Великая княгиня Елисавета Феодоровна и император Николай II. Документы и материалы, 1884–1909 гг. - Ковальская Елена - Страница 180

Сергей.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1424. Л. 43.)

Воспоминания В. Ф. Джунковского

Убийство Министра народного просвещения совпало со временем волнений и беспорядков в университетах. По всей России студенты устраивали забастовки, обструкции, выставляя ряд требований не только академического, но и политического характера. В Москве эти забастовки, хотя и не были столь единодушны, как в других городах, но волнения среди студентов шли непрерывно. Были приняты все меры, чтобы дать возможность благоразумной части студенчества заниматься и благодаря такту и умелым распоряжениям администрации удалось достигнуть того, что в университете лекции не прерывались, и число студентов, посещавших эти лекции ежедневно, было от 1000 до 1500. Но такое явление еще более раздражало ту часть студентов, которая бастовала, и они врывались в аудитории, производя разные эксцессы. К сожалению, многие из профессоров сочувствовали этому студенческому движению и хотя открыто не высказывали этого, но студенты это учитывали и действовали смелее. Таким образом, либеральные профессора вели двойную игру и не мало способствовали беспорядкам в университетах.

(ГА РФ. Ф. 826. Оп. 1. Д. 45. Л. 124.)

Дневник вел. кн. Сергея Александровича

3 марта.…принимал всех членов съезда народных школ. В ½ 1 часа панихида по Боголепове! В 2 ч. с женой на «гороховое поле» открывать убежище для старых классных дам — Протасов-Бахметев был; вернулись в 4 ч… День, слава Богу, прошел тихо, но завтра? Все это страшно скучно! В 7 ч. к крестной всенощной…

4 марта.…Трепов — готовы мы во всеоружии — для предполагаемых беспорядков… На Страстном бульваре задержали группу 50 ч<еловек> техников студент<ов> и больше ничего. Слава Богу, день прошел без скандалов. В Питере сегодня плохо — по телефону сообщили о беспорядках на Невском очень крупных — печально… Креплюсь, но нервы плохи!..

(ГА РФ. Ф. 648. Оп. Г Д. 37. Л. 34.)

4 марта перед Казанским собором в Петербурге собралась демонстрация в несколько тысяч человек. Звучали враждебные призывы, в полицию бросались всевозможные предметы. Толпа была разогнана конными отрядами, при этом часть ее хлынула в Казанский собор. Было задержано 760 человек, около половины — женщины. Согласно правительственному сообщению, было ранено 2 офицера, 20 полицейских, 4 казака и 32 демонстранта. Убитых не было.

Дневник вел. кн. Сергея Александровича

5 марта… был Сергей Мих<айлович> — ужасы рассказывает о кощунствах студент<ов> в Казан<ском> соборе и возмутительном поведении Вяземского^[1512]. В 2 ч. на акт в Мариинское училище^[1513] — два часа длилось… Не знаю, что потом, а теперь обстоятельства плохи и очень даже!

6 марта.… В 10 ч. привезли тело Боголепова — очень тяжело — видел вдову^[1514] — шел за телом до Дорогомиловской заставы. Масса учащихся студентов… Появилось Прав<ительственное> Сообщение — хорошо. В 9 ч. лекция Ключевского о начале Петра — полны интереса…

7 марта... в ½ 11 ч. с женой на Дорогомиловское кладбище — дорога ужасная — отстояли обедню — молилось горячо. Я нес гроб до могилы — мир праху чудного человека…

(ГА РФ. Ф. 648. Оп. Г Д. 37. Л. 35, 36.)

Вел. кн. Сергей Александрович — Николаю II

7 марта. Москва — Царское Село

Только что вернулись с похорон Боголепова, все сошло хорошо и трогательно при большом стечении учащихся всякого рода, думал о Тебе. Тяжело хоронить таких редких людей. Погода весенняя. Обнимаем крепко.

Сергей.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1424. Л. 48.)

