(Не)настоящий папа (СИ) - Адриевская Татьяна - Страница 12

— Эм… Я бы хотела поговорить с тобой лично, не по телефону…

— Хорошо. Давай завтра пообедаем в «Голден Роуз». Знаешь это место?

— Нет… но найду, — кивнула, будто Владимир мог это видеть. — Обязательно.

— Может, за тобой заехать?

— Не стоит, правда, сама доберусь. Главное — скажи время.

— В двенадцать устроит?

— Договорились.

— Тогда я пришлю адрес сообщением. До встречи, — попрощался он и, едва я успела ответить взаимностью, прервал связь.

Еще долго смотрела на погасший дисплей телефона и не могла отделаться от мысли, что меня только что постеснялись послать к черту по телефону. Владимир бы не позвонил. Никогда.

Время подходило к полудню — опаздывала. Слишком долго собиралась с духом. Слишком много раз переодевалась и укладывала волосы. Потом перестаралась с макияжем, разнервничалась и все смыла. В итоге лишь мазнула ресницы тушью и накрасила губы. А из одежды выбрала темно-бордовое плотное платье, достаточно строгое и в то же время элегантное. Как раз для нужного формата встречи.

Дороги замело, и я томилась в бесконечных пробках больше часа. Потому вышла на остановку раньше и бежала до кафе сломя голову еще пятнадцать минут. В итоге оказалась у элитного ресторана «Голден Роуз» на десять минут позже назначенного времени.

Владимир ждал. Я увидела его сразу, как только вошла в просторное помещение. От бега щеки раскраснелись, а старательная укладка разлохматилась, и волосы неприятно лезли в лицо. Пришлось добить свои старания, пригладив беспорядок на голове влажными ладонями и наскоро собрав его в хвостик.

Отец моего малыша, благополучно продолжавшего мучить свою мамочку стабильным токсикозом, сидел практически неподвижно. Судя по шикарному деловому костюму, приехал он из офиса. И в отличие от меня, был абсолютно спокоен. Поза расслаблена — одна рука покоится на спинке черного кожаного дивана, а вторая опирается о стеклянный тонированный стол, немигающий взгляд устремлен в панорамное окно.

Я набрала в грудь побольше воздуха и поспешила к нему. Давай, Марина, ты справишься. Не съест же он тебя, в конце-то концов! Подойдя к столику, поняла, что на протяжении всего пути не дышала. А когда задумчивый, немного грустный взгляд перебрался с окна на меня, даже сердце перестало биться.

— Привет, — попыталась улыбнуться я, но, кажется, даже уголки губ не дрогнули.

Владимир кивнул и чуть привстал, показывая мне на место напротив. Возможно, злится на то, что я опоздала. По выражению лица не поймешь. Настолько нейтральное, будто маску надел. Хотела бы и я уметь так себя вести.

— Заказ? — спросил он хрипловатым низким голосом.

Я даже моргнуть не успела, как у столика уже стоял официант. Молодой человек приветливо улыбнулся, положил передо мной меню и предложил нам напитки.

— Нет, я не голодна.

— Прошу, Марина, — жестко сказал Владимир. — Не оставляй меня до конца рабочего дня голодным.

Я смутилась и, не глядя в меню, заказала салат «Цезарь» и гранатовый сок. От этого блюда, надеюсь, тошнить не будет. Когда мой спутник заказал себе жареный стейк со свежими овощами, мы остались наедине.

— Так что случилось, Марина? — сразу перешел к выяснению причины встречи Владимир.

Ох и колючим стал его взгляд. Неприятным, цепким и проницательным. Почувствовала себя как на допросе в суде. Прокашлялась и отвернулась к окну. Под этим взглядом собраться с мыслями было ужасно сложно.

— Во-первых, я бы хотела объяснить тебе, почему мне пришлось уехать в тот день…

— Не стоит, — перебил Владимир.

— Прости? — растерянно произнесла я и невольно взглянула в его глаза.

— Не нужно мне ничего объяснять, Марина.

— Почему?

— Потому что меня это совершенно не волнует, — ответ последовал с небольшой задержкой.

