Свободна (СИ) - Литвин Светла - Страница 28

Его ласкающие губы такие мягкие и родные действительно могли бы всё обнулить. И я готова была в это поверить.

— Слава, я тебя тоже люблю, — выпалила я, глядя в родные карие.

Оказалось, что не так уж и сложно было в этом признаться.

— Я знаю, — с улыбкой протянул Купцов, жмурясь и покачивая головой, он явно держался, чтобы не ляпнуть лишнего.

— Эй! Ты сам обнулил, — заметила я, толкнув Купцова в трясущийся от смеха бок.

— Прости, но шесть лет без секса и дочь в мою честь назвала, — радовался Купцов, как мальчишка, и это было для меня лучшим завершением вчерашнего разговора.

Никаких претензий и допросов, просто повод для подколов и я о таком финале не могла даже подумать.

Владислав

Василиса уверенно замешивала тесто на блинчики, но всё косилась на раковину, в которой полночи простояла та жуткая коробка.

— Дорогая, хочешь поменяем? — спросил Василису, приобняв позади.

После сегодняшней ночи так и не мог оторваться от неё. Даже поверить не мог, что это не сон и даже на руку мне та голова лисья оказалась.

— Вместе со столешницей? — усмехнулась Василиса.

— Можно попробовать и вырезать, — предложил я, сомневаясь, что это возможно.

— Нет. Я нормально. Просто из головы не идёт, что это значит? Я как подумаю, так у меня поджилки трясутся, — вздохнув тяжело, призналась Василиса.

Если бы только наше внезапное сближение в тысячу шагов друг другу навстречу можно было избежать без этого жуткого подарка, я бы сам все коробки вскрывал на входе в зал.

— Старайся не брать в голову. У тебя в тесте комочки, — отвлёк Василису тем, что сунул палец в кисловатую жижу и облизнул.

— Свинтус! — фыркнула Василиса.

— Ты теперь моя жена по правде, буду называть тебя женой. Жёнушка моя, — разболтался я, отступая с неохотой к столу.

— Муж, — с улыбкой и так нежно произнесла Василиса, но вновь бросила испуганный взгляд на раковину.

— Сегодня же поедем в салон и закажем новую, вместе со столешницей.

Василиса вроде бы и кивнула, соглашаясь, но мысли её явно были далеки от смены интерьера на кухне. Обстановку разрядила наша дочь, ворвавшись на кухню с идеей.

— Дядя тёзка! Поедемте на площадь! Там горки! — радостно горланила Слава, взбираясь ко мне на колени.

Для неё я готов был на всё, хотя выбираться из дома дико не хотелось.

— А наша мама не против? — уточнил я.

— Позавтракаем и поедем, — с радостью согласилась Василиса.

Сама была бы рада слинять из нашего дома куда угодно.

После завтрака пришлось снова коснуться темы, которой касаться вовсе не хотелось. Василиса оделась на прогулку, как обычно, а я не мог так рисковать нашей легендой.

— Ты забыла живот, — напомнил ей, увидев её без этого аксессуара.

— Ну нет, — Василиса отрицательно замотала головой.

— Тебе придётся поносить его, пока не вынесут приговор. Знаешь, вот удивиться кто-то, увидев тебя ещё позавчера прилично беременную без животика сегодня. Ладно слова не скажут, а могут ведь и шум поднять. Городок у нас маленький, встретимся с тем семейством несчастной старушки, и всё! Пиши пропало.

— Ну хорошо, только мне всё это не нравится, — призналась Василиса, опустив взгляд в пол.

— Ничего, потерпи немного. Скоро всё разрешится и можно будет избавиться от живота поддельного, но я был бы не против настоящего, — бросил намёк, так уж Василисе шло быть беременной, да и детей ещё хотелось.

Со Славой у меня общий язык быстро нашёлся, я был уверен, что из нас выйдут отличные родители и уже никто не подгадит нам.

Василиса

Выбраться в город было мне на пользу. Всем нам на пользу. Катаясь на горках с дочкой и Славой, я смогла хоть немного отвлечься, даже не обращала внимания на дурацкий накладной живот. После катания на горках мы отправились в кафе и беззаботно ели пиццу вприкуску с картошкой фри, запивали вредной газировкой. Потом заехали в салон и заказали новую столешницу с мойкой. После этого отправились в кино с попкорном и в завершении дня — ужин в ресторане. Возвращались домой как настоящая семья, Слава заснула на заднем в детском кресле, а я сидела на переднем рядом с Купцовым и он просто молча держал меня за руку.

