Обретение (СИ) - Блейк Анна - Страница 37

Сказав это, Онелия прижала ладонь к губам. Такой дерзости она от себя не ожидала, но слова вырвались сами собой.

— Слушаю, дитя, — кивнула Царсина.

— Тебе известно, что мои родители погибли, когда я была маленькой девочкой. Меня воспитала Хлоя, она была добра ко мне, видят боги — я люблю ее как мать, но… — Девушка опустила глаза. — Я не чувствовала себя своей в ее семье. Мои сводные сестры одна за другой выходили замуж, Хлоя заплетала им косу…

Жрица жестом попросила Онелию наклониться к ней, и девушка послушалась.

— Я вижу на тебе свадебное украшение, дитя? Заклинаю всеми богами, скажи, что его подарил тебе не Вилас.

Царсина вгляделась в лицо собеседницы и поняла все без слов. Она воздела руки, вознося молчаливую молитву.

— Нориэль, — позвала она. — К твоему советнику вернулся разум.

— Твой советник, — отозвался Жрец, выделив первое слово, — родился безумным и умрет таковым. Потому что только безумцы подговаривают людей красть еду у светлых эльфов и платят Следопытам за то, чтобы они пугали вампиров.

— Сегодня мой Жрец пребывает в дурном расположении духа. Но вести, которые принесла Онелия, его обрадуют.

Нориэль приподнял полог.

— Сгораю от любопытства, — сказал он.

-Моему Жрецу придется подождать. Мы еще не закончили беседу. Но если он хочет послушать женский разговор…

— Сохранят меня боги от женских разговоров.

Проводив мужа взглядом, Царсина повернулась к девушке.

— Думаю, ты хочешь попросить о том, чтобы я заплела твою косу, дитя. Я сделаю это с радостью.

— Благодарю тебя, моя Жрица.

— И, думаю, среди лент, которые ты принесешь, будет белая.

— Да, моя Жрица.

Онелия чувствовала себя маленькой девочкой, которая впервые заговорила с матерью о мужчинах. Царсина смотрела на нее с прежней теплой улыбкой.

— Значит, я должна дать тебе пару уроков любви, дитя. — Она не дала Онелии отвернуться — взяла ее за подбородок и заставила посмотреть в глаза. — Не смущайся. Я — твоя Жрица, но остаюсь женщиной. И, какими бы секретами ни владел твой будущий муж — а он знает их немало — есть вещи, о которых говорим только мы.

1565 год до нашей эры

Деревня янтарных Жрецов

— Это не светлые эльфы. Тимир ничего не имеет против янтарных Жрецов. Ниньяс не может смириться с тем, что отдал прибрежные земли, но это не повод подсылать убийц.

— Наемников, которые хотят припугнуть, — уточнил Деон.

Эрфиан откинулся на подушки, наблюдая за служанкой. Девушка расставляла на столе плошки с посыпанным зеленью сыром, фруктами и орехами.

— Ты бы предпочел, чтобы он оказался убийцей и довел начатое до конца?

— Ты бы точно предпочел.

— Это не светлые эльфы, Деон. И не люди.

— Кто же тогда? Вампиры? Ты уже предполагал, но до сих пор не сказал ничего стоящего.

— У меня есть только предположения.

Деон взял из рук служанки кубок с синим вином. Впервые за все время их с Эрфианом знакомства бывший первый воин коротко остриг волосы и трепал беспорядочно лежавшие серебряные пряди, пытаясь уложить их как следует.

— Куда подевались твои многочисленные глаза и уши? Ты знаешь все, видишь все и слышишь все, но не можешь назвать единственное имя. Между прочим, этот мерзавец…

— … чуть не перерезал тебе горло. Я слышал это тысячу раз.

— Если бы на моем месте был ты, чертов вампир был бы мертв тем же вечером! Мы сделаем вид, будто ничего не случилось, и проклятые обращенные решат, что им позволено все! Следующей луной они придут к Нориэлю и будут выпрашивать новые земли, а если он им откажет, то поселятся в наших лесах! Эти существа понимают только один язык, Эрфиан. Силу!

Первый советник положил в плошку очищенный апельсин. Деон давал Царсине блестящие тактические советы, когда дело касалось армии, но становился беспомощным, если речь заходила о стратегии и глубоком понимании ума противника.

