что где нужно. Конечно, когда потеплеет, надо будет заняться этим делом более тщательно. Но пока что я просто поправила покосившиеся перегородки, заткнула, заложила и забила пару дыр да щелей и починила защелки. А потом быстренько отвезла все, что выгребла за день, на компостную кучу.

Дело оставалось за малым. Набрав побольше свежей, чистой соломки, я хорошенько настелила ее в отсеке, где обосновались свинки, и стойле для коровы. Напоследок положила им достаточно еды и наполнила поилки свежей водой.

Поверить не могу. Я… справилась! Я в самом деле справилась! Солнце только катилось в направлении горизонта, а у меня уже все готово!

Невероятно довольная собой, я завела корову в стойло, при виде которого ее большие круглые глаза радостно заблестели. А затем загнала в отсев свинок. Которые, к слову, пока бегали в загоне — повалялись в снегу, немного отчистившись от всего, в чем варились довольно долгое время. Было бы сейчас лето — я бы их просто помыла… но ранней весной, когда еще снег не сошел, поливать водой хрюшек на сносях — очевидно далеко не лучшая идея.

К тому времени курочки, видя надвигающийся вечер, сами вернулись в свой вычищенный курятник. Причем возвращались охотно — сначала с интересом осматривая убранный сарайчик, а потом радостно туда забегая и занимая свои насиженные места. Последним, словно ставя финальную точку в эпичной саге, зашел измотанный жизнью, костлявый и потрепанный, но все равно безмерно гордый собой петушок. И я, заперев сараи, забежала в погреб за мясом на ужин да вернулась в дом. Где меня ждало давно подошедшее пышное тесто на хлеб, которым я займусь, как только отмоюсь.

…Однако занятно. Выходит, чуть меньше месяца назад — незадолго до того, как Марк утопился — Хлоя еще немного занималась хозяйством. Как минимум подсаживала к крольчихам кроликов на случку. Получается, пока муж не умер, она еще пыталась держаться. А потом…

Потом просто не выдержала всего.

Странно, что я неплохо знаю из ее воспоминаний общую картину, в курсе многих деталей о ее хозяйстве и окружении… но мне практически ничего неизвестно о том, чем же конкретно она сама занималась последние дни, и что было у нее на уме. Это — не считая той глухой стены, начинающейся с того дня, как Марк нашел ее на краю леса три года назад.

Инстинктивно я потерла запястье, на котором до прошлого вечера был тот самый браслет, внезапно разлетевшийся от прикосновения к подвеске с жемчужиной, все еще спрятанной в комоде.

И все же интересно, кем ты была на самом деле, Хлоя Веллер?

Безусловно, это был самый прекрасный на свете звук: хруст румяной, ароматной корочки свежайшего хлеба, испеченного своими руками, еще и в настоящей печке! Ни одна симфония просто не могла с ним сравниться, когда я, взяв буханку в руки, положила ее на досочку и плавными движениями хлебного ножа начала деликатно отрезать ровный, красивый ломтик. А затем еще один.

Воздух тут же наполнил неповторимый запах хлебной мякоти, который хотелось вдыхать полной грудью. Наслаждаясь им так, как невозможно насладиться даже шикарными дорогими духами, я спрятала остаток буханки в хлебницу и снова взялась за нож. Моя цель была проста, и в то же время гениальна в своей простоте!

Легкими движениями я вырезала в первом ломтике мякоть, оставив ее лишь сантиметр вокруг корочки. Потом проделала то же самое со вторым ломтиком и поставила на печь сковородку, бросив на нее кусочек сливочного масла, тихонько зашкворчавшего с тонким, приятным молочным ароматом. И когда сковородка достаточно прогрелась — положила на нее все вырезанные кусочки хлеба: сначала корочки, а затем и вырезанную мякоть.

Ох, как же невероятно приятно пахнет хлеб, поджаривающийся на сливочном масле! Тонкий, нежный аромат — вообще несравнимый с тем тяжелым, грубым запахом, который получается, если жарить на подсолнечном масле. Нет, о нет, при жарке на сливочном запах и привкус легкие, нежные, тонкие, до безумия приятные.