Весь день я была по-настоящему счастлива и лишь когда вернулись домой, я вспомнила про страшную находку, снова ощутив тревогу.

Купцов пронёс мимо меня спящую Славу, а я ушла на кухню варить кофе. Голова разболелась только от одного вида раковины.

— Спит?

— Спит, умаялась за день. Я обувь и верхнюю одежду снял, дальше, как мину разминировать. Боюсь разбудить, так сладко спит, хомяк, — посмеялся Слава, подходя ко мне со спины.

Он обнял, а я облегчённо выдохнула, только рядом с ним чувствуя себя в безопасности.

— Что-то майор не звонит, может быть, мы сами ему позвоним? — спросила я у Славы.

— Не звонит, значит, ему сказать нечего. А что ты хотела услышать от него?

— Ну... Что это дело рук твоей какой-то любовницы, огорчившейся, что в жёны ты взял не её, а меня, — вполне серьёзно ответила я.

— Точно, это кто-то из них. Ведь за шесть лет, у меня накопился целый вагон и маленькая тележка из потенциальных невест, — шутя ответил Купцов.

— Ты снова? — прищурившись, спросила я.

Опасалась, что Купцов всё же не сдержит своего обещания и обнулить уже не выйдет, только нервы друг другу будем трепать.

— Да, прости, но я никак не могу забыть, что ты, за шесть лет и ни с кем, хотя... — Купцов резко нахмурился, что-то обдумывая.

Пока он не задал дурацких вопросов, я разлила кофе по кружкам и ушла с ними к столу.

— Что хотя? — спросила я, уже устроившись за столом поудобней и с удивлением обнаружив, что так сроднилась с фальшивым животом, что даже снять его позабыла. Так и осталась сидеть лжебеременной, сил вставать и избавляться от живота уже не было.

— Это Реутов? Он не позволял тебе заводить романов? — спросил Слава и сел рядом со мной.

— Нет, честно нет. Я сейчас могла бы тебе соврать, что я так тебя любила все эти годы, что никого не могла к себе подпустить, но нет. Просто, сначала беременность, потом роды и заботы о дочке, а потом я и не думала об этом, мне это было не нужно, я этого не искала. Работа, заботы о Славе и доме, вот и весь круг моих интересов за годы без тебя, — ответила я честно, перебравшись к Купцову на колени, когда он протянул ко мне руки.

— Ну, раз так, и всё же, я думаю иначе, — хохотнув, сказал Слава. — Дочь в мою честь назвала, шесть лет ни с кем. Просто признай, что я лучший и ты была от меня без ума.

— Ха-ха! О да, ума мне как раз и не хватило, — горько заметила я, быстро после этих слов целуя Купцова.

Всё, чтобы он не начал спрашивать о причине моего ухода, а я могла отогнать неприятные воспоминания.

— Нарываешься, Купцова, — шепнул Слава в губы, скользнув рукой под кофту.

Он умело отстегнул накладной живот, а после и лиф. Целуя с напором и жадностью, подхватил на руки и потащил словно добычу в свою спальню.

— Ты мне тут, кое-чего задолжала за шесть лет, — с улыбкой, но тяжело вздохнул Слава, аккуратно укладывая меня на кровать.

Обхватив его ногами и обняв руками за шею, я притянула Купцова к себе, желая поцеловать ещё и ещё. Эти поцелуи ещё вчера помогали забыться и унять тревогу, но сегодня всё пошло не так.

— Я люблю тебя, всегда любила, — неожиданно для себя, снова призналась, и по щеке скатилась слезинка.

Снова защемило в душе тоской, оттого, что потеряла по своей тупости и глупости. От осознания, что Слава, он бы простил, а его дочь не воспитывалась бы сволочью Реутовым. Всё бы было...

— А я тебя люблю и всегда любил, но у тебя неправильный настрой, — хмыкнул Слава, утирая мои горькие слёзы.

— Прости, я больше не буду... — шепнула я и, взяв себя в руки, завалила Купцова на лопатки, оседлав сверху.

Во взгляде Славы было восхищение от моей ловкости, а ещё предвкушение чего-то особенного. Я расстегнула его рубашку и прошлась поцелуями по груди и ниже до самого пупка, пока не задела подбородком бляшку ремня. Купцов шумно выдохнул и замер в ожидании моих дальнейших действий. Он задрожал, когда я, продолжая целовать его живот, расстегнула ремень с ширинкой, приспустила брюки вместе с нижним бельём и коснулась губами твёрдой плоти.