— Тот, кто подослал это существо, хорошо тебя знает, советник Деон. Он хотел, чтобы ты задумался о мести. И добился своего.

— А ты, первые боги тебя побери, не задумался бы о мести, если бы в твой шатер заявился Безликий?!

— Я задумался бы о том, кому понадобилось это делать — нашим соседям Сафдару и Юлию или кому-то еще. Все сложнее, чем кажется на первый взгляд.

Деон допил вино и наполнил кубок в очередной раз.

— Кто же, если не они? Вампирша Мирития или кто-то из ее деток? Орден?

Эрфиан не ответил. Он ел апельсин и думал про Наамана, который так внезапно оставил родную деревню и отправился в путешествие в сопровождении вампира Дита. Молодой Жрец преодолел огромное расстояние и добрался до Темного Храма. «Учит обращенных существ жить под солнцем», сказал первому советнику один из его гостей. Вампиры, не боящиеся солнца и серебра. Вампиры, мир которых не ограничивается погоней за жертвами и любовниками. Как воспримут такой поворот их братья и сестры, не готовые расставаться с ночным образом жизни?

Во времена Одена в деревне толком не знали, кто такие служители Равновесия, и некоторые эльфы полагали, что и Темный Храм, и каратели — придуманная для глупцов сказка. Сегодня об Ордене знали все, но на маленький мирок, созданный янтарными Жрецами, его влияние не распространялось. Пока что.

Здесь жили от пира до пира, от праздника середины лета до праздника первого урожая. Армия Жрицы до сих пор была самой сильной в двух мирах. Следопыты до сих пор боялись подходить к деревне, и эльфята без страха гуляли по ночам. Но скоро им придется столкнуться с реальной жизнью. Такая жизнь задает свои правила. А здесь чужих правил не любят.

— Как твоя будущая жена? — сменил тему Деон.

— В деревне только об этом и говорят?

— Будто ты не знаешь. Вилас ходит как в воду опущенный. Но на его месте я бы радовался — ты смилостивился и решил его не травить. Пусть найдет себе эльфийку. А вот беднягу Нана женщины уже не интересуют. Помнишь, кто это?

— Помню, — ответил Эрфиан. Пришлось напрячь память. — Несчастный молодой эльф, утонувший в одном из дальних озер.

— Несчастный молодой эльф, хлебнувший вина не из того кубка.

— Очень жаль, — покачал головой первый советник. — С чужими кубками нужно быть поосторожнее.

Эрфиан читал полученное от светлых эльфов послание — длинный свиток, в котором нашлось столько ошибок, что встретивший пятую весну ученик хранителя знаний смеялся бы до смены темных вех. Онелия крутилась перед зеркалом, примеряя наряд для завтрашней церемонии. Свадебные обряды в деревне янтарных Жрецов, в отличие от принятых у людей, были незаурядными, а сам ритуал совершался за несколько мгновений: обмен короткими клятвами, завершающийся благословением Нориэля. Исключением из этого правила являлись только свадьбы эльфов с янтарными глазами: их готовили долго и тщательно. В остальных церемониях все, кроме виновника торжества и его избранницы, видели лишь повод побывать на очередном пиру.

— Если ты будешь прихорашиваться слишком долго, мой свет, то завтра вечером жители деревни ослепнут от твоей красоты, — обратился Эрфиан к девушке.

— Вряд ли это помешает им опустошать кувшины с вином и поглощать жареных золотых птичек, — откликнулась та.

— Ты познакомилась со служанкой, которая заняла твое место?

— Да, милая девушка. Она будет хорошей хозяйкой.

— Ты волнуешься?

Онелия появилась из-за полога спальни, подошла к Эрфиану и устроилась на подушках.

— Нет, — ответила она. — Гораздо больше я волнуюсь при мысли о том, что Жрица Царсина будет заплетать мне косу.

— Тебе нужно встать до рассвета. Лучше отправиться в постель прямо сейчас.

— Подожду, пока ты закончишь.

— Это займет время. К сожалению, слуги его величества не научились писать, и мне приходится продираться сквозь их послания как через кусты с ядовитыми колючками.

Онелия рассмеялась и легла, положив подушку под голову.