Меня сковала его холодная фраза. Я не могла отвести взгляда от серых глаз, которые светились странным стальным блеском. Кто этот мужчина, что сидит передо мной? И где же Владимир, во взгляде которого я сгорала в ночь свадьбы моей подруги?

Ладно, про мое горе он слушать не стал. Я постаралась не придавать этому значения, но не смогла. Мне больно. Больно оттого, что, несмотря на его пренебрежение, я хотела поделиться с ним тем, что творится у меня на душе. Насколько я разбита и растеряна.

— Хорошо… — сглотнув, тихо ответила я. — Как бы там ни было, я не хотела, чтобы мы с тобой расстались таким образом.

— Ты все сделала правильно. И то, как мы расстались, меня вполне устраивает. Хотя, возможно, мне следовало отблагодарить тебя за столь незабываемую ночь?

— Отблагодарить? — переспросила я едва слышно. Ничего не понимаю!

Владимир без промедления достал кожаный бумажник из внутреннего кармана пиджака. Я наблюдала за его неторопливыми действиями, а в груди с дикой болью что-то разрывалось. На мелкие-мелкие клочья. Неужели он сейчас о деньгах?

— Разумеется. Это вполне нормально для мужчин моего статуса — награждать девушку за доступ к ее прекрасному телу. Особенно если этот мужчина не любит обременять себя обязательствами… Совсем.

Не любит обременять себя обязательствами — непрозрачный намек. Господи боже…

Он действительно достал из бумажника пятитысячные купюры и небрежно опустил их на мою сторону стола. У меня потемнело в глазах. При взгляде на деньги горло начало противно сдавливать. Сглотнула ком, но на его месте тут же появился новый. Еще тяжелее, чем прежний. Не получалось и слова вымолвить. Глаза защипало.

— Убери… — попросила едва слышно. — Пожалуйста…

— Этого недостаточно? — искренне удивился Владимир и вновь раскрыл бумажник.

Я выставила перед ним руки и только сейчас заметила, как они трясутся. В глазах стояли слезы, но я все равно видела, как он добавляет купюры поверх остальных. Отчаянно замотала головой. За что он меня так унижает? Разрывает мне душу на части…

Услышала собственный судорожный всхлип и поняла, что уже не могу себя контролировать. Я готова упасть на пол, свернуться клубочком и выть от боли. Зажала рот рукой и заставила себя подняться.

— Марина… — чуть слышно позвал Владимир.

Сознание не успевало за действиями тела. Ладонь резко зажгло от пощечины, что стала ответом на мое унижение. В звуке удара, казалось бы, растворились все разговоры вокруг. Любопытные лица ждали продолжения ссоры. Но я не могла больше ни кричать, ни бить… даже вдох сделать, чтобы разрыдаться. Понеслась прочь из зала, проклиная тот самый миг, когда решилась встретиться с этим человеком вновь…

Марина

Настоящее время

Меньше всего я ожидала увидеть в летнем лагере Владимира. Несмотря на то что я не видела отца своего ребенка целых четыре года, не узнать его было бы сложно. Даже с братом не спутать. По крайней мере, мне — уж точно. Владимир совсем не изменился, разве что взгляд стал еще более скучающим и суровым. Я заставляла себя делать шаг за шагом. Медленно подходила к шатру. И шестым чувством догадывалась, что без подруги встреча вряд ли состоялась бы. Не зря же она уговорила меня руководить кружком, едва я успела разложить вещи после приезда в город.

Когда весь мир ополчился против меня и я не знала, как начать новую жизнь, мне предложили переехать на стажировку за границу. Деньги предлагали хорошие, потому согласилась без раздумий. Не могу сказать, что все прошло гладко. Сначала мама готова была улечься на пол перед ногами, лишь бы я не уезжала в своем весьма уязвимом положении. Хотела, чтобы я родила ребенка в родных краях. Но я не сдавалась.

Беременность далась мне с большим трудом. После разговора с Владимиром нагрянула затяжная депрессия. Я не могла есть, нормально спать, общаться с родными. Как потом объяснял психолог, факторов было гораздо больше: внеплановая беременность, смерть близкого человека и страх рожать ребенка без отца. А еще воспоминания — как хорошие, так и плохие, — которые я никак не могла стереть из памяти. И кроме успокаивающих пилюль, мне рекомендовали сменить окружающую обстановку.