Николай II — вел. кн. Сергею Александровичу

7 марта. Царское Село — Москва

Благодарю сердечно за вести, наслаждаемся здесь спокойствием и чистым воздухом. Погода ясная. Крепко Вас обоих обнимаю.

Ники

(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 94. Л. 37.)

Дневник вел. кн. Сергея Александровича

8 марта.…В ½ Зч. поехал к Е. Ал. Боголеповой — tellement touchante et resignee! (такая трогательная и смиренная! — фр.) Я был страшно взволнован — долго с ней беседовал…

9 марта.… Пришла весть, что Победоносцеву стреляли в окно — 3 выстрела впустую! У нас пока благополучно… В 9 ч. лекция Ключевского о Петре — интересна характеристика…

13 марта.…Решился написать Ники! На совести легче — высказал многое — послал со своим ездовым в Царское…

(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1.Д. 37. Л. 36, 37, 39.)

После гибели Боголепова перед государем остро встал вопрос о выборе нового министра народного просвещения. В сложившейся ситуации, когда «веяния нехорошие; проявления прямо революционные», очевидно, что политические ориентиры нового министра будут отражать правительственный курс. Сергей Александрович рекомендует государю людей, трудившихся с Боголеповым, для продолжения прежнего твердого курса: «Страшно было бы ломать все, что начал преобразовывать Боголепов». Император же назначает генерала П. С. Ванновского, «само имя которого после работ его в комиссии в 1899 г. стало символом примирительного отношения к требованиям студентов»^[1515]. Ванновский верил, что с учащейся молодежью можно «поладить добром».

Вел. кн. Сергей Александрович — Николаю II

13 марта. Москва

Дорогой Ники,

Прости мне мое письмо, но в минуту жизни трудную^[1516], ты мне разрешил обращаться прямо к тебе. Вот такая минута именно настала теперь, и я считал бы себя виновным перед тобою, если б молчал, конечно, это было бы самое удобное — молчать, но для меня в отношении тебя недобросовестно.

До меня дошли слухи, будто бы тебе предложили на место мин<истра> Народ<ного> Просвещения двух кандидатов: Ковалевского^[1517] (министерство финан-<сов>) и Анрепа^[1518] (попечителя Харьковск<ого> учебного округа). Считаю своею нравственною обязанностью сообщить тебе, что я о них знаю. Ковалевский, бесспорно, человек большого ума, но без принципов и с самыми красными взглядами, мыслями и даже деяниями; я его считаю прямо дурным гением самого Витте, который находится под его влиянием (мне пришлось в этом убедиться). Такой человек во главе Просвещения народа — ясно, куда будет гнуть и к чему сведет дело.

Ты, дорогой Ники, меня понимаешь! Насчет Анрепа, покойный Н. П. Боголепов, сам мне говорил, что он раскаивается, что назначил поп<ечителем> Харьксовского> округа, ибо, говорил он, это человек хитрый, провел меня; он либерал в душе, с крайними идеями.

Вот, друг мой, Ники, что требовалось мне сказать тебе по чувству дружбы и верноподданного. Эти два чувства неразрывны во мне по отношению к тебе: что по совести и любви должен сказать.

Теперь позволь мне доложить мою мысль: я знаю, что Боголепов называл (в интимных беседах прежде еще) Зверева^[1519], как себе заместителя Статс-секретаря при Гос<ударственном> Совете Сергеевского^[1520]. Я его лично совсем не знаю, но, ценя мнение и взгляды покойного Боголепова, считаю своим долгом сообщить это тебе к сведению. Страшно было бы ломать все, что начал преобразовывать Боголепов; последнее могло бы быть горше первой!! Чувствую, как тебе тяжело было все это время и так хотелось бы быть тебе хоть чем-нибудь полезным. Признаюсь тебе, мне очень трудно; веяния нехорошие; проявления прямо революционные — нужно называть вещи их именами, без иллюзий. Время, напоминающее мне скверные времена моей молодости! Твердо, круто, смело нужно вести дела, чтоб не скользить дальше по наклонной плоскости.