Когда хлеб снизу покрылся хрустящей румяной корочкой, я перевернула все четыре кусочка вилочкой и приступила к главному: вбила в каждую вырезанную корочку по яйцу. Естественно, вначале отделяя желток от белка, дабы водрузить его последним. Когда белок уже немного прихватится.

Букет божественных запахов едва не свел меня с ума. Ах, это просто нечто! Запах поджаривающегося на сливочном масле, шкворчащего яичного белка, соединяющийся с запахом свежего поджаренного хлеба! Наслаждаясь им, словно ароматом огромного букета цветов, я взяла из солонки двумя пальцами щепотку соли и посыпала сначала одно яйцо в хлебе, затем другое. А потом, слегка посыпав яйца черным перцем, сняла со сковородки гренки из мякоти, накрыла сковородку крышкой, предварительно плеснув на нее совсем капельку воды — чтобы пар ускорил приготовление яйца и сделал хлеб еще нежнее.

Пока белок доготавливался, я заварила чай и поставила его на столик. И когда настал момент истины — открыла крышку… едва не потеряв сознание от буйства ароматов, которые из-под нее вырвались! Хотелось поскорее переложить свой завтрак на тарелку, вгрызться в него зубами и насладиться тем, что у меня получилось. Не теряя времени даром, я так и сделала: подхватила сначала одно яйцо в хлебе на лопатку, а затем и другое. Словно бабочка, пропорхала до обеденного столика, с нетерпением за него садясь. И, схватив первую корочку с яйцом, с громким хрустом откусила кусочек.

А-а-а-а-а! Мамочки, какое божественное чудо! Свежий, хрустящий, поджаренный хлеб, сочетающийся со слегка присоленным яйцом, немного пропитавшим край вырезанной области структурой своего белка!

Но нет, это была только разминка. Потому что самое взрывающее сознание все еще было впереди. И с каждым укусом я приближалась к нему…

Пока, наконец, не откусила первый кусочек с желтком! Жиденьким, нежным, ярким желтком, смешавшимся в одном кусочке с белком, греночкой и солью.

Закатив глаза, я затаила дыхание и замерла, наслаждаясь этим великолепным вкусовым узором в моем рту! На несколько секунд весь мир вокруг исчез, звезды померкли, планеты прекратили вращаться, время и пространство просто перестали существовать. Были лишь мой язык и домашнее яйцо в свежем хлебе, поджаренные на сливочном масле и ласкавшие вкусовые рецепторы так, что мозг вспыхивал мириадами огней ярчайших фейерверков.

Проглотив последний кусочек своего завтрака, я с наслаждением облизала пальчики, выпила чай и с тяжким вздохом встала из-за стола. Сегодня у меня было немало работы.

Первым делом мне нужно разобрать чердак. И определиться, что из находящегося там я оставлю, потому что «в хозяйстве пригодится», что отвезу старьевщику, а что на свалку. И если подвалом я смогу заняться уже после завершения короткого светового дня, то чердак нужно разобрать до наступления темноты. Иначе однозначно шею сверну!

Помыв за собой посуду, я оделась потеплее, покормила животинку, выпустила курочек на прогулку и взяла из амбара лестницу, с которой направилась к тому месту, где находилась дверь, ведущая на чердак.

С самим амбаром я решила разобраться попозже, как немного потеплеет. Все же там, кроме кормов, хранились всяческие орудия труда, среди которых было немало крупногабаритных. И все они понадобятся мне сильно позже, когда начнется посевная и посадка огородов. Сейчас же нужно, во-первых, найти какие-нибудь средства, во-вторых, составить план того, на что я их пущу, чтобы поскорее получить первый реальный доход.

Выдохнув, я приставила лестницу к стене дома и полезла по ней наверх. К расположенной над крышей дверце, открыв которую, нырнула в душное, запыленное помещение, заваленное горой старого хлама. Часть его была разложена по большим коробкам, а часть стояла или лежала просто так — на полу, либо одна вещица